Монополия на язык

То, что «парад языковых суверенитетов» вместе с правительственными контрмерами и чуть ли не самой масштабной за пятнадцать лет независимости публичной дискуссией по поводу языковой ситуации в стране совпал с попаданием к журналистам выводов Контрольно-ревизионного управления «Об использовании средств на осуществление мер по всестороннему развитию украинского языка», — чистая случайность. Что, впрочем, отнюдь не означает, что эту ситуацию не назовут заказной. Ведь именно «политическим заказом» считал и продолжает считать председатель Всеукраинского общества «Просвіта», поэт и экс-депутат Павло Мовчан то, что КРУ просидело у них весь минувший год.

Однако трудно не согласиться с тем, что случайность эта весьма уместна. Поскольку сам по себе факт выявленных нарушений в финансовых документах ВУО «Просвіта» — основного, чтобы не сказать — монопольного, исполнителя государственных программ по развитию и функционированию украинского языка — вряд ли кого-то удивит или заинтересует (а меньше всего — само государство). Дескать, а кто с нашим несовершенным законодательством чего-то не нарушает? А вот информация о деятельности и бездеятельности этой организации в контексте того, что сегодня не только стоит, но просто необходимо называть «языковой проблемой», — делает вопросы «кто виноват?» и «что делать?» менее риторическими.

Министерство украинского языка

Отважусь предположить, что вряд ли многие граждане нашей страны знают: за языковую политику в государстве отвечает не только правительство в лице, в частности, Министерства культуры, на которое формально возложено выполнение госпрограммы «Осуществление комплексных мероприятий по всестороннему развитию украинского языка». Вряд ли большинство наших соотечественников вообще подозревают, что государство проводит хоть какую-то «языковую политику». Львиная доля средств этой программы попадает одному адресату — Всеукраинскому обществу «Просвіта», общественной организации. Кроме того, функционирование «Просвіти» финансируется отдельной строкой в государственном бюджете (тоже через Минкульт). Таким образом, это не только одна из буквально нескольких общественных организаций в Украине, чье существование обеспечено отдельной бюджетной позицией, и не просто исполнитель государственной программы. В сущности, «Просвіта» является подрядчиком государства в вопросах формирования и воплощения языковой политики.

Можно было бы искренне порадоваться: существует общественная организация, имеющая более чем 200 тысяч членов и региональные ячейки по всей территории Украины, представленная в парламентах всех созывов и в нескольких правительствах; организация, во главе которой неизменно стоят известные поэты и прочая творческая интеллигенция; организация, защищенная от неопределенной судьбы остальных культурнических организаций этой страны хоть каким-то, но стабильным финансированием... Организация есть, деньги есть. А где языковая политика? Не говоря уж о записанном в уставе «утверждении в обществе принципов гуманизма, взаимопонимания, сотрудничества», что в контексте двух последних выборов и нынешних языковых демаршей не просто актуально, а сверхактуально.

Правда, на пресс-конференции в ноябре прошлого года Павло Мовчан не только обвинял государство в фактическом невыполнении программы развития украинского языка, разработанной еще в 1997 году (и дополненной в 2003-м), но и потребовал увеличения финансирования общества как единственного фактического ее исполнителя за «незначительную часть [выделенных на эту программу] средств». Он также рассказал, что среди «крупнейших реализованных «Просвітою» проектов, например, на электронных носителях был издан иллюстрированный, музыкальный, декламированный и текстуальный «Кобзар» для студентов, сейчас готовится новый вариант этой книги с иллюстрациями самого Тараса Шевченко». Как для страны, в течение всех пятнадцати лет расколотой в соответствии с национальными и языковыми предпочтениями (результаты чего болезненно сказываются, в частности, на каждых выборах), и как для организации с годовым бюджетом свыше миллиона долларов — проект действительно значительный и резонансный.

Конечно, можно еще вспомнить требования Мовчана создать Министерство украинского языка, призывы к госслужащим пользоваться государственным языком. Ну и провозглашение Дня украинского языка и письменности, что в условиях знания выпускниками украинского языка на 6 баллов из 12 (по результатам экспериментального тестирования нынешнего года) — весьма существенная помощь.

Впрочем, едва ли не самую большую публичную активность «Просвіта» развила в течение последнего месяца. «Парад языковых суверенитетов» разбудил у действующих и уже бывших депутатов немалый политический азарт, и руководство «Просвіти», одной из задач которой, напомню, является «утверждение гражданского согласия», устами своего неизменного председателя заявило, что не будет «стоять в стороне и смотреть, как ОНИ будут дерибанить Украину, как ОНИ будут навязывать НАМ свою свободу», и призвала «без крайней необходимости не читать книг на русском языке». Соблазн уточнить, какую именно «крайнюю необходимость» имел в виду Мовчан, преодолеть еще можно. Но куда деваться от вопроса, почему государство на безальтернативной основе уже много лет доверяет самый щепетильный свой вопрос организации, фактически поддерживающей и пропагандирующей риторику раскола страны по языковому признаку?

