МУЗЫКАНТ НАЧИНАЕТСЯ С ДЕСЯТИЛЕТКИ

Оркестр громыхал «Франческой да Римини» во всю мощь молодых мускулов. Звенело в ушах от тарелок, ухало внутри от барабана и литавр — и представала картина счастья от процесса совместного музицирования. Того детского, ни с чем не сравнимого счастья совместного делания музыки, которое часто приходится наблюдать в молодежных коллективах. Оркестр играл азартно, энергично, влюбленно. В конце — и заслуженный шквал оваций; и измученный, весь мокрый, безумно счастливый дирижер Сергей Солонько («Франческа» — серьезнейшее произведение мирового симфонического репертуара!) И зрители — мамы, учителя, друзья, охотно прощающие форсированный звук и не вполне чистую и синхронную игру. Простим и мы, понимая, что перед нами святая святых воспитания музыканта — средняя специальная музыкальная школа. Та самая, куда стремятся все одаренные малыши; та, что дает великолепное и всестороннее музыкальное развитие, несравнимое ни с каким другим учебным заведением (не только у нас — во всем мире!) Да, это и есть «десятилетка» — так по привычке ее и называют, несмотря на увеличение количества прожитых в ней лет до одиннадцати.

Отчетные концерты Киевской средней специальной музыкальной школы-интерната им. Н.Лысенко всегда длительны и обстоятельны. Ведь каждый из воспитанников «десятилетки» — многообещающ, каждый — потенциальное светило отечественной музыкальной культуры. Поэтому понятно стремление преподавателей и администрации показать все лучшее, что есть в школе. На последнем отчетном концерте, традиционно прошедшем в Колонном зале им.Лысенко Национальной филармонии, мы увидели ряд готовых, зрелых, взрослых (не по возрасту, а по уровню профессиональной подготовки и музыкантского мышления) исполнителей. Прекрасно выглядели духовики — кларнетист Леня Танчик и фаготист Вадим Супрунюк, которые «играли играя». Ведь это прекрасно, когда в «игре на инструменте» видимый игровой момент есть внешнее проявление каторжного многочасового труда. Великолепны были интерпретации пьес для ударных, предложенные Димой Ильиным, хочется сказать — волшебником с палочками, колдующим над инструментом. «Бурлеска» Д.Шостаковича в его исполнении обрела новый смысл: не просто шутка или насмешка, а извечный протест композитора против бездумной легкости и бездушного механицизма, так тонко выявленных в переложении пьесы для ксилофона. Порадовали виртуозным совершенством пианисты (Аня Федорова, Саша Чугай, Андрей Ярошинский, Юля Швед, Павел Гинтов, Катя Куликова). Впечатляющими были выступления скрипачей — Саши Пушкаренко, Максима Степаненко, Ксении Мороз, Веры Королевой, Кирилла Шарапова. Удачно сыграл виолончелист Миша Бабич. Говоря о выступлениях детей, следует отметить каторжный труд их преподавателей, доводящих исполнение произведений до совершенства, и родителей, зачастую кладущих жизнь на алтарь искусства. И отдельно — концертмейстеров, чей труд, возможно, не так заметен. Но маленькие исполнители часто обязаны именно им — добрым няням камерного исполнительства, терпеливо сносящим колебания темпа и громкости, подстраивающимся, «ловящим», чье искусство в том, чтобы сохранить Ансамбль. Во имя молодого дарования. Во имя звучащей музыки.

Не обошелся концерт и без промахов — зряшных и досадных, которых вполне можно было избежать. Не принимаем во внимание четверное фортиссимо ученического оркестра, ведь детям так хотелось быть услышанными. И нескончаемость концерта — не беда, хотя и немалая нагрузка на слушателей. Не всегда оправданным был сам выбор пьес для концерта — преобладали бравурные, громко-быстрые сочинения, в которых физкультурные упражнения для пальцев порой подменяют глубину мысли и тонкость чувства. Такие сочинения годятся разве для бисов — когда после концепционной программы пианист (скрипач, виолончелист etc.) хочет поразить восторженную публику очередным кунштюком.

Симптоматичной в этом плане (к тому же не совсем удачно исполненной) параллелью оказался следующий за «Шествием гномов», открывшим концерт, «Шуточный марш» А.Штогаренко. Символично, не правда ли — то же «шествие пигмеев», но пустопорожнее и лишенное, в отличие от григовской пьесы, интонационной идеи. Невольно думалось: не есть ли это гротескно-торжествующее шествие педагогического репертуара, где красота (да-да!) подменяется быстротой, а музыкальная мысль — пресловутой «национальной пропорцией»? «Громко и быстро» играть легче — значительно сложнее, говорил Святослав Теофилович Рихтер, играть медленно и тихо.

Наконец, самое больное, как нам представляется, место школы им. Лысенко — ее хор мальчиков, о котором «ЗН» уже писало. В принципе — уникальный подбор детей с голосами, с головой и с ушами (хор мальчиков — мечта каждого хормейстера, а тут поистине эксклюзивный материал!). Музыкальные, милые и внимательные — но это ведь мальчики, и в их устах женский репертуар — «а хто ж мене молодую та й додому проведе» — как минимум карикатура, а партия Виолетты в исполнении дисканта — не просто двусмысленна, но неприлична. Иметь такого прекрасного (уникального!) солиста, как дискант Алеша Пальчиков, — и подставить к нему в аккомпанемент спиричуэлс, ничуть не отличающийся по звуку, по штриху от «і шумить, і гуде», — это ли не вопиющий непрофессионализм и безответственность?! И чувствительные цезуры посреди «Боже великий, єдиний»; и «нафталинный» репертуар — да, школе есть над чем работать. Сакраментальный и в данной ситуации риторический вопрос «кто виноват?» пора уже, как представляется, заменить не менее сакраментальным, но отнюдь не риторическим «что делать?» Ведь хор десятилетки при разумном, профессиональном, компетентном руководителе — личности, хормейстере, музыканте — мог бы стать украшением не только киевских сцен. Жаль, что сегодня он номинально — «участник престижных конкурсов», а на самом деле — не более чем статистическая единица школы. Впрочем, отчетный концерт наглядно продемонстрировал, что в десятилетке им. Лысенко каждая «единица» — неповторима, творчески одарена и отмечена Богом. Это тем более важно, что нынче, во времена упадка экономического, а значит, и культурного, есть такие заведения, которые работают на Будущее. А если они есть — то оно придет. Обязательно.