ПОХВАЛЬНОЕ СЛОВО ХРЕСТОМАТИЯМ

Введение курса зарубежной литературы на украинском языке вызвало немало технических проблем у учителей. Речь идет не об отсутствии хороших украинских переводов достояния мировой литературы. Нет, усилиями когорты наших классиков — Пантелеймона Кулиша, Ивана Франко, Мыколы Зерова, Максима Рыльского, Бориса Тена, Мыколы Бажана, Григория Кочура, Мыколы Лукаша и многих других — такие переводы имеем. И они не уступают по своему уровню переводам русским или польским.

А вот найти эти переводы сегодня в старых и не очень массовых изданиях или же просто в периодике проблематично. Для учителя, не имеющего доступа хотя бы к областной библиотеке, такая задача и вовсе неразрешима.

Поэтому на помощь приходят хрестоматии.

Сам жанр учебника-хрестоматии у кого-то может вызывать возражения. Не секрет — большие произведения в такую книгу можно включить лишь в отрывках. А посему есть риск, что знакомство ученика с произведением и ограничится этими отрывками, а также комментарием составителей. Но при наших реалиях отсутствие хотя бы такой подачи произведения в хрестоматии влечет другой, значительно более существенный риск — что ученик вообще не получит ни малейшего представления о программном произведении. В таких условиях даже фрагментарная подача большого романа в хрестоматии имеет свои преимущества. А уже от умения составителя зависит — вызывают ли представленные отрывки желание разыскать и прочесть когда-нибудь весь роман.

Задачи, стоявшие перед составителями хрестоматии-учебника по зарубежной литературе для одиннадцатого класса, известными литературоведами, сотрудниками академического Института литературы Тамарой Денисовой и Галиной Сиваченко, усложнялись еще и тем, что речь идет о текстах двадцатого века. Тут неминуемо возникает проблема с авторскими правами писателей (решить которую в условиях нашего безденежья практически невозможно). Возникает и другая, значительно более существенная проблема — отсутствие на сегодня устоявшегося «канона» подачи такой литературы для школьников. Так что составителям приходится действовать на собственный страх и риск в отборе и авторов, и текстов.

Хрестоматия Т.Денисовой и Г.Сиваченко построена по хронологически-стилевому принципу. Во вступлении представлены отрывки из классических текстов Ницше, Фрейда и Бергсона, без ознакомления с которыми сегодня немыслимо гуманитарное образование. Раздел 1 посвящен поэзии первой половины ХХ века (хотя открывают его фигуры из века ХІХ — Бодлер, Верлен, Рембо, а завершают — отрывки из прозаического «Портрета Дориана Грея» Оскара Уайльда).

Раздел 2 имеет характерное название «Разочарование и надежды реалистов». Тут отрывки из текстов А.Франса, Т.Драйзера, Р.Роллана, Б.Шоу, Г.Манна, Дж.Лондона, Э.М.Ремарка, Шолом-Алейхема, Я.Гашека. Следующий раздел посвящен «отцам» модернизма, которыми избраны Б.Пруст, Д.Джойс, Ф.Кафка, В.Ейтс и Т.Элиот.

Едва ли не самый большой по объему четвертый раздел с названием «В зоне эксперимента и поиска» объединяет таких разностилевих авторов, как Т.Манн, Д.Лоуренс, Л.Пиранделло, Б.Брехт, Г.Гессе, Г.Лорка, У.Фолкнер, Э.Хемингуэй, Ф.С.Фицджеральд, А.Экзюпери. Следующий раздел знакомит с антиутопиями О.Хаксли, К.Чапека, Дж.Оруэлла, Рюноске Акутагавы.

«Вторую половину ХХ века» в разделе 6 открывают классические «Каменная стена» Ж.Сартра, «Чума» А.Камю и «Человек-ящик» Кобо Абе. Дальше идут корифеи абсурдизма С.Бэккет и Э.Йонеско (раздел 7), и опять-таки довольно разностилевые Г.Бёлль, Д.Сэлинджер, У.Голдинг, Дж.Апдайк и Дж.Болдуин, объединенные в разделе 8 «Нравственность литературы и условность формы».

«Магический реализм» (раздел 9) в гордом одиночестве представляет Г.Маркес. Разделы 10 и 11 посвящены фантастике (Г.Уэллс, К.Воннегут, С.Лем) и «литературным иллюстрациям» (Х.Л.Борхес, Э.Берджес, Д.Вассерман). Итак, несмотря на некую (видимо, неминуемую) пестроту представленного материала, имеем довольно полную панораму литературного процесса по крайней мере до начала 60-х годов.