По поводу денег

По большому счету, не нужна проверка КРУ (заказная или нет) — одного лишь поверхностного наблюдения за развитием языковой ситуации в стране достаточно, чтобы понять: бюджетные миллионы на языковую реальность в стране не влияют. Конечно, можно вслед за Мовчаном обвинить государство в недостаточности имеющегося финансирования. Впрочем, 12,1 млн. грн. за 2003—2004 годы, кажется, тоже сумма немалая. Даже во всеукраинском масштабе. Что же высмотрела в этих миллионах КРУ за год сидения в «Просвіті»?

К сожалению, не удивляют выводы КРУ такого рода: «о нерациональности расходования ВУО «Просвіта» бюджетных средств свидетельствует факт осуществления финансирования начального этапа изготовления аудиовизуальной продукции и приостановления его финансирования на дальнейших этапах (при наличии финансовых ресурсов), что привело к незавершению создания указанной продукции и недостижению конечной цели» или «соответствующие документы, касающиеся участия указанных коммерческих структур в тендерных торгах... для проверки не предоставлены». Непрозрачное распределение средств, незавершенные проекты, фильмы, так и не увидевшие эфира, — это печальная реальность многих бюджетно-финансированных инициатив. Также язык не повернется упрекнуть «Просвіту» за использование средств по несоответствующим бюджетным позициям. Ведь все это — следствие не только плохого планирования внутри организации, отсутствия работы на результат, скорее — идеологического, чем содержательного наполнения проектов (скажем, детский сериал «Лис Микита» заказчик проекта — общество рассматривает как «пропаганду языковой среды», а не как современный анимационный продукт, который должен выдержать конкуренцию с Пиксаром и Диснеем), но и абсолютной безнаказанности за нецелевым образом и безрезультатно израсходованные средства. Какой смысл напрягаться, если следующий год профинансируют при любой погоде? Хуже то, что государство само создает возможности, а кое-где просто стимулирует подобные злоупотребления, принимая решения инерционно и непрозрачно, делая процесс прохождения средств громоздким и продолжительным и практически лишая возможности внести изменения в согласованные планы, а главное — безальтернативно избирая исполнителей.

Несмотря на это, все же интересно узнать, что «предприятия, с которыми ВУО «Просвіта» заключала договоры на изготовление аудиовизуальной продукции, как правило, выступали посредниками, а не исполнителями этих мер, ими были заключены договоры с 17 соисполнителями, которыми, в свою очередь, тоже заключались соглашения с фактическими исполнителями работ, вследствие чего в распоряжении таких посредников осталось около 1 млн. грн., или 20% суммы». Не менее любопытный факт — и то, что «значительная часть соисполнителей (семь коммерческих структур) не найдена ни по их фактическим, ни по юридическим адресам», что направления деятельности части подрядчиков никоим образом не связаны с тем, на что перечислялись деньги, что одним из подрядчиков ВУО «Просвіта» было АОЗТ «TV-Просвіта», которое, выступая, опять же, посредником в изготовлении телесериала «Логос» и CD-дисков «Павло Мовчан. Витоки», оставило у себя 439,1 тыс. грн, то есть 22,3% от полученных средств...

А что уж говорить о выводе КРУ: «Отдельные мероприятия, предусмотренные Государственной программой, не выполнялись вообще. В частности... п. 4 этой программы, предусматривающий создание системы мониторинга и проведение анализа характерных тенденций развития этноязыковых процессов, функционирования украинского языка в разных сферах общественной жизни». То есть вместо анализа текущей языковой ситуации — 39 серий телесериала «Логос», вместо сценариев предупреждения циничного розыгрыша языковой карты — CD-диск «Павло Мовчан. Витоки», вместо разработки мероприятий по популяризации украинского языка в Юго-Восточной Украине — мультимедийный «Кобзар» для студентов и призыв не читать по-русски. Без крайней необходимости, разумеется.

Завет Хвылевого

Нельзя и не стоит вешать на ВУО «Просвіта» всех собак бестолковой языковой политики нашего государства, которому понадобились 15 лет и оранжевая революция, чтобы страна оказалась на грани реального раскола по языковому признаку, которое позволило части политиков превратить языковую карту в вечного джокера.

