Послереволюционный блюз: украинско-польские киноритмы

Этот форум был организован Украинским музеем современного искусства, и состоялся в известнейшем в Чикаго артхаусном Кинотеатре Шопена. Украинскую программу феста «Послереволюционный блюз» обеспечивал Украинский киноклуб Колумбийского университета в Нью-Йорке, польскую — Кинотеатр Шопена.

Обе страны пережили нечто вроде революции: Польша — период движения «Солидарности», Украина — оранжевые события 2004 года. Обе связывали со своими «революциями» нереально большие надежды... Этот контекст и определил название фестиваля — «Послереволюционный блюз».

Фестиваль открылся американской премьерой фильма «Акты воображения» (другой вариант перевода — «Действия воображения»), режиссер Каролин Комз, автор сценария Maйкл Спрингейт (Канада). Это история новейших иммигрантов из Украины — Кати и ее брата Ярослава. Независимая Украина, за которую боролись их родители, оказалась ложью, государством, захваченным паразитирующей бюрократией и криминалитетом. Попав в Ванкувер, Катя и Ярослав сталкиваются с дилеммой: как обрести себя в новой стране? Kанадские авторы фильма (кстати, ни режиссер, ни сценарист не являются украинцами по происхождению) анализируют психологию молодого поколения осознающих свою тождественность украинцев, для которых независимость оказалась заблуждением, надругательством над долгожданной свободой и возможностью реализовать себя. Их адаптация проблематична из-за отчуждения, неспособности или, может, нежелания героев переключиться на культурный код новой страны. Такое переключение не становится легче от того, что оба хорошо овладели английским. Катя и Ярослав обречены в одиночку бороться со своими «демонами», стучаться в сердца других — то ли иммигрантов из Пакистана, то ли из Кореи — и не находить понимания.

Любопытно в фильме трактуется язык персонажей. Для Ярослава язык — словно проклятие, напоминающее прошлое, которое любой ценой нужно стереть из сознания. Для него язык это рана, которую нужно залечить забвением. Ярослав последовательно избегает украинского, он его понимает из уст сестры, реагирует на него, но сам ни за какие деньги не говорит на нем. Даже собственное имя он меняет — для себя и для других он теперь Джери...

Катя, наоборот, до последнего держится за родной язык, даже если это не дает ей избавиться от невыносимо болезненных вспышек памяти о пережитом в Украине. Язык для ее становится последним убежищем собственного «Я», интимным внутренним голосом. С другими она говорит по-английски, с собой, со своим прошлым, с матерью, навсегда оставшейся в прошлом, — по-украински. Как часто бывает в реальной жизни иммиграции, именно женщина продолжает нести свою культуру, именно она до последнего держится, воссоздает ее, передает ее новому поколению. В «Актах воображения» возможность такого продолжения отсутствует. Катя говорит как по-украински, так и по-английски без заметного акцента. Эту «натяжку» сглаживает психологически нюансированнaя игрa Стефани Гейз. Трудно поверить, что эта роль — дебют на большом экране для актрисы из Швеции.

Еще один день «Послереволюционного блюза» включал полнометражный фильм испанского документалиста Карлоса Родригеса «Неназванная зона» (2006), посвященный Чернобылю, короткометражная лента «Лиза» украинца Тараса Томенко (2006) об истории маленькой беспризорной киевлянки и короткометражный художественный фильм поляка Славомира Фабицкого «Мужское дело», номинированый на «Оскара» в 2002 г.

Автор испанской картины исследует в лицах трех украинских подростков, родившихся и растущих неподалеку от зоны отчуждения, проблему, которую до него мало кто затрагивал: что значит жить в тени Чернобыльской катастрофы? Короткометражные фильмы Томенко и Фабицкого, каждый своим образом, касались одного и того же вопроса — ребенка, который не по собственной воле становится общественным маргиналом, объектом жестокости и насилия взрослого мира. Беспризорная киевлянка Лиза Никитина делит жизнь между улицей и домами для сирот, которые часто оказываются еще более безразличными, нежели улица. Чтобы выжить, она обманывает, нищенствует, ворует. В свои одиннадцать лет Лиза лишена детства, ласки, вынуждена жить по законам леса. У 13-летнего героя «Мужского дела» есть дом, семья и даже собака. Но из-за этого он чувствует себя не менее одиноким и никому не нужным, нежели его украинская сестра по несчастью. От жестоких побоев отца его не в состоянии защитить никто — ни мать, ни школа.

Оба фильма показывают двух совершенно нормальных, интересных и по-своему талантливых детей, окруженных глубоко ущербными взрослыми.

Третий и последний день фестиваля предлагал польско-украинский диалог посредством фильма Славомира Фабицкого «Возвращая долги» (Z odzysku, официальный участник Каннского МКФ) и короткометражный документальный фильм киевлянки Елены Фетисовой «Стояла себе хатка».

Aвтор картины «Возвращая долги» Славомир Фабицкий пытается задать вопрос: можно ли оправдать зло тем, что его совершают ради добра? 19-летний Войтек отчаянно пытается найти свое место в обществе, не только стать самостоятельным, но и обеспечить свою любимую и значительно более старшую себя Катю, нелегальную украинскую гастарбайтершу, и ее сына. Ради нее Войтек готов идти на преступление, заниматься рэкетом, возвращая давнишние долги. Он все больше погружается в трясину насилия, теряет семью, друзей, достоинство и в конце концов любимую, ради которой стал преступником...

Режиссер интересно решает проблему украинской тождест­венности персонажей. На роль украинки Кати Радченко он приглашает московскую актрису Наталию Вдовину, а на роль ее сына Андрея — киевлянина Дмитрия Мельничука. Видимо, также считая язык первейшим носителем национального характера, Фабицкий решает, что украинские персонажи должны говорить по-украински, по крайней мере между собою и в конфликтных ситуациях, когда человеческая натура прорывается наружу спонтанно. Режиссер не захотел пойти по самому легкому пути и позволить обоим разговаривать на русском языке — родном как для Вдовиной, так и для Мельничука. Такое решение не обязательно подорвало бы достоверность типажей в глазах польской публики, ведь и в Польше не является тайной, что украинцы чаще говорят на русском или суржике, нежели на украинском. Как и Катя в «Актах воображения», украинские герои в «Возвращении долгов» прячутся в лоно родного языка, когда переживают самые тяжкие испытания.

...Уже после первого дня «Послереволюционного блюза» было ясно, что фестиваль стал событием. Зал, рассчитанный на 250 мест, был почти полным. Oбсуждение фильмов порой продолжалось дольше, нежели сама программа. Публика просто звенела энтузиазмом и заинтересованностью. Даже сильная буря, накрывшая Чикаго, не смогла отпугнуть зрителя.