Поддержать
В Национальном музее искусств имени Богдана и Варвары Ханенко развернулась выставка "Триумфы и праздники", дающая ответ именно на этот вопрос.
У каждого уважающего себя музея, как и у cемьи или страны, есть свои традиции. Киевский Музей Ханенко - не исключение. Так, снова и снова ханенковцы приглашают свою публику на встречи с Поднебесной. Взглянуть на культуру старого, императорского Китая каждый раз по-новому можно благодаря превосходной коллекции китайских артефактов, от свитков традиционной живописи до резных скульптур, расписного фарфора, вышивки и т.п., собирать которую начинали еще Богдан и Варвара Ханенко. Сегодня в залах временной экспозиции музея - "Триумфы и праздники". Очередная тематическая подборка из музейных фондов посвящена "личным победам китайских легендарных героев и традициям народных празднований…"
Войны как таковой в залах музея нет. Не увидели мы и хотя бы упоминания о легендарном "Искусстве войны", хотя, когда речь - о "триумфах" и героях, трактат Сунь-цзы вряд ли может оставаться совсем за скобками. (Как минимум, обыграть этот обязательный "контекст" китайской культуры пришлого и будущого однозначно стоило). Зато у Ханенко предлагают нетривиальный ход. Музей сравнивает передачу одних и тех же торжественно-праздничных реалий высокой и народной культурами старого Китая.
Первый из двух зал экспозиции отдан традиционой китайской живописи разных жанров, в первую очередь - жень ву. "Жанр традиционной живописи жень ву (персонажи) включает те изображения, которые в европейском искусстве называются портретом и жанровой живописью, - рассказывает куратор выставки "Триумфы и праздники" Марта Логвин. - Обратите внимание: нарисованные люди везде имеют идеально симметричные лица. Ведь их портреты не являются буквальным воспроизведением реальных физических черт. Художники Китая создавали как бы реконструкцию человеческой внешности согласно свидетельствам о характере и деяниях человека".
Каждый рисованный свиток, как водится "в жёлтом Китае" (цитируем стихотворение Николая Гумилева "Я верил, я думал…" ), предельно семантизирован, свое значение имеет каждая деталь изображения. И практически каждый рисунок отсылает к целому нарративу, к отдельной всем (в Китае) известной истории, со своей завязкой, кульминацией, развязкой и обязательной конфуцианской "моралью". Но в целом - далеких от китайских реалий украинских зрителей не оставляет равнодушными, к примеру, масштабное полотно "Возвращение князя Цинь Вэнгуна на родину", передающее ощущение огромной важности стоящей за ней истории.
Китайский художник начала XIX века напоминает о возникновении одних из самых важных праздников китайского календаря - "Ханьши" (Холодной пищи) и "Цинмин" (Чистого света, также его называют Днем поминовения усопших или Праздником чистоты и ясности). Оба отмечаются в один из дней с 4 по 6 апреля - на 106-й день после зимнего солнцестояния. В день "Цинмин" китайские семьи собираются вместе, чтобы привести в порядок могилы предков и сделать подношения их духам. О том, как возник праздник Холодной пищи, повествует распространенная легенда: спасая от голодной смерти в горах изгнанника-принца, его оруженосец Цзе Цзытуй отрезал и зажарил кусок собственного бедра. Спустя 19 лет Чжун Эр вернулся стал правителем царства Цзинь, известным под именем Вэнь-гун. Он вознаградил многих своих сподвижников, а о Цзытуе забыл. Затем раскаялся - но Цзе, не желавший верить тому, кто предал его один раз, ушел вместе со старушкой-матерью в горы, и стал отшельником. Чтобы вернуть его, император приказал поджечь лес. Цзе Цзытуй сгорел заживо, зато с уверенностью в собственной моральной правоте.
О самых основах тысячелетней китайской культуры напоминает и прелестное, в жанре "горы и воды", полотно "Церемония в беседке орхидей". "Написанный величайшим мастером Ван Сичжи, которого в Китае называют "шушэн" - святой каллиграфии, "Павильон орхидей" оказал огромное влияние на развитие каллиграфии, став классикой искусства, совершенным образцом для копирования, а сам круг художников и поэтов эпохи Цзинь - предметом подражания для многих последующих поколений. Оригинал "Ланьтин сюй" - так на китайском звучит "беседка орхидей", до нас не дошел", - пишут об истории сюжета современные синтоисты.
В третий лунный день третьего месяца 353г. 41 литератор и ученый встретились, как обычно, в загородном доме Ван Сичжи, у подножия горы Лянджу в окрестностях Шаосина. Поводом для пирушки стал ритуал очищения: тела - от хворей, а души - от воздействия демонических сил. Кубки, наполненные вином, плыли на листьях лотоса вокруг беседки, и тот, кто успевал схватить очередной, выпивал - и читал стихи. (Эта ритуальная игра называется "лю шан" - плывущие чарки). Вечером гости написали стихи в память о замечательном дне, а Ван Сичжи добавил предисловие - "Лантинь сюй" ("Предисловие из Павильона орхидей"). Оно стало непревзойденной вершиной китайской каллиграфии.
Глядя на выставленное в музее Ханенко живописное полотно, современный человек не может, в который раз, не поразиться контрасту между величием вечной природы - и незначительностью, в сравнении с ней, человеческих фигурок, пусть даже это четыре десятка гениев в деревянной круглой беседке.
Резкий контраст с неярким, не пестрым, зато детализированным художественным повествованием "для избранных" составляют народные картины. Они словно соревнуются друг с дружкой в яркости красок и образов.
- Народная цветная гравюра на дереве - няньхуа - непременный атрибут новогодних праздников в традиционном Китае. В первую очередь эти картины играли роль оберегов для дома. Каждый персонаж, каждая бытовая деталь на них наделены доброжелательными значениями, - комментирует г-жа Логвин. - Пожелания разбогатеть и стабильно развиваться, иметь многочисленных потомков, обрести гармонию в душе и в человеческих отношениях - вот главные сообщения этих красочных композиций. Среди них встречаются и избранные сцены из спектаклей традиционной музыкальной драмы (Пекинская опера, опера Куньцюй и т.д.), поучительные истории, бытовые сцены, отзывы на общественные преобразования и изображения героев, которых народная фантазия наделяла чертами божественных защитников.
В няньхуа все - избыточно, все - чересчур. Даже добрые пожелания и символы авторы "народных" картин изображают по принципу "каши маслом не испортишь": сколько вспомнят - сталько и нарисуют, пусть это даже идет во вред композиции и логике. Жизнелюбие, а не мудрствования, перерастающие в схоластику, - вот главный девиз "народа" и его изобразительной культуры. Живая жизнь торжествует оттого, что просто - жива. Так, может, не так и неправы были в музее, когда, придумывая "Триумфы и праздники", обошлись без "Искусства войны"?.. "Предел в придании своему войску формы - это достигнуть того, чтобы формы не было", - написал Сунь-цзы.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google