ПОЭТ ВО ВЛАСТИ МЕНЬШЕ, ЧЕМ ПОЭТ...

Идея написать о том, как будет выглядеть культурная политика нового парламента, сначала показалась мне простой и ясной: в его состав «от культуры» вошли главным образом публичные люди, уже так или иначе «засветившиеся» в политике, что-то сделавшие (или не сделавшие), что-что сказавшие. То есть не трудно предположить, какие именно интересы они будут защищать в парламенте. Впрочем, это показалось таким легким и очевидным только на первый взгляд. Второй взгляд оказался более затуманенным: в первую очередь печалью, потому что «на манеже все те же», а стало быть, воз культуры, не сдвинутый ими с места до сего момента, вряд ли будет сдвинут теперь. Во-вторых, остро ставится вопрос об эффективности какой-либо «культурной политики», исходящей от власти. Вопрос не праздный, поскольку само смысловое наполнение этого словосочетания остается довольно туманным не только для каждого из нас, но, видимо, и для тех, кто должен принимать решения. Слово «культура» оказалось настолько простым и понятным, настолько востребованным в политической риторике, что потеряло всякую ценность. К сожалению, даже для тех, кто составлял ее лучшую часть.

Помните, как много было «людей от искусства» в первых советах народных депутатов, — первенство, конечно, принадлежало писателям, но были и музыканты, артисты. Из «духовных областей» приходили в парламенты даже священники. Страна обретала духовность и искала пророков — искала как умела и где умела. А где было еще искать, если всю жизнь «совестью нации» был именно писатель, если искусство граничило со свободомыслием, гнездившимся в театрах, мастерских художников, на писательских кухнях. О церкви и говорить нечего — с трудом терпимая идеологическая оппозиция. И пересуды о писателях-стукачах, попах-кагэбистах и продажных художниках воспринимались как «издержки времени» — они не кидали тени на весь цех «духовных лидеров нации».

Потом это увлечение прошло. Люди от искусства часто демонстрировали неспособность к политике, что вполне закономерно, они становились «идеологическим орудием» разных политических сил, использовавших политическую близорукость (а иногда и вовсе слепоту) «народных любимцев» в собственных интересах. Пришли времена, когда «вдохновителей народа» в органах власти сменили обладатели более «приземленных» профессий — с большей охотой люди стали доверять законотворчество юристам, экономистам и даже просто партийным и комсомольским функционерам и «профессиональным чиновникам». Интересно, что все это происходило параллельно с падением доверия к власти. Возможно, так и надо. Но определенное количество творческой интеллигенции по-прежнему попадает в парламент.

В этот раз по количеству представителей творческого цеха лидировал блок «Наша Украина». Это неудивительно: назвался «блоком духовного возрождения нации» — полезай в кузов. Так уж повелось, что свое намерение «возрождать духовность» у нас подтверждают наличием в списках кого-нибудь «от искусства», как в СССР «власть народа» подтверждали наличием в органах власти парочки безгласых доярок. Не хочу обижать «Нашу Украину» (тем более что победителей не судят), но не могу не отметить странного как для «возрожденцев» выбора «духовных лидеров». Некогда очень хороший поэт И.Драч, больше известный современному украинцу в качестве истории и не очень хорошего чиновника. П.Мовчан, тоже давно выбывший из рядов «практикующих писателей» ради власти. Л.Танюк, уже однажды возглавлявший Комитет по вопросам культуры и духовности, что не помогло отечественной культуре, но лишило ее неплохого драматурга. В.Яворивский, который, покинув депутатское кресло, вернулся было к литературе и даже возглавил СПУ, но снова «сорвался» во власть. «Свежую кровь» представляет здесь Оксана Билозир, которая недавно вернулась в число популярных исполнителей, но почему-то решила сменить этот успех на депутатство. Еще один неизвестный политик — известный артист И.Гаврилюк тоже попал в парламент от блока «Наша Украина»

Знакомые и некогда любимые лица Б.Олийныка и В.Заклунной позволила снова увидеть в парламенте Компартия. Она тоже традиционно «заботится о духовности» и не меняет привязанностей в области искусства.

Всех этих людей (кроме О.Билозир) мы уже видели во власти. О многих из них мы жалели, потому что нам не хватало их творчества. А еще мы жалели о них потому, что они так и не стали выдающимися политиками, а значит, мы просто их потеряли, не обретя ничего взамен. Им почему-то не хватило чутья чтобы понять, что в условиях «гражданского общества», о котором так много говорим мы все, так же как в условиях пережитого ими СССР, можно быть либо с властью, либо с народом. В свое время этому научил нас опыт И.Драча, В.Яворивского, Л.Танюка, Б.Олийныка, В.Заклунной. К сожалению, этот опыт не стал позитивным: они снова позволили использовать свои имена в обмен на то, чтобы еще какое-то время потешить себя принадлежностью к власти.

