«Ох, не однаково мені»

24 марта — день рождения Ивана Семеновича Козловского, одного из выдающихся певцов XX века.

На свет он появился в 1900 году в селе Марьяновка не далеко от Киева в певучей семье. Впрочем, разве это какая-то особая примета для украинской семьи — песня и в радости, и в горе? Как свидетельствует печальный исторический опыт, украинский народ лишали хлеба и имущества, уничтожали язык и ростки государственности. Однако дух самосохранения переселялся в простые рифмованные фразы, легко ложившиеся на мелодии. И хотя они веками не фиксировались ни в письменном, ни в нотном виде, путем естественного отбора и многомиллионного шлифования достигали гармоничного совершенства. Чтобы этот художественный феномен не воспринимался как попытка оскорбить или унизить другие нации (разве есть народы без песен?), позвольте процитировать отрывок из книги Людвика Соучека «Туда, где не слышно голоса», изданной в Праге в 1964 году: «...я зашел к одному известному профессору Пражской консерватории и задал ему несколько вопросов: — Какой народ, на ваш взгляд, самый музыкальный? — спросил я. — Негры! — не задумываясь, ответил профессор. — Они прекрасно и без малейшей подготовки берут втору, терцию и кварту. — А кого бы вы назвали из других народов? — Посостязаться с ними могут, на мой взгляд, только украинцы и жители Уэльса».

Иван Козловский с восьми лет начал петь в хоре Михайловского Златоверхого монастыря. Впрочем, об этом факте в Украинской советской энциклопедии ни слова — только этапы большого пути «украинского и русского советского певца»: Киев, Полтава, Харьков, Свердловск, а с 1926 г. — максимально возможная в СССР вершина — солист Большого театра в Москве. Ордена Ленина, Сталинские премии, слава и успех... Но почему такая вселенская тоска в его голосе? Нам уже не узнать, как рвалась душа певца, когда в 1934 году варвары разрушали стены и крушили иконостасы Михайловского Златоверхого, когда его родные и близкие гибли в жерновах голода и репрессий, а он между тем купался в овациях сытой московской публики. Но даже осыпанный почестями и номенклатурными ласками, Иван Козловский оставался для властей персоной неблагонадежной — мировое турне так и осталось несбыточной мечтой... Жуткий парадокс — вторую Сталинскую премию певец получил за пятиминутную арию Юродивого из оперы М.Мусоргского «Борис Годунов». Как ужасно, должно быть, воспринимались пушкинские слова о якобы давней российской истории тогда, когда в СССР правил кровавый тиран.

«Нет, нет! Нельзя молиться за царя Ирода — Богородица не велит».

В Киевском городском доме учителя клуб «Співуча родина» организовал концерт, посвященный 110-й годовщине со дня рождения Ивана Козловского. Претендентов на участие оказалось в несколько раз больше, чем могла вместить двухчасовая программа. Творческие коллективы из Киева, Гребинок, Глевахи и, конечно, из Марьяновки показали, что гении не случайно рождаются на этой земле. Многие из демонстрировавших свои таланты в тот вечер хорошо знали Ивана Семеновича, а кое-кому даже посчастливилось петь вместе со знаменитым земляком, который не забывал свой родной край и прилагал усилия для поддержки и развития музыкальных способностей юных жителей Марьяновки. Концерт начал школьный духовой оркестр, инструменты для которого были приобретены при содействии Ивана Козловского, а завершали замечательные голоса студентов Киевского училища имени Р.Глиэра. Финал оперы Н.Лысенко «Наталка Полтавка» в исполнении молодых музыкантов был очень символичным, ведь именно в роли Петра Иван Козловский дебютировал на оперной сцене.

Когда в зале зазвучало произведение Николая Лысенко на слова Тараса Шевченко «Мені однаково» (запись 1966 г.), было ощущение, что голос Ивана Козловского проникает в каждое сердце, в глубины каждой души. Гений из Марьяновки будто рассказывал словами Кобзаря о своей судьбе:

«В неволі виріс меж чужими,

І, не оплаканий своїми,

В неволі, плачучи, умру…»