МОЯ СТИХИЯ — КЛАССИКА

Народный артист Украины Фемий Мустафаев хорошо и давно известен любителям вокала. Обладатель красивого голоса и сценической внешности, элегантный, он прекрасно смотрится и слушается как на сценах музыкальных театров, так и на концертных эстрадах. Высокое мастерство, отличающее его сегодня в различных вокальных жанрах, складывалось на протяжении всего достаточно большого и непростого творческого пути певца.

О начале этого пути, жизненных и творческих перипетиях, о трудностях, переживаемых сегодня работниками музыкального цеха рассказывает популярный певец в беседе с корреспондентом «ЗН».

- Начну с обычного вопроса. Как начинался ваш путь в искусство, кто дал вам путевку в музыкальную жизнь?

- Мое приобщение к музыке началось в Средней Азии. Еще в раннем детстве мечтал играть в духовом оркестре. Научился играть на трубе, и моя мечта сбылась. После переезда в Украину и окончания средней школы поступил в Херсонское культпросветучилище на отделение духовых инструментов. А затем мой товарищ, обратив внимание на мои вокальные данные, предложил заниматься вместе с ним у нашего преподавателя вокала. Почувствовав вкус к пению, решил перевестись в Херсонское музыкальное училище на отделение хорового дирижирования. Отсюда меня призвали в армию. Год служил в Ракетных войсках, пока меня не забрали в военный ансамбль, где был солистом. После демобилизации вернулся в училище, где помимо основной профессии занимался вокалом. В училище у меня был чудесный педагог Таисия Леонидовна Правоторова. И сегодня я с теплотой и благодарностью вспоминаю о ней.

В годы моей учебы в консерватории у нас была творческая дружба с Лейпцигской высшей музыкальной школой. С ее студентами мы поставили оперу Генделя «Дейдемия». Участие в ней чуть не повлияло на мою дальнейшую музыкальную карьеру.

- А в чем это выразилось?

- Я пел одну из главных партий - Одиссея. Мы выезжали в Лейпциг, показывали там нашу совместную работу. Она имела успех, меня в ней заметили и пригласили после окончания в Дрезденскую оперу. Я у них прослушался. Результат был положительным. Но, к сожалению ничего из этого не получилось. Хотя в немецких газетах был материал, в котором говорилось, что я связываю свою творческую судьбу с Лейпцигской оперой.

- А что же помешало?

- Ну, во-первых, надо принять во внимание то время. Это было начало 80-х. Были хождения по кабинетам, где мне никто ничего определенного не говорил. И лишь через несколько лет я узнал причину, по которой меня не отпустили. Оказывается, немцам поставили условие, по которому они должны были выплачивать по две тысячи долларов в месяц за все время моей работы в Дрезденской опере. Естественно, что немцы на это не согласились. После окончания консерватории я оказался, что называется, при своих интересах. К счастью, вскоре удалось устроиться солистом в Государственный духовой оркестр Украины, где проработал пять лет. В те же годы пел в оперной студии.

Потом был Детский музыкальный театр, куда я прошел по конкурсу. Здесь получил квартиру, киевскую прописку и, наконец, стал киевлянином на законных основаниях.

- А не пробовали ли вы поступить в Киевский театр оперы и балета?

- Была такая попытка, когда я еще работал в духовом оркестре. Меня прослушал Степан Турчак. Его оценка была положительной. Помню, он еще тогда поинтересовался, что я закончил до консерватории, и, узнав, что дирижерско-хоровое отделение музыкального училища, заметил: «Я сразу обратил внимание, что вы не просто вокалист». И хотя открывалась возможность петь в Киевской опере, я остановил свой выбор на Детском музыкальном театре, где, как я уже сказал, мне обещали квартиру, а опера такой возможности в обозримом будущем не гарантировала. В Детском музыкальном театре я пропел четыре сезона. Этому театру обязан своим окончательным формированием как артиста музыкального театра. Кстати, работая в духовом оркестре, я получил практику как концертирующий вокалист.

- Вы сказали, что в Детском музыкальном театре пели четыре сезона. А потом было новое место работы?

- Да. Два года я работал в Чехословакии. Пел в Кошицкой опере. Там были хорошие оперные фестивали, концерты. Все складывалось благополучно. Однако чувство ностальгии потянуло на родину.

- А что было после возвращения?

- Некоторое время работал с эстрадно-симфоническим оркестром и одновременно с Театром оперетты. Затем театр перетянул, и в 1994 году я перешел туда полностью.

- Недавно я слушал вас в концерте «Души прекрасные порывы», где в первом отделении вы пели баритональные, теноровые и даже басовые арии. Как классифицируется ваш голос?

- Меня готовили на героя Театра музыкальной комедии. Для этого я получил всестороннюю подготовку. А у амплуа героев есть как баритональные, так и теноровые партии. В общем, у меня, можно сказать, высокий лирический баритон. Хотел бы еще добавить, что исполнение арий и партий - это разные вещи.

- Вы на дальнейшие годы связываете свою деятельность с Театром оперетты?

- Сейчас в труппе театра не числюсь и занят в его спектаклях разово. Я свободный солист. А концерты провожу на договорных началах. Кстати, концерты, которые проходили в Театре оперетты, я практически делал для себя. Спасибо театру и его директору Ивану Ивановичу Харине, который предоставляет мне такую возможность.

- Известно, что на Западе нет постоянных театральных коллективов, как это имеет место у нас. Все осуществляется на контрактной основе. Как вы относитесь к такой форме организации театрального процесса?

- Это хорошо и удобно для артистов. Если речь идет о вокалистах, то они знают расписание своих выступлений согласно заключенным контрактам и руководствуются им.

- Фемий, за годы творческой жизни вам пришлось выступать в разных вокальных жанрах. Какому из них вы все же отдаете предпочтение?

- Могу сказать, что меня больше всего привлекает классика. Хотя в последние годы приходится отмечать снижение интереса к классической музыке.

- Классическая музыка, в том числе опера, всегда была элитной. Думаю, что и в будущем она будет находить своих приверженцев.

- К сожалению, такой элиты у нас становится все меньше. А интеллигенция не имеет средств, чтобы ходить в театры и на концерты. К тому же музыка у нас сейчас пишется в основном для малолеток - до 20 лет. И все делается, чтобы оболванить и зомбировать молодых слушателей. А посмотрите, что делается с музыкальным образованием. Сколько музыкальных школ закрылось, сколько закрывается. Музыкальное воспитание молодежи оставляет желать лучшего. Я преподаю в музыкальном училище им. М.Глиэра и должен сказать, что к нам приходит молодежь, которая слабо знает классическую музыку. Если такая ситуация продолжится, то у нас не будет никакого музыкального будущего. Будет, как в Америке, где большинство американцев не знают своих писателей, композиторов. Я об этом сужу не понаслышке - был там четырежды.

Оттуда мы заимствуем не лучшие образцы. Вы посмотрите, что у нас показывают по телевидению. Одни хит-парады и шоу, шоу, шоу. Была прекрасная программа «Классик-премьер», да и ту закрыли.

- Фемий, хотя наш разговор и заканчивается на минорной ноте, я надеюсь, что вас еще ожидает хорошее творческое будущее. Чего желаю от всей души и жду новых встреч с вами на театральных и концертных сценах.

- Благодарю за добрые пожелания.