МУЗЫКАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ «СЛОВА...»

Накануне празднования десятилетия нашей независимости премьеры сразу трех монументальных музыкально-поэтических произведений, посвященных известным историческим фигурам и связанным с ними событиям, появились в афишах оперных театров Харькова и Львова и в филармонических программах. Речь идет об операх «Поэт» Левка Колодуба и «Моисей» Мирослава Скорика, а также об оратории Евгения Станковича «Слово о походе Игореве, Игоря, сына Святослава, внука Олега». В первых двух вариантах в качестве героев взяты мощные мужи, гиганты, способные круто менять ход истории и определять ее движение на многие поколения вперед. Они учат надеяться без надежды, видеть далекую цель и ради нее преодолевать с упрямством и терпением жизненные неурядицы. Они — избранники судьбы, которым открываются истины, недоступные людям из толпы. И поступки их оцениваются по особым критериям и измерениям. В трудные кризисные периоды, требовавшие решительных изменений и смелых неординарных действий, искусство обращало свой взор именно на таких героев, разыскивая их в легендах, мифах, в далекой и близкой истории.

Совершенно не похож на гигантов-пророков и духовных поводырей человечества новгород-северский князь Игорь, сын Святослава, — неудачник, отправившийся в поход против могучего врага, не рассчитав сил, потерял собственное войско, оказался в плену, из которого бежал, чтобы с угрызениями совести и разочарованием возвратиться домой. По следам этого горького поражения безымянный автор уникального произведения нашей древней литературы рассказал о причинах и цене жестокого опыта. Он словно предвидел, что этой земле и этому народу еще не раз предстоит с болью и сожалением переживать последствия собственных поражений, вину за которые они будут делить со своими любимыми героями.

В известной опере Александра Бородина «Князь Игорь», над которой композитор работал многие годы, но так и не довел свой замысел до завершения, выбран яркий фресковый стиль изложения. Тут словно воссозданы живописные страницы истории формирования мощной империи, которая со временем объединит в себе Запад и Восток. У благородного и смелого князя Игоря появятся в опере враждебные его намерениям силы в собственном лагере, тогда как половецкий хан Кончак здесь изображен сильной и мощной фигурой потенциального соучастника. Так же и вся атмосфера половецких сцен с их пышным цветением красок и неугомонной зажигательной энергией словно предвосхищает «российское скифство» начала ХХ века.

Свою версию «Слова» предложил во времена брежневского застоя композитор-шестидесятник Борис Тищенко в балете «Ярославна». В качестве настоящей положительной силы национальной истории здесь выступает фигура жены князя, хранительницы домашнего очага, воплощение высших нравственных идеалов верности, целомудрия, долготерпения. Сам Игорь развенчивается и наделяется чертами псевдогероя. Его заносчивости и авантюризму противостоит нонперсонифицированное вражеское нашествие, уничтожающее и истребляющее все на своем пути. Такое решение темы отражало тогдашнее положение общества с совершенно обесцененной верой в вождей и носителей власти, с пассивным противостоянием этой официальной власти, с нарастанием давления безликого зла и постоянным ощущением опасности. Показательно, что тогда же состоялась попытка пересмотреть каноническую редакцию оперы Бородина и дать ей иное толкование на основе изучения и использования рукописных материалов. Вместе с тем «темные места» в тексте «Слова» попытался расшифровать совершенно по-новому казахский поэт и исследователь Олжас Сулейменов. Он же поставил под вопрос принятые в российском литературоведении «великодержавные» интерпретации этого выдающегося памятника.

И вот теперь мы имеем свой собственный, чисто украинский вариант музыкального прочтения «Слова...», и к тому же родившийся в исторических обстоятельствах нового тысячелетия. Взявшись за музыкальное толкование «Слова» и использовав украинский перевод Леонида Махновца, Евгений Станкович сознательно отказался от всего, что отвлекало бы внимание от содержания текста и в некоторой мере разрушало отстраненную летописно-повествовательную манеру изложения. Исполнительский состав — классический для ораториального жанра: четыре солиста, смешанный хор, симфонический оркестр. Хотя сольные партии связаны с конкретными персонажами, голоса которых они озвучивают (Ярославна, князь Игорь, Буй-тур Всеволод, Святослав, Боян), речь не идет об индивидуальных портретных характеристиках. Более или менее развитые сольные реплики словно всплывают из хоровой массы и в ней же растворяются. Индивидуальные фигуры трактуются именно как «голоса из хора», то есть вся история неудачного похода воспроизведена как сюжет без героев. Это не суть драма, в которой кто-то берет на себя ответственность за ход событий и их последствия. На манер исторической хроники композитор разворачивает ряд эпизодов. В них воспроизведены последовательные этапы того, что происходит в каждый отдельный момент. Вот слышно, как кони ржут за Сулой. Вот Игорь посмотрел на солнце, и солнце ему тьмою путь заступало. Вот как в рабочем журнале или дневнике, с точностью фиксируется день и даже время суток: ночь, которая долго меркнет, с раннего утра в пятницу, на следующий день очень рано, с раннего утра до вечера... По такому принципу произведение делится на части, которые, впрочем, слагаются в непрерывную линию и почти незаметно перетекают одна в другую. С начала до конца сохранен повествовательный тон, эмоциональная окрашенность которого зависит от темпа самих событий. Это повествование отражает то замедленное движение войска, то напряженную атмосферу долгого ожидания, то лихорадку жаркого боя. Все держится на четко выстроенном ритмическом каркасе, задаваемом оркестром. Вместе с тем в оркестре отражаются все схваченные на ходу и зафиксированные слухом и зрением детали: боевые сигналы, вспышки огней, ржание коней, птичий клекот, всплески воды, звон оружия. На фоне довольно уплотненной, иногда даже перегруженной оркестровой фактуры выразительно звучат утонченные орнаментальные соло духовых инструментов. Произведение начинается тревожным звуком литавр, который несколько раз будет прорезать звуковую ткань в качестве неотвратимого рока.

Реакции участников событий сконцентрированы в партии хора, чрезвычайно развитой и подвижной, с выразительным использованием различных тембровых окрасок отдельных хоровых групп. Тщательно подготовила премьеру Национальная академическая капелла «Думка», возглавляемая Евгением Савчуком. Равнозначным ее партнером выступил Национальный симфонический оркестр и его главный дирижер Владимир Сиренко, построив целостную линию динамичного нарастания и четко определив кульминационные моменты произведения. Сольные партии исполняли Ирина Семененко (сопрано), Михаил Тищенко (тенор), Николай Коваль (баритон), Сергей Магера (бас). Трудно судить по первому впечатлению, насколько полно и глубоко раскрыт в премьерном исполнении авторский замысел. Что касается качества самого произведения, то в нем, бесспорно, узнается уверенный почерк мастера и признаки взвешенного зрелого стиля. Свежести восприятия могут немного мешать ассоциативные отзвуки уже знакомых по предыдущим прочтениям близких сюжетов, в том числе в творческом багаже самого Станковича.

В соответствии с характером трактовки образов литературного первоисточника произведение словно не приобрело весомого полноценного завершения. Финального вывода из воссозданной им истории неудачного похода и проигранной битвы композитор нам так и не предложил. Наверное, он решил, что этот вывод еще сделает время, а нам следует поразмыслить, как не только жить надеждами на молниеносные быстрые победы, но и обращать себе на пользу горький опыт собственных поражений.