Как сложилась судьба Мыколы Вересня после его ухода с канала «1+1», оставалось загадкой для зрителя. До последнего времени: популярный, несмотря на столь долгое отсутствие, телеведущий возвращается к своему зрителю с новой программой и к читателям «ЗН» с размышлениями о телевидении.
— Почему все теперь делают реальные шоу и не перегрузят ли зрителей этими шоу?
— В принципе, это вопрос о телевизионной моде. Когда-то была мода на сериалы. По-моему, она началась с сериала «Рабыня Изаура». Прекрасно помню, как Киев становился пустынным в момент трансляции этого продукта по ТВ. Поэтому считаю, что сейчас просто модно делать не сериалы, а реальные шоу. Как и всякая мода, реальные шоу пришли к нам с Запада. И в том их главная проблема. Нельзя имплантировать западные форматы в полном объеме здесь. Точно так же, человек, которому пересадили сердце, должен тратить каждый месяц деньги, чтобы орган прижился в новом организме. В принципе западный формат может прижиться, но только если в нем будет местный колорит. Очень неестественно выглядит на экране наш или российский «миллионер», если только его не исполняет Дибров. То есть Дибров своей личностью привносит в западный формат нечто такое, что здесь смотрибельно. Так же происходит сплошь и рядом. А сейчас все просто бросились «строить» реальные шоу. Тоже обман зрителей, потому что показываемое не происходит здесь и сейчас. Чтобы сделать настоящее реальное шоу, необходимо много миллионов долларов, спутник, передатчик сигнала и т.д. Поэтому реальное шоу — это все равно монтаж, но отнюдь не актеры и не подготовленные люди, не студия с аппаратной, а окружающая природа. И самое важное, что нельзя понять, почему эти шоу делаются в других странах мира. Для меня всегда очень важны были слова Чехова: «Если есть ружье, то оно должно выстрелить», поэтому я просто не в состоянии понять, почему надо ехать в Вест-Индию или Африку, чтобы снимать диалоги неких людей, без драматизма, без динамики, без темпоритма и т.д. Все это только усыпит зрителей. Я просто знаю рейтинги и понимаю, что люди действительно очень часто засыпают на таких программах. Не на всех реальных шоу, но на некоторых точно.
То, чем я занимался (съемки реального шоу «Казаки-разбойники»), выгодно отличается тем, что это украинский продукт. Десятки, если не сотни тысяч людей видели те места, где происходили съемки. Им интересно вспомнить свои впечатления от этих мест. И, соответственно, только десятки или сотни украинских граждан были в Индии или в Африканских странах. И самое главное, что эти «африканские ружья» не стреляют. В России, например, имея и север, и тропики с пустынями и горами, вполне можно было бы сделать то же самое, и это было бы узнаваемо для людей и правильнее с точки зрения телевидения.
— Каковы тенденции современного телевидения?
— Тенденции довольно странные. Их можно рассматривать в двух плоскостях: политической и финансовой. В политической плоскости тенденции известны всем — каналам угрожают в случае «неправильной» оценки событий. А финансовая плоскость в целом благоприятная. Рынки растут, по крайней мере пока. Политическая и финансовая плоскости постоянно вступают в жесточайшее противоречие друг с другом. Развитие происходит, рекламный рынок наполняется, что говорит о здоровье экономики. Ведь реклама всегда реагирует на изменение ситуации быстрее, чем все остальное, а политика наоборот тормозит развитие ТВ. Что из всего этого получится — непонятно. Но если все пойдет дальше в том же духе, то можно говорить о том, что Украина станет самодостаточной телевизионной страной без помощи искусственных «костылей» — того, что происходит сейчас на рынке. Это всегда доказывали ведущие каналы — «1+1», «Новый канал» и в последнее время «Интер». На сегодняшний день появилась реальная возможность самим создавать свой продукт, а не нечто совместное, что часто бывает неоправданно. Потому тенденция создания отечественных продуктов будет очевидна. Почему я неблагосклонно отношусь к российскому продукту? Потому что, имея огромные деньги на рынке, они все равно стараются закупать чужие форматы. Креатив не работает: «Есть деньги? Так давайте закупим продукт и сделаем точную копию на свой лад». Я расцениваю это в первую очередь как неуважение к себе. А что мне понравилось на «Новом канале», так это то, что он постоянно умудряется делать что-то свое. Думаю, пройдет год или два, и мы всерьез задумаемся о себе и о своем национальном зрителе.