Все это, вместе со статьями-справочниками о писателях и библиографией к каждому автору (представлены доступные для абонента, по крайней мере областной научной библиотеки, источники), занимает 768 страниц довольно плотной печати.

Конечно, любой составитель, принимаясь за составление такой хрестоматии, изначально наткнется на опасность критики прежде всего относительно отбора авторов. Скажем, мне лично недостает в ней итальянских поэтов-«герметиков», чье влияние на литературу ХХ века было весьма ощутимым. Почти «выпали» из поля зрения составителей славянские литературы (не говоря уж о российской, с которой — дело отдельное, так хотелось бы видеть хотя бы поэзию Ю.Тувима или К.Гальчинского). А возможность легального издания Ч.Милоша и В.Шимборской (как и других авторов последних десятилетий) практически исключает проблема копирайтов...

На все эти замечания можно ответить очень просто: это — авторская книга Т.Денисовой и Г.Сиваченко. Осуществив по-настоящему титанический труд, авторы вольны предложить читателю собственное видение литературы ХХ века. Пусть их критики попытаются предложить когда-нибудь что- то другое. И дай Бог, чтобы у них получилось лучше...

Видимо, кто-то будет сетовать и на последовательное соблюдение составителями норм старого, «советского» принципа транслитерации иноязычных фамилий. До сих пор в украинских переводах имеем Уайльда, Шоу, Хемінгуея, а не Вайлда, Шова, Гемінгвея — по последним правописным рекомендациям. Но при отсутствии нормативности украинского правописания эту особенность книги едва ли можно однозначно считать недостатком.

Но есть у меня и другое, более существенное замечание к авторам. Касается оно отношения к украинским переводчикам, тем именам, которые набраны «убогим петитом» в конце каждого текста.

Аксиома: перевод в Украине был «больше, чем перевод». В ненормальных условиях нашего общественного бытия украинские переводчики не только знакомили родноязычную аудиторию с чужими текстами. Нет, их задача, по сути, была значительно амбициозней: создать альтернативную историю собственной литературы, дать родному писательству такие языковые возможности, которых просто не могла выработать «литература для домашнего употребления».

Поэтому украинские переводчики в не меньшей степени, чем оригинальные писатели, выводили национальную литературу из уровня забитой колхозной колониальности на общечеловеческие просторы. Язык, имевший переводы такого уровня, уже не мог быть «малороссийским наречием». Кажется, это понимали и власти — царские, а со временем советские, которые неоднократно подвергали украинский перевод запретам и жестоким головомойкам, а самих переводчиков безжалостно репрессировали. Только из представленных в хрестоматии переводчиков Мыкола Зеров был расстрелян в 1937 году в Карелии, Васыль Стус умер в 1985 году в пермском концлагере, Григорий Кочур прошел ад сталинских лагерей, а потом, вместе с Мыколой Лукашем, был отлучен от печати на семидесятые—начало восьмидесятых...

Поэтому очень досадно, когда наталкиваешься в хрестоматии на великое множество ошибок как раз в отношении этих переводчиков. Скажем, перевод «Осенней песни» Верлена, подписанный «Пер. Максим Рыльский», на самом деле принадлежит Мыколе Лукашу (а для сопоставления следовало бы дать не откровенно слабый текст «диаспорщика» Святослава Гордынского, а конгениальную, но выполненную с совсем иных исходных позиций версию Григория Кочура). Вообще Мыколе Лукашу в этой хрестоматии повезло меньше всего — еще несколько его текстов или искажены произвольными и никак не оговоренными сокращениями (а именно «Ответ запорожцев турецкому султану» Аполлинера), или приписаны другим переводчикам (еще 8 стихов того же автора по ошибке названы переводами Мыколы Бажана).

Но, к счастью, эти недостатки не снижают существенно ценности книги в глазах главного ее потребителя — наших учителей, которые наконец-то получили беспрецедентную по полноте антологию зарубежной литературы ХХ века в хороших украинских переводах (часть из которых специально для нее и делались — а именно блестящий перевод «Пигмалиона» Б.Шоу молодого Николая Павлова, где «кокни» Элизы Дулитл переданы не столько примитивным суржиком, сколько тонкой игрой с украинской фонетикой). А все указанные недостатки можно будет исправить при втором издании хрестоматии, которое, безусловно, вскоре понадобится.