Как-то странно получилось: хотелось написать о том, как изменится политика в области культуры в связи с приходом нового парламента, а получилось совсем наоборот — о том, кого снова потеряет наша культура, кто выпадет из культуротворческого процесса по крайней мере на ближайшие четыре года.

Впрочем, некоторых не жалко. Тут особых слов заслуживает М.Поплавский — на этих выборах ему удалось-таки прорваться во власть. Сначала эта новость потрясла культурный истеблишмент — М.Поплавский давно уже стал в отечественной культуре риторической фигурой, ассоциирующейся с полной плебеизацией и безвкусицей. И вдруг — депутат... Впрочем, кто только теперь не попадает во власть. И когда проходит первое потрясение, в случившемся сразу находишь позитивчик: в качестве депутата он, возможно, сделает меньше бед, чем в качестве наставника молодых. Был «поющим ректором», а станет «поющим депутатом» — и всех бед... В качестве ректора он дискредитировал образование в области культуры, в качестве певца — исполнительское искусство. В качестве депутата он может разве что дискредитировать власть — согласитесь, не он первый...

«Попсовый» лагерь нового парламента следует дополнить весьма весомой в этой области фигурой президента «Таврийских игр» Н.Баграева. В отличие от Поплавского он не поет. Зато может заставить очень многих из тех, кто поет (причем гораздо лучше Михаила Михайловича), петь то, что надо; там, где надо, и тогда, когда надо. А это изрядное достоинство, особенно если учесть его искренность и преданность — он до глубины души предан власти и этого не скрывает.

Если в отношении некоторых представителей «культурного лагеря» парламента хочется говорить с точки зрения потерь и приобретений для отечественного искусства, то другие представляют собой отряд «профессиональных борцов за культуру и духовность». К ним можно отнести ряд церковных строителей: Л.Григорович, В.Червония, И.Юхновского, М.Косива, В.Стретовича (все — блок «Наша Украина»), к ним примыкает «церковный глашатай» КПУ К.Самойлик. Можно вспомнить еще, как ни странно, и имя В.Черепа (СДПУ(о) — странным образом возникающее в неразберихе вокруг прав УАПЦ на Андреевскую церковь. И раз уж заговорили о строителях и церквях — А.Омельченко (корпорация «Укрреставрация»). Все усилия первой группы на церковном поприще последнее время не пошли дальше деклараций. Наверное, оно и к лучшему — не парламентское это дело церкви создавать (или наоборот — препятствовать созданию). Вообще, расклад околоцерковных сил в парламенте позволяет всем предстоятелям спать спокойно: ничего не изменилось (даже лица). КПУ совместно с «За ЕдУ» и СДПУ(о) не даст в обиду УПЦ, а все остальные поддержат, буде окажется необходимым, УПЦ КП и УГКЦ. Также на определенную поддержку могут рассчитывать и протестанты — БЮТи, делавший на них ставку на выборах, надо думать, будет отстаивать права по крайней мере некоторых из них. К чести «Нашей Украины» следует сказать, что этот блок дал возможность попасть в парламент и тем, кто будет защищать интересы мусульман. Так что положение разнообразных украинских церквей в парламенте остается более-менее устойчивым. Это не приблизит ни на йоту принятие закона о свободе совести, но, возможно, внесет в процесс создания этого закона новую интригу.

Положение шаткого равновесия, наиболее вероятно, сохранится и с языковым вопросом: защищать позиции украинского как «единственного и неповторимого» обещали блоки «Наша Украина», БЮТи и «За ЕдУ», но до конца последовательными, скорее всего, смогут остаться только первые два — «За ЕдУ» обозначил возможность дрейфа в сторону России. КПУ, как известно, отстаивает идею двух государственных языков. А СПУ, как и СДПУ(о), осторожно говорит о возможности придания русскому языку «особого статуса». Позиции КПУ, СДПУ(о) и СПУ противоречат Конституции, но, с точки зрения представителей этих партий, пребывают в полном согласии со здравым смыслом.

Впрочем, до таких глобальных и болезненных вопросов, как закон о языке, — то есть до принятия такого закона — дело вряд ли дойдет в ближайшее время. Возможно, о нем опять поговорят — надо же показать почтеннейшей публике, «кто есть ху» в новом парламенте. Интересно, как сложатся судьбы готовых к рассмотрению законопроектов о гастрольной деятельности (прошедшем первое чтение в незапамятные времена и так больше и не всплывшем на поверхность), о меценатстве — то есть тех законов, которые могли бы иметь реальное (хоть и не сиюминутное) влияние на развитие отечественной культуры. Кстати, в составе нового парламента есть люди, замеченные в финансировании культурных мероприятий, — может, им, наконец, захочется придать какой-то правовой статус этому виду деятельности. Такие «неглобальные» культурные проекты более реальны, а главное, более полезны, чем попытки немедленно решить вопрос «национального самосознания».

