Песня о «квотах»

Пока усилия народных депутатов, направленные на то, чтобы облегчить жизнь радиоиндустрии и заменить ограничительные санкции - обязательную 50-процентную квоту на украинскую музыку в радиоэфире -поощрительными (добровольным украинизаторам гарантируют льготы на прибыль и освобождение от уплаты лицензионного сбора), успехом не увенчались. Хотя законопроект №6342 Елены Бондаренко (полное название - «О внесении изменений в Закон Украины «О телевидении и радиовещании» (по приведению в соответствие с требованиями Европейской конвенции о трансграничном телевидении к программной концепции вещания)»), принятый в первом чтении, является элементарной констатацией статус-кво: нет в украинских радиоэфирах сейчас 50% украинской музыки. Есть идеологический популизм, спекуляция на определении «украинский музыкальный продукт» (в который скопом записали и музыку, произведенную до 1991 года, как общее и неделимое достояние, и музыку авторов, родившихся в Украине, и всех тех исполнителей и авторов, у которых украинский паспорт), а вот музыки как таковой, к сожалению, нет.

На сегодняшний день оба законопроекта - об отмене квоты и о внедрении льгот - разрабатывает рабочая группа, созданная при парламентском комитете по вопросам свободы слова и информации. Когда будет второе чтение - неизвестно. Однако работники радио искренне убеждены, что квота не дает им развиваться, в частности запускать нишевые форматы, а музыканты уверяют, что без квоты на радио вообще откажутся их крутить, причем известные артисты кивают на музыкальную молодежь: дескать, нам то что, мы и без квот проживем, а вот молодежь без квоты на радио не попадет.

И все же, как свидетельствует жизнь, попадет или не попадет музыка в эфир, зависит не от квот, а от продюсера. В сущности, претендовать на пользование квотами вы можете не тогда, когда вы украинская музыка, а когда вы - часть шоу-бизнеса. Иначе...

…«Какие квоты?» - ошарашенно переспрашивает меня Владимир Золоторев, музыкант киевской группы «Крек», лично мне больше известный как политический обозреватель. Я пытаюсь узнать у него, помогают ли его группе 50-процентные квоты на украинскую музыку попадать в эфиры украинских радиостанций, и в ответ получаю почти негодование: «Такое действительно есть? Ужас».

Ну как же, объясняю я. Согласно Закону «О телевидении и радиовещании», 50 процентов эфира должна заполнять украинская музыка. Да и почему это сразу «ужас»? Квота должна помогать молодым музыкантам попадать в эфир. Золоторев смеется: «Всем?!» Дескать, что - о качестве уже не говорим?

Мы с Золоторевым дружим давно, еще с тех времен, когда он был редактором отдела политики газеты «День», из которой уволился в тот же день, когда украинский народ переизбрал Кучму на второй срок президентства. Давние отношения позволяют не ходить вокруг да около, а говорить прямо и однозначно. По словам Золоторева, главные враги украинской музыки - жлобство и «второсортность». «У меня такое впечатление, что люди, которые занимаются музыкой - продюсеры, арт-директора клубов, - в музыке ничего не понимают. И я это говорю абсолютно ответственно, ведь наша группа не только сама играет, но и устраивает разные фесты. Поэтому нам часто приходится вести переговоры с этой публикой. Итак, все они в большинстве своем боятся музыки, которая ни на что не похожа... Может, им образования не хватает, может - общей культуры, но все они просто поведены на мейнстриме и ничего, кроме него, слышать не хотят. Так при чем здесь квота?» - настаивает он.

На радио группа «Крек» играла несколько раз. Но это было радио «Эра» - не музыкальная, а разговорная станция. «Ни одно музыкальное радио нами не интересовалось, хотя у нас и песни есть на украинском, и записи приличного качества», - уверяет Володя. Говорит, раньше пытались активно рассылать, потом бросили это дело из-за его нулевой эффективности. Дескать, пойми, прославиться в этой стране можно только через Москву (дорога покороче) или Запад (длиннее), но не через свое радио. Поскольку - и здесь Золоторев в который раз объявляет свой диагноз - жлобство и «второсортность». «И квоты - это тоже жлобство, так как свидетельствует о той же второсортности», - убежден он.

«Дико говорить о квотах на украинскую музыку в Украине: это даже звучит смешно», - считает Росава. В отличие от Золоторева, она хорошо знает о квотах, однако убеждена, что ее песен не стало больше на радио, когда квоты ввели, не будет их меньше и тогда, когда квоты отменят. «Радио и с квотами, и без квот вело себя одинаково: хотело - брало мои песни, не хотело - нет», - шутит Елена, вспоминая, что сама слышала свои композиции лишь несколько раз - на «Джем ФМ» и «Гала-радио», других станций не припоминает.

