ПИСЬМА, ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ

Не секрет, что в камерных театрах степень актерской искренности и органики неизменно выше по сравнению с большой сценой. Зритель, находясь максимально близко к рампе, ощущает себя особо причастным к происходящему на сцене. Создатели нового спектакля в киевском театре «Актер» учли все аспекты существования малой сцены. Спектаклем «Письма любви» по пьесе американского драматурга Альберта Герни (перевод А.Гасюка) режиссер Игорь Славинский ставит перед исполнителями и перед зрителями непростую творческую задачу. Актерам, а их двое — Лидия Яремчук и Валентин Шестопалов, необходимо проиграть за полтора часа сценического времени свои жизни, не вставая из-за стола, не глядя друг на друга, более того, предполагая, что их героев разделяют километры. Ну а зрителю нужно во все это поверить. Чем же убеждают публику актеры, статично прикованные к стульям и лишь перебирающие лежащие на общем столе страницы сотен писем, которыми обменивались всю жизнь? В их арсенале — лишь мимика, выразительные интонации голоса, эмоциональность. Ставя между Мелиссой (Л.Яремчук) и Энди (В.Шестопалов) словно невидимую стену, режиссер еще больше усложняет задачу актерам. Их эпистолярный диалог превращается в исповедь каждого самому себе. Переписка возникла с детства. Пунктиром событий дальнейшей жизни, актерами создаются образы положительного, рассудительного Энди и взбалмошной, своенравной Мелиссы. В воображении зрителей персонажи взрослеют, в их жизни происходят различные события, они влюбляются в других, женятся и выходят замуж, заводят детей. Но все это, как мелькающие придорожные столбы на главной дороге их любви. Любви, которую они желали, боялись, стремились, которую старались не замечать.

Мизансцена спектакля не меняется. За статикой — буря переживаний героев. Л.Яремчук кокетлива, смешлива, жизнерадостна, в юности полна надежд и желаний, в зрелости — потухшая и разочарованная. В.Шестопалов педантичен в изображении психологии мужчины, ответственного во всем, ироничен и все же бесконечно романтичен, несмотря на пресловутый американский рационализм. В письмах друг к другу они искали себя и свою любовь. В письмах была сила и спасение, в них они жили настоящим и совершали побеги в прошлое. И в этой ленте воспоминаний, растянувшейся на десятилетия, поиск смысла жизни, а потом, как оказалось, просто сама жизнь.

Два взгляда в пространство — Мелисса и Энди — словно две параллельные линии, которым не дано пересечься. Но, нарушая законы геометрии, эти параллели в какой-то момент все же сходятся, и двум, уже немолодым людям удается испытать то, чего они всю жизнь избегали. И хотя линии эти и дальше стали параллельными, мужчина и женщина уже знали, что были счастливы на этой земле.

Спектакль получился проникновенный, искренний, чистый, актерам при минимуме сценических средств удается передать тонкий психологизм. В их многолетнем диалоге масса мелочей и пустяков, но за ними — все о любви. В одном из писем Мелисса жалуется Энди на очередную неприятность: «...вот здесь, в этой Богом забытой стране...» Каково услышать это от американской героини нам, считающим своей привилегией принадлежать к жителям страны, забытой Богом? Это, конечно, шутка, хотя и грустная. Но именно эта фраза подтверждает мысль, что, в принципе, везде все одинаково, в любом уголке земли живут просто люди, которые ищут любви, хотят быть счастливыми. И в тот день, когда будет идти спектакль «Письма любви», театр «Актер» станет превращаться в своеобразный остров любви, в пространстве которого смогут пересекаться параллели чувств и актеров, и зрителей.