Одинокая женщина желает познакомиться

Некоторые граждане (в основном, приезжие) с неподдельным любопытством частенько интересуются: «А что бы вы посоветовали посмотреть в столичной Русской драме - из последних шедеров?» Вот, наконец, и на этот вопрос могу дать уверенный ответ: стоит идти «на актрису» - на Анну Варпаховскую в спектакле «Прощальное танго» (на Новой сцене театра). Эта работа, кстати, вошла в тройку лучших женских ролей прошлого года по итогам театральной премии «Киевская пектораль».

Явление г-жи Варпаховской большому миру и всесоюзному зрителю - это всеми узнаваемый образ в кинокомедии А.Суриковой «Суета сует» (1979). Актриса играла очаровательное «нечто» по имени Лиза. Однажды это рафинированное создание сильной рукой уводит у героини Г.Польских мямлика-мужа Борюсика (Ф.Мкртчян). А затем с капризной невозмутимостью выдает сакраментальную аксиому : «Мужчины - такая редкость! Мужчин надо беречь!».

Сто раз в год повторяют эту комедию по телевизору. И каждый раз у нас есть возможность по новой распробовать качество игры Варпаховской. Артистки одаренной, энергичной, разноплановой. В фильме «про Борюсика», например, она сумела выявить «циничную манерность» в образе. И вот, поди, представь, кто еще смог бы так копнуть!

На мой взгляд, это актриса трагикомического «вектора». Во-первых, она совершенно уморительна в комедийных фабулах. А во-вторых, нет-нет, да и проглянет в ее актерском рисунке, в разнообразных красках, эдакая поволока трагизма. И это исходит не только от ее лицедейской природы, это - «трагическое» как бы предрасположено даже жутковатым местом ее рождения… На Колыме. Как известно, ее отец, режиссер Леонид Викторович Варпаховский, в свое время был сослан (не без «помощи» Мейерхольда) в места столь отдаленные. И дальняя-даль, а также холод и зябкость тех мест, будто бы до сих пор пробирают ее душу - и ее кожу - и проникают даже в метаморфозы ее амплуа.

Сама жизнь заставила ее играть комедию через ужас в глазах, а трагедию - на безмятежной улыбке.

Несколько десятилетий актриса была на выигрышных позициях в московском театре имени К.Станиславского. Но в 90-е, когда Россия сошла с ума, она уехала в Канаду. И организовала там театр имени отца: дело благородное и почетное.

Однако, видно, не так просто вырвать корень из земли. Ее тянет на отцовскую почву.

Сегодня в театре имени К.Станиславского она значится лишь в качестве «приглашенной актрисы» (правда, и сам театр только значится таковым - после разнообразных склок).

Зато в Киеве Варпаховская развернулась… Ее заметное присутствие в действующем репертуаре Русской драмы (о «Дядюшкином сне» мог быть бы отдельный рассказ) мною воспринимается еще и эдаким реваншем… За прошлые обиды, подкосившие в Киеве ее отца, большого режиссера, чуткого ценителя актерских дарований (стоит напомнить, что он когда-то работал даже с Ф.Раневской ); интерпретатора М.Булгакова (его «Дни Турбинных» здесь попросту растерзали литераторы-троглодиты!).

Так вот и в манере сценического существования Анны Леонидовны на киевской сцене прочитывается нечто в хорошем смысле реваншистское. Уверенное, настырное, боевое, бенефисное. Но самое главное - творческое и профессиональное.

Она и восходит на нашу сцену с шармом имперской гастролерши, прибывшей в провинцию показать мастер-класс. Как когда-то Аркадина приезжала в Харьков, и местные театралы-студенты болтались у нее на шее как груши на ветке.

