МОЯ ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ — «НИКТО НЕ ХОТЕЛ УМИРАТЬ»

В прошлом номере «ЗН» уже говорилось о том, что визит Президента Литвы и содействие посольства Литвы в Украине подарили нашим читателям встречу с двумя популярными и любимыми актерами. Интервью с Юозасом Будрайтисом было в предыдущем номере, сейчас - беседа с Регимантасом Адомайтисом.

Для большинства зрителей знакомство с ним началось с триумфального шествия по экранам фильма Витаутаса Жалакявичуса «Никто не хотел умирать», где Адомайтис завоевал сердца зрителей исполнением роли одного из братьев Медведей. «Ко времени съемок в этой картине, - говорит Регимантас, - я уже понюхал театр, закончил актерскую школу, так что для кинематографа я в какой-то мере был испорчен театром. Театр волей-неволей требует некоторой аффектации - нужно донести текст до галерки, камера - более интимна, она не любит актерства. Это была первая работа в кино, и отношусь к ней, как к первой любви. Счастье, что тогда ничего не знал о том, как сниматься в кино».

Потом он много снимался на всех студиях бывшего Союза и за его пределами, завоевывая новых приверженцев не только внешностью истинного героя, но и искренностью, силой, природным юмором своего таланта. Он творчески рос вместе со своими героями, одновременно подарив миру троих сыновей, один из которых наследует отцовскую профессию. Посадил много деревьев у себя на даче. Но лишь знатоки и любители театра знают, что актер много и плодотворно работает в театре. Сейчас одновременно - в четырех театрах Литвы, где он постоянно пробует себя в новых воплощениях. Внимание к нему зрителей не ослабевает в силу яркой природы его актерского дара.

- Господин Адомайтис, в вас есть некая концентрация литовского духа... Для меня он заключается в соединении божественного дара Чюрлениса с единственным в мире Музеем чертей, который находится в Каунасе, - не это ли единство противоположностей сделало вас актером?

- Еще Достоевский сказал, что человеческая душа - поле битвы дьявола и Бога. Конечно, отпечаток той земли, где мы выросли и пустили свои корни, есть и во мне, и в Будрайтисе. Но если Юозас не мечтал с младых ногтей об актерской стезе, то я еще со школьных времен увлекся театром. Хотя моя судьба тоже не очень прямая и гладкая. Сначала закончил физико-математический факультет университета. Но и в то время театр оставался моей единственной мечтой, благодарен судьбе, что она осуществилась: решился поступать на актерский и был принят. Тут должен и себя поблагодарить за смелость принятого решения. Всегда любил сам процесс работы, который и создал актера Адомайтиса. Даже если бы судьба благосклонно не послала бы встречу с Витаутасом Жалакявичусом и таким образом не открыла бы для меня кинематограф, все равно был бы театр. Пусть и не с такой широкой популярностью.

- Будучи по первому образованию приверженцем точных наук, в актерстве вы «поверяли гармонию алгеброй»?

- Да, я скорее рационалист, что всегда мешало, но, с другой стороны, способствовало достижению цели. Я все-таки ближе к театру, где в спектакле проживается жизнь от начала и до конца. Рационализм помогал докопаться до глубин персонажа, найти его энергетический источник. Иногда это напоминает решение сложного математического уравнения. Всегда немного завидовал актерам, которые могут работать спонтанно, «от живота». Ведь роли, сыгранные мной, всегда немножко «ровные» - это мой недостаток, думаю.

- Что вы делаете сейчас в театре и что хотели бы сделать?

- Знаете, уже очень трезво осознаю влияние возраста, хотя литовское телевидение предложило недавно роль старика, который еще очень увлекается молодыми женщинами. А если серьезно, мы часто ошибаемся на свой счет, всегда завышая самооценку. В кино есть, грубо говоря, определенное амплуа - режиссеры оценивают тебя, как определенный типаж, идя от внешности. У меня всегда была тяга к серьезным ролям, вообще считал себя трагиком. Но всегда было желание немножко подурачиться на сцене и на экране. Это удавалось нечасто. Но сейчас играю в пьеса Франсиса Вебера, которая по сути - комедия положений. Играю там натурального растяпу. Роль эта ломает привычный и для меня, и для зрителя имидж героя. Работая в этом спектакле, получаю невероятное удовольствие.

- В литовском кинематографе - великолепные традиции, но оборотная сторона распада большой страны - ступор, постигший национальные кинематографии. Что сейчас происходит в литовском кино и какое его ждет будущее?

- Я не пророк, но на будущее литовского кинематографа смотрю пессимистически. Кинопроизводство - вещь дорогостоящая, считаю, что наша маленькая страна, имея достаточно проблем, не может себе позволить тратить большие деньги на кино. Сейчас это зачастую аматорски-авторское кино: т.е. человек с камерой снимает то, что ему интересно, озвучивая собственным комментарием. В данный момент наши студии больше используют свои мощности, сдавая их в аренду иностранным киногруппам, а наши актеры используются, в основном, как статисты - сказывается языковый барьер. Возможно, будущее - в совместном производстве. Вообще в обществе произошли большие изменения, которые не обошли и актерскую профессию. Раньше быть артистом было престижно, теперь профессия приобретает свое естественное место в ряду других. Это нормально, ведь мы не производим никаких материальных благ и становимся на этот путь из эгоистических побуждений: ищем удовольствия в желании себя проявить. Если получается, нам приписывают какую-то большую воспитательную миссию, говорят о духовном влиянии на общество. Когда политический театр победил сам театр, мы, привыкшие быть на авансцене, оказались за кулисами. Мы, в том числе и я, стали возмущаться. Потом понял - какое право имею на это? Нравится - занимайся своим делом и получай от этого удовольствие.

- В вас сейчас происходит борьба гражданина своей страны, национальное самосознание которого приветствует все происшедшее, и актера-профессионала, которому тесно в узких национальных рамках?

- Конечно. Я часто снимался на украинской киностудии, «Мосфильме», «Ленфильме», в Одессе, в Свердловске - этого немножко жалко. Но прошло время, мы изменились: не можем уже играть то, что играли раньше. Не думаю, что здесь имеют большое значение появившиеся границы - повсюду остались друзья, коллеги и единомышленники. Правда, частота встреч заметно понизилась. Было бы хорошее кино, а большой общий экран для него всегда найдется.