Я считаю, политическое давление все равно сойдет на нет, поскольку события последнего времени, включая выборы, показали, что, имея даже два сильных канала — «Интер» и «1+1», СДПУ(о) заняла последнее место на выборах. Это совершенно очевидно демонстрирует зрительское недоверие. В конце концов, это большой кризис. Нет доверия — значит нет рекламы. Рекламодатель будет вкладывать инвестиции туда, где есть доверие. Поэтому и тенденции такие смутные, туманные и непонятные. Но я почему-то верю в позитив. Все сейчас ожидают, что произойдет с «1+1». Четыре суда показали, что существуют силы, которые не хотят видеть на рынке этот менеджерский состав. Я примерно знаю всех игроков на этом рынке и представляю, чем это может закончиться. Ну и, совершенно очевидно, без Роднянского «1+1» не будет тем каналом, которым он был, что повлияет абсолютно на всю схему телерынка и телепроизводства в Украине. То есть один из мощнейших игроков «1+1» находится в непонятном положении и непонятно, чем это закончится, учитывая, что как раз сейчас происходит формирование рекламных бюджетов на следующий год. И пойдут ли деньги на «подвешенный» канал, неизвестно. А без руководителя это может закончиться плохо.
И французы бы не выиграли такое множество битв без Наполеона, даже имея много талантливых маршалов. Хотя не исключаю, что г-н Роднянский уже не тот, что был в начале 90-х, ему просто неинтересно происходящее с каналом «1+1».
— Окончательно ли вы остановили свой выбор на «Новом канале»?
— Не могу сказать, на чем я остановил свой выбор, но, посмотрев рейтинги и долю аудитории Нового канала, которые по Киеву догоняют ведущую двойку и намного опережают все остальные каналы, я понял, что здесь достаточно сильный, хорошо понимающий природу телевидения менеджерский состав. Это стильный канал и, таким образом, он хорошо узнаваем. Это всегда большой плюс, когда зритель точно знает, что он может увидеть именно на этом канале и чего он здесь не увидит. Мне импонирует то, что здесь происходит, но окончательно сказать, что здесь я «бросил якорь», не могу. Какое-то решение приму в ближайшее время, но какое — пока не знаю.
— Возможен ли еще один старт украинского телевидения, как это было на рубеже 90-х годов?
— Мне всегда кажется, что любой бизнес очень похож на космос. Существуют три ступени: отрыв от земли, дополнительная скорость и выход в безвоздушное пространство. В середине 90-х был старт. В телевидение были инвестированы большие деньги, большие усилия и большая энергия — и «ракета» полетела. Но вторая ступень явно забарахлила. Я много раз разговаривал с Лешей Роднянским по поводу того, что ТВ нужен новый старт, но этого старта так и не дождались. Сейчас, насколько я знаю, «Интер» пытается активно искать новые формы, на нем стало больше украинского языка — изменения налицо. Чем это закончится — не знаю, хотя признаки приятные. «Новый канал» тоже пытается что-то изменить. Про «единицы» я говорить не хочу, потому что любое мое слово может быть истолковано как предвзятое. Хотя, признаться, я достаточно часто морщусь, глядя на то, что происходит на «1+1». Все это очень часто напоминает мне радиоформат «Шансон»: много слов «сука», много милиции, которая бьется с людьми, потом те же непонятные реальные шоу. В общем, на этот счет могу немного поворчать. Но новый старт, если не будет новых правил игры на рынке и будет такая же политическая составляющая, вряд ли возможен. Хотя в ближайшее время при изменении наполнения рынка и изменении политической ситуации в Украине, — а она, очевидно, меняется — все возможно.