…Варпаховская в этот вечер играет материал давно апробированный. Итальянская пьеса середины ХХ века - «Бабочка, бабочка» (у нас «Прощальное танго»). За кордоном она поработала над текстом. И роль Эдды для нее не новое платье, которое предполагает примерки, притирки. Эта роль, в чем легко убедиться, предполагает искреннее удовольствие. Его испытывает и сама актриса, играя для киевлян, и киевляне находят искомую радость… Недавно второй раз, проверяя себя, смотрел ее Эдду (разве жаль хорошим людям 200 гривен за билет?). И снова порадовал зал на спектакле - неизвестно из каких недр просочившаяся умная, интеллигентная публика, а не случайные зрители-разночинцы (чаще всего заполняющие киевские залы).

Что особенно забавно? Перед спектаклем женщина-регулировщица (театральная смотрительница) сухим тембром строго предупреждает: «Проходим по паркету! Сойдите с ковра!» И в этом, представьте, тоже ироничная перекличка времен - в связи с нашей героиней.

Нет-нет, не переживайте, тетя, обойдем ваши «ковры» десятой дорогой, так как не интерьер нам важен, а лишь хозяйка одной итальянской квартиры…

Альдо Николаи, известный драматург и актерский угодник, написал свою «Бабочку..» будто бы в качестве «материального пособия» всем изголодавшимся по крупными ролям возрастным актрисам. Его Эдда - проститутка на заслуженном отдыхе. Пожилая Кабирия, живущая в плену разноцветных воспоминаний и фривольных мечтаний. И один старинный романс мог бы стать аранжировкой ее пустых вечеров: «Мне снится день, который не вернется, и человек, который не придет».

В общем, эта Эдда (Варпаховская) не живет, а ждет… Какого-то чуда? Какого-то человека? Какой-то невозможной реанимации прошлого? Того прошлого, что раскрасило ее прежнюю жизнь мнимыми и подлинными красками - удовольствиями и приключениями.

Но все это - только вчера. А сегодня - богатая, но мертвая квартира, окоченевший отец за кулисами, да еще итальянка-служанка Фока с небритыми ногами. Остается одно - мазохистское ожидание телефонного звонка, шороха за дверью... А вдруг?

Это «вдруг» неожиданно возникает у нее на пороге в виде 20-летнего оболтуса, продавца электрических щеток. Его зовут романтично и приторно - Элио. «Кто ты - горе или радость?» - спросила бы одна известная певица, тоже поклонница сексуального ренессанса. Но то - певица. А эта… Так и быть, нырну на дно подтекста… И выдам разгадку. Так вот «эта» - латентная маньячка! Особа совершенно странного поведения. Хлебом не корми, а дай поймать в свои сети живую человеческую душу, чтобы впоследствии использовать несчастного в качестве пленника-слушателя своих мифов, былей, бредней. «Я тебя держу, чтобы ты меня слушал».

Героиня пьесы - в определенном ракурсе - вроде «коллекционера» Дж.Фаулза. Для которого смысл жизни не в самой жизни, а в собирательстве, коллекционировании, в пополнении своих несметных таинственных богатств. Одни, например, «коллекционируют» кошек, собачек или бабочек. А вот Эдда (героиня Варпаховской) коллекционирует души и «уши», вливая в них яд и нектар маниакальных повествований… Правды в которых ровно столько же, сколько и лжи.

Понятное дело, глупый мальчишка попадается в ловушку. Но ловушка эта не первая и не последняя. Поскольку драматург А.Николаи, видимо, ценил творчество Александра Островского и завязал финальный узел в духе «Без вины виноватых» - о брошенном сыне и несчастной матери...