«Квоты - это популизм: вроде подачка от государства. Дескать, мы вас поддерживаем, квоты для вас ввели, что вам еще?» - объясняет Елена, настаивая на том, что ни от квот, ни от других ограничений новая музыка не появляется, и музыкальный рынок требует не такого формального протекционизма, как квота, а более вдумчивых и эффективных решений.

Музыка, может, и не растет, но авторские отчисления украинским артистам возрастают. По словам Дмитрия Прикордонного из «Коалиции исполнителей и продюсеров Украины», сейчас 22% денег за исполнение музыки в эфире перепадает украинским музыкантам, остальное - идет за границу. Если квот не будет, то он прогнозирует падение этого показателя до 10%. Поэтому Прикордонный убежден, что «квота должна быть, она защищает рынок», а аргумент от радио относительно «нишевых станций» считает неискренним.

«Сейчас мы в рабочей группе при комитете Верховной Рады обсуждаем вопрос. Если радиовещатели утверждают, что это им мешает развивать нишевые станции, то мы предлагаем отменить квоты только для нишевиков, а в законе специально прописать понятие «нишевая станция», - говорит Дмитрий Прикордонный.

Он считает, что в законе должно быть исчерпывающее толкование, что является украинской музыкой. «Это музыка, которую исполняет украинский музыкант, а это тот, у кого украинский паспорт», - объясняет Дмитрий.

Однако именно такое определение «украинскости» музыки сейчас и дает все основания заполнять эфир песнями украинских граждан, написанных для российских исполнителей, или крутить в эфире российские поп-группы, в которых играют музыканты с украинскими паспортами. «Я считаю, что квота работала не на нас. Она побуждала заполнять эфиры, в сущности, российской музыкой, но вроде бы украинского происхождения», - так формулирует положение дел в индустрии Росава, вспоминая и музыку «до 1991 года», и песни украинского композитора Меладзе или украинского поэта Рыбчинского для мэтров российской эстрады.

Музыковед и известный промоутер украинской музыки Юрий Зеленый считает вопрос с квотами непростым. По его мнению, все же существование квот сдерживало поглощение украинских эфиров российским и западным шоу-бизнесом. «Я думаю, что если бы не было квот, то наших артистов вообще бы не крутили, чтобы не платить авторские отчисления. Они бы крутили Мадонну и Майкла Джексона, которые вряд ли надеются на роялти с украинского рынка», - говорит Зеленый.

Но все равно, несмотря на это, он убежден, что квоты - «блеф, вранье и провокация». Поскольку именно в период квот украинская музыка «переехала» в ночные эфиры, начались спекуляции на том, что является украинской музыкой, а что - нет.

«Если говорить о молодом имени, то ему в эфир без искусственного продвижения не попасть», - говорит Зеленый, рассказывая, что несколько лет компания ФДР, в которой он работает, рассылала по станциям подборки новых композиций украинских исполнителей.

Таким искусственным продвижением, по его словам, является, в самом мягком виде, звонок авторитетного приятеля радиопродюсеру: «Николай, послушай...» Довольно часто это решается с помощью договоренностей между продюсером и станцией о том, что за попадание в ротацию артист примет участие в промоционных мероприятиях этой станции и выступит на корпоративных концертах. В самом популярном варианте - к первым двум методам прибавляются деньги. «Так значит, весь арсенал средств влияния принадлежит не музыкантам, а разнообразному поющему «белью» - любовницам богатых, а значит влиятельный людей. И потому квота им даже больше на руку, чем нормальным артистам», - говорит Зеленый. А после паузы добавляет: «Да и им, вообще-то, что с квотой, что без квоты, - деньги сделают свое дело».

Таким образом, больше всего от отмены квот могут пострадать именно те украинские продюсеры, которые, пользуясь квотами как средством влияния, проталкивали в эфиры своих подопечных. И еще те украинские авторы и исполнители, которые давно интегрировались в российский шоу-биз, а тут квота не столько на украинскую музыку, сколько на украинский паспорт давала им в украинском эфире преимущество перед другими российскими исполнителями.

Тем не менее с утверждением, что украинской музыки (а не паспортов) в эфире в связи с отменой квот станет меньше, радоовещатели категорически не согласны. «Стереотип, что где Пугачева, там и хорошо, - давно в прошлом. Мы как крутили «Мотор’ролу» или «Братів Гадюкіних», так и будем крутить. Отмена квоты для нас означает только одно: из ночного эфира мы уберем музыку, которая не подходит нам по формату, но которую мы должны были ставить, чтобы выполнить закон», - говорит директор «Радио Рокс» Оксана Шавель.