Но даже если государство не готово тратить серьезные средства на разработку и осуществление языковой политики, определенное финансирование все же есть. И за 15 лет оно составило неплохую сумму: сам Мовчан заявлял — примем его слова на веру, — что «начиная с 2001 года на выполнение Программы из госбюджета Министерству культуры выделялось около 25 млн. грн. ежегодно». Эти деньги попадают в Минкультуры, у которого нет ни сил, ни вдохновения разгребать языковое болото, поэтому часть средств не расходуется вообще, часть идет на различные праздники родного языка и прочие народные акции, а часть отдается «Просвіті». Например, в 2006 году языковой вопрос стоил государству 4 млн. грн. (несмотря на требования комитета по вопросам культуры и духовности ВР увеличить сумму до 24 млн.) плюс 3 млн. исключительно на деятельность «Просвіти». В результате чего экс-депутат и экс-председатель Госкомтелерадио поэт Иван Драч заявляет: «Состояние украинского языка, культуры является настолько угрожающим, что все меры уже оправдываются» (это по поводу квотирования импорта иноязычных книг).

Приятно слышать такой пронзительно точный анализ ситуации от человека, в течение многих лет имевшего все рычаги влияния на нее — нравственный, законодательный, исполнительный, общественный, финансовый, в конце концов. В общем, представляется, что для просвитян «угрожающее состояние украинского языка и культуры» — такая же вечная категория, как и сама «Просвіта». Так не время ли вспомнить призыв Мыколы Хвылевого: «Європа чи Просвіта?». Конечно, он имел в виду не всеукраинское общество, а противостояние психологических категорий, к сожалению, не утратившее свою актуальность через 80 лет после того, как было сформулировано.

В контексте языкового вопроса сегодняшняя Европа как психологическая категория — это понимание того, что сосуществование украинского и русского языков в Украине — данность, и нормальное полноценное развитие и функционирование украинского языка возможны только при условии, что он не будет восприниматься частью граждан страны как угроза и насилие. Это осознание того, что государственность украинского языка — требование для чиновников и служащих, но вопрос свободного выбора для населения. И ответ на него зависит от привлекательности и престижности этого языка, от его нужности и полноты. То есть не от тиража мультимедийного «Кобзаря» Шевченко — кстати, прекрасного сувенира. А от качественно переведенных, изданных и доступных книг — и не только мировой классической и современной литературы, но, возможно, прежде всего того «сомнительного чтива», против которого так борется «Просвіта» и которое делает выручку всех книжных магазинов и рынков, и не только вдогонку русским переводам, но на опережение. От качественных, лучших переводов фильмов — и в прокате, и на телевидении; от собственного ТВ-продукта. От квалифицированных учителей и качественных учебников. От популяризации чтения, особенно среди детей, и поощрения внутреннего туризма. От массового профессионального пиара, наконец. И еще многих вещей, которые может и должно делать государство. Но похоже, что таких сверзадач не осилит отягощенная славной историей «Просвіта».

Павло МОВЧАН, председатель Всеукраинского общества «Просвіта»

— Как вы можете прокомментировать выводы Контрольно-ревизионного управления о финансовых нарушениях во время выполнения обществом «Просвіта» Государственной программы по развитию и популяризации украинского языка?

— Это ерунда. Это был политический заказ. Во время президентских выборов, когда «Просвіта» заняла соответствующую позицию, контролирующие структуры получили соответствующее указание и как могли его выполняли. Они просидели у нас до дня инаугурации президента Ющенко, а потом исчезли. То есть понятно: все это было сделано для того, чтобы снизить нашу политическую активность. Сейчас нас уже никто не трогает. Однако началась какая-то программа по дискредитации. Проверка КРУ была год назад, но почему-то именно теперь все это вытаскивают на свет Божий, перемешивают, приписывают инициативы Министерства культуры «Просвіті».

— Как вы полагаете, результаты ревизии повлияют на дальнейшее выделение бюджетных средств обществу «Просвіта» для выполнения языковых программ?

— Мы — единственная организация, которая реализует программу языковой политики. Никто не защищал украинский язык, только «Просвіта» взялась за это. И судебные иски мы организовываем во всех регионах, позволяющих себе притеснение государственного языка. А вы будете рассказывать о каких-то финансовых нарушениях. Вы сначала разберитесь, посмотрите, что делается с украинском языком, культурой. И кто их защищает, кроме «Просвіти»? Ни «Наша Украина», ни БЮТ — только мы уже полтора месяца обстреливаем этих шовинистов, разрушающих конституционное поле. Все делают вид, что не видят наших инициатив — наших заявлений, выступлений, судебных исков — в Луганске, Донецке. Конечно, у нас есть оппоненты, которые хотят нас дискредитировать.