В принципе телевидение — это очень социальный бизнес, оно не может существовать независимо от зрителей, то есть граждан. Если люди станут богаче, смогут покупать много товаров, то появится ёмкий рекламный рынок, и тогда перед олигархами, владеющими каналами, встанет вопрос: «Либо деньги, либо «правильные» тексты». Поэтому важно понимать, что рано или поздно демократия и рынок должны победить. Да, тогда возможен новый старт. Еще, конечно, надо избавиться от недоверия к себе, от этих всех слов: «Мы совместно с Россией!!! Мы будем лучше только вместе с русскими! Нам так удобней!» и т.д. Я знаю, как себя ведут русские и качество их работы, и могу сказать, что соберу в Киеве телевизионщиков лучше, чем в России, если будет на то воля Божья.
— От чего зависит качество ТВ?
— Прежде всего от желания. Если у вас есть много денег и техники, вертолетов и машин, но нет желания и энергии — ничего не получится. Я помню середину 90-х, когда мы делали «единицы», как у всех горели глаза! Обычные люди работали с горящими глазами, им даже денег не нужно было платить. Платили, конечно, но они готовы были терпеть. А сейчас я часто замечаю, что телевидение становится обычным бюрократическим хождением на работу. Конечно, плохо, когда цензура или нет денег, но если есть желание, то будет хороший продукт. И это касается не только телевидения.
— Какие у вас взаимоотношения с коллегами с «1+1»? Не жалеете об уходе?
— Знаете, буквально неделю назад я узнал, что обо мне все еще говорят. Говорит Роднянский, говорит Оселедчик, другие люди. Не знаю, что на это ответить. Я о них уже не говорю. У меня уже «страница» перевернута, давно занимаюсь другими делами, много разных жизней прожил с тех пор. Но чтобы успокоить, скажу одно: если они хотят услышать, что у меня все плохо, то я могу сказать: «У меня все плохо». И наоборот: если кому-то приятно знать, что у меня все хорошо, то и мне приятно это сказать. Пусть они предполагают как хотят. Но мне приятно, что обо мне помнят. Я о них тоже иногда вспоминаю, поддерживаю контакты со многими бывшими коллегами. Хотя бывшими их сложно назвать, потому что профессионалы — это всегда профессионалы. Не думаю, что смогу вернуться, но ситуация всегда может измениться. Так что нет ничего невозможного. А то, что сейчас происходит на «1+1», по-моему, не является признаком абсолютного здоровья. Хотя и признаком неизлечимой болезни это назвать тяжело. Там работают неплохие люди, не все конечно, но есть. Накоплен колоссальный опыт, и я очень дорожу тем временем, когда там работал, потому что я многому научился и многое понял. Мы иногда с коллегами пьем водку. Я даже знаю, что это вызывает у их руководства негативные эмоции, и мне очень смешно по этому поводу. Очень хороший был канал. С Украиной у меня всегда ассоциировались две личности — президент Кравчук, который сумел в тяжелейшей борьбе оторвать Украину от СССР, и Александр Роднянский, который сумел доказать, что Украина как самостоятельное государство может производить телевизионную продукцию европейского стандарта. Теперь в этом списке, к сожалению, остался только один человек, потому что у меня создается впечатление, что «1+1» был создан как трамплин для отъезда в Москву. Оказалось, что Украина таки не может создавать телепродукты, но я с этим не смирюсь и буду пытаться создавать продукты, на которых будет написано made in Ukraine, а не made in USA. Такие продукты способны создавать на многих каналах. Точнее сказать, совместное производство возможно с кем угодно, но именно совместное, а не такое, когда одна украинская телекомпания становится отделением другой российской. Или когда окончательное решение о совместном производстве принимают в Москве.