Поймет или не поймет новый парламент такую простую на первый взгляд вещь — самое интересное. Потому что это покажет, насколько он профессионален в данной области. Каждому мало-мальски грамотному гуманитарию известно, что изменения в области культуры происходят медленно в отличие от событий реальной политики, технологий, информации. Изменения в области культуры означают изменение человека — его мировоззрения, моделей поведения, способов мышления и т.д. Поменять мировоззрение за одну неделю принятием закона, постановлением Кабмина или даже личным указом Президента вряд ли получится. В этом и есть особенность культурной политики: все, что возможно сделать на уровне власти, это создать условия, при которых человек без особых конфликтов с собой и окружающими, постепенно, может даже помимо своей воли, будет вырабатывать новые формы взаимодействия с миром — иначе поступать, иначе говорить, иначе относиться к ближнему. Как только политик начинает «отстаивать интересы языка», «национальной культуры» или еще чего-то подобного, он немедленно ставит себя вне культурной политики. Потому что эта область политики может быть ориентирована только на человека как такового — не на нацию, язык, социальную группу и т.п. Объект культурной политики — человечное в человеке. Поэтому сводящая человека к абстракции риторика «идей» — левых ли, правых — здесь неуместна.

Впрочем, что касается изменений в области культурной политики в связи с обновлением парламента, то гложут меня разнообразные сомнения. И вот почему. Во-первых, предыдущий парламент, как вы помните, не особенно занимался культурной политикой (сложилось даже впечатление, что входящие в его состав «культуртрегеры» так и не поняли до конца, что это такое). А во-вторых...

Обратите внимание на еще одну весьма примечательную фигуру «профессионала» в области культурной политики. Н.Жулинский — дважды вице-премьер по гуманитарным вопросам, в промежутках — директор Института литературоведения НАНУ. Эта фигура возникает и надолго удерживается у рычагов управления отечественной культурой и прочей духовностью на протяжении всей истории независимого Украинского государства. Он постоянная величина идеи национального возрождения: парламенты, кабмины и даже президенты приходят и уходят, а Н.Жулинский остается в авангарде «возрождения духовности». Не имею абсолютно никаких негативных чувств в отношении Николая Григорьевича лично, но именно его присутствие среди до боли (чтобы не сказать до тошноты) знакомых лиц парламентариев-«политкультуртрегеров» наводит на одну простую мысль: существующее в нашей культурной политике положение не изменится и в нынешнем парламенте. Потому что оно всех устраивает. Только так можно объяснить то, что почти весь «культурно-политический бомонд» плавно перекочевал в состав нового парламента. То, что такое положение устраивает консервативную КПУ или подобострастный «За ЕдУ» меня не удивляет. Но, судя по «составу игроков», оно устраивает даже таких всенародно признанных реформаторов, как «Наша Украина». Я знаю, мне возразят, что «они хотели что-то сделать, но им не давали». Это популярное суждение — наши политики хорошо усвоили привычку пенять на планиду, когда они не способны сделать то, что должны. Обстоятельства — они всегда сильнее нас. Но где гарантия, что в этот раз «им дадут»?

Да, многие из тех представителей творческой интеллигенции, которые украшают своим присутствием новый парламент, в свое время вполне заслуживали звания «духовных лидеров». Некоторые из них стали прижизненными классиками. Некоторые имели все шансы стать ими в будущем. Но, к сожалению, история постсоветских стран — и в том числе нашей — показывает: идея о том, что «духовные лидеры поднимут политику до своего уровня», ущербна. Более того, они не могут не только реально поднять культурный уровень власти — они не могут даже обеспечить ей позитивно-культурный имидж. То ли ноша действительно непосильна, то ли не чувствуют надобности. А застой в культурной политике нашего государства, между прочим, связан совсем не с этим. Творцы не делают политики — в том числе культурной — независимо от того, удалось им занять государственное кресло или нет. Их высокое назначение — создавать ценности. С другой стороны, власть любого уровня, к счастью, не делает культуры — то ли руки не доходят, то ли действительно не знает как. Культурная политика до сих пор остается неизведанным континентом для наших государственных мужей. Его придется исследовать — может, этому парламенту, может, еще какому-нибудь. Если мы претендуем на будущее, разумеется.