Даже если бы режиссер Григорий Зискин собрал на небольшой сцене весь антиквариат из особняков киевских олигархов (а представлена лишь небольшая его часть, подчеркивающая роскошную старость заслуженных проституток), все равно эта артистка в роли беспутной матери-шлюхи переиграла бы «драгоценности». Кто-то недобрый охарактеризует ее манеру в спектакле как «театр качественных актерских ужимок». А кто-то добрый, как я, определит это как «театр лихой актерской игры». Опять-таки в хорошем смысле наша героиня - «жертва» советского театра и просто физически не способна играть «абы как». Сила характера и неоднозначность натуры сразу чувствуются в мадам… В актрисе и в героине. Очевидно, что эта женщина сильная, но все же ранимая. У нее ровно столько масок и масочек, сколько требуют разные обстоятельства жизни. Варпаховская подает свою Эдду в тональности слегка мятущейся, но все же предприимчивой женщины… Что-то не так? Значит нужно исправить! Что-то разбилось? Значит обязательно склеим! Слабости в ней ровно столько, сколько и цинизма, а своим юмором она любому вымостит дорогу в ад.

Если традиционно принято «слушать оперу» и соответственно «смотреть драму», то в нашем случае уместно эту же «драму» послушать… Синусоидную динамику состояний мятущейся женщины г-жа Варпаховская передает через разные тембровые краски всегда уместно, всегда расчетливо, как бы затягивая жертвы в свои кокетливые голосовые ловушки, а затем - «хлоп!» сильной высокой нотой, как мухобойкой по голове… И уже и зритель, и герой - ее добыча.

Собственно говоря, никакой такой «путаны» в образе, предлагаемом актрисой, не разглядеть. Одета подчеркнуто парадно, как диктор ЦТ Анна Шатилова. Телевизионная прическа, элегантное платье, змейка дорогих бус. Все в ней чинно, по-деловому, будто бы на прочных идеологических сваях.

И в ее отношениях с двумя другими героями проскальзывает не то чтобы патологический маньяческий интерес, а скорее любопытство начальника к подчиненному. Так как артисты в этом спектакле играют не «физиологию» отношений трех пленников в одной клетке, а лишь бытовую трагикомедию на манер «пришел мальчишка к женщине», а потом… (суп с котом).

При таком вот «целомудренном» подходе к неоднозначному сюжету и в самом спектакле - секрета нет, финал банален… (финал вообще не решен).

Но, безусловно, единственная неоспоримая ценность постановки - актриса.

Пусть спорна чересчур рациональная и даже «деловая» ее подачи центрального образа… (Помнится у Р.Виктюка, в 90-е адаптировавшего эту же пьесу для В.Талызиной и В.Ковель, история женщин была надбытовой, сверхсимволичной, возводившей тему лжи до смысла жизни).

Пусть молодой актер в роли Элио (Ю.Дяк) два часа не снимает с лица лишь одно приклеенное выражение «неземного удивления» - словно во сне попал под лошадь и с тех пор все удивляется…

Пусть даже почтенный режиссер (Г.Зискин) в десятый раз перечитывает эту пьесу по нормативам советского театра 50-70-х, когда было очевидно, что «секса у нас нет!» и не предвидится, а герои Николаи встречаются, только чтобы поговорить о прекрасном…

Так вот - пусть, пусть и пусть. Все равно эти «пусть» искупает неподдельная радость нашего искреннего включения в энерговоронку Варпаховской… Возможности которой, на мой взгляд, значительно богаче предложенной режиссером трактовки. «Жизнь не уда-а-а-алась…» - она произносит трагично, цинично, напевно и обреченно. Она просто играет «свою историю». И даже не важно - «с кем?», «для кого?». В конце концов, для себя, для меня. Разве мало?

Вот и не чувствуем четвертой стенки между сценическим пятачком и моими глазами. И прекрасно понимаем «о чем» эта пьеса, и о « чем» эта жизнь… Понимаем, но принимаем предлагаемые обстоятельства.

…Анна Варпаховская вошла в театр, в котором и сегодня работают несколько сильных актрис. Л.Кадочникова, В.Заклунная, Н.Ковязина, И.Дука, Н.Доля. (Кажется, никого не забыл?) Мне хочется, чтобы в нашем традиционно «женском театре» и у московской гостьи сложилась линия судьбы, успешная ролевая траектория. Не только в память об отце - но и современников ради.

Хороший артист - по-прежнему редкая бабочка. Вот пусть и летит себе...