Молодо-зелено. Почему Украина в этом году отказалась от «Оскара»

37-й Киевский Международный кинофестиваль «Молодость» подведет итоги завтра. И на момент подписания номера какие-либо «премиальные» прогнозы делать не стоит, ведь в самом разгаре основные конкурсные события. Тем не менее предварительные «очертания» нынешнего кинозабега уже проявились.

Как на днях заявил «ЗН» один из кураторов феста, ставка в этом году сделана на «новый организационный уровень». И, по большому счету, какая-либо неразбериха в глаза не бросается. Да и кинотеатр «Київ» стал бойким местом для разворачивания «первого украинского кинофронта» (так как «Молодость» действительно наш первый фест по значимости). То, что в фестивальном ассортименте нет крупных импортных звезд, — тоже неудивительно. Это уже фирменный стиль вечнозеленой (в том числе и по нынешнему символическому окрасу) «Молодости». Так как главное на форуме — не лики тусующихся святых, а их художественное отражение на экранах. То есть главное на «Молодости» — собственно кино. Около четырехсот названий картин — цифра рекордная. И программы в этом году подобраны-«расфасованы» с чувством, с толком, с расстановкой. Как говорится, для всех категорий жаждущих «прекрасного».

Три фестивальных лица — как три условных фарватера нынешнего форума — незадолго до закрытия «Молодости» ответили на вопросы «ЗН».

Вечный революционер, главный судья

— Господин Махмальбаф, какие главные процессы, на ваш взгляд, определяют современное кинопроизводство в Иране? Сколько фильмов в год выпускает ваша страна?

— Сразу после революции кинематограф Ирана был вообще запрещен как таковой. Это особенно касалось щекотливых тем секса и национальной проблематики. Но даже еще до того, как произошла революция, Голливуд вытеснил из иранского кино все, что только можно было. То есть наше национальное кинопроизводство было в полной тени. Спустя два-три года после революции в кинематографе начался процесс оживления. Сейчас в Иране производится много разнообразных художественных фильмов. Где-то около ста картин в год. Эти фильмы можно разделить примерно на три категории: пропагандистские, которые поддерживают действующее правительство; фильмы-развлечения — их, как правило, производят негосударственные частные компании; третья категория — авторское кино, это то, к чему относится и мое творчество. Могу заметить, что из этих ста иранских лент лишь четыре-пять заслуживают внимания. И именно они являются популярными за рубежом. Их приглашают на разные фестивали.

— Учитывая неоднозначную международную ситуацию вокруг вашей страны, не возникает ли искусственных препятствий на пути иранских картин на мировые экраны?

— Сейчас у нас по-прежнему очень серьезная цензура. В Иране это переходит все мыслимые рамки. Причем цензура как политическая, так и религиозная. Бывают ситуации, когда мы не можем показать свои фильмы даже на экранах родной страны. Пять моих фильмов попросту запрещены в Иране, так же как и некоторые работы, сделанные членами моей группы. Как правило, мне отказывают в постановке картины еще на стадии создания сценария.

— Как вам кажется, нынешние Канны, Венеция или Берлин хоть в какой-то степени отражают тенденции современного кинематографа? Или это уже лишь фестивали-бренды, у каж­дого из которых своя любимая обойма раскрученных имен?

— Я все-таки считаю, что картины, которые представляются на столь громких фестивалях, содержат в себе моменты подлинного творчества. Громкие форумы — это небольшой рынок, где действительно можно увидеть очень качественное кино.

— А вы знакомы (или хотя бы наслышаны) с какими-то украинскими кинодостижениями?

— К сожалению, с украинским кинематографом знаком не очень… За исключением, конечно, творчества режиссера Сергея Параджанова.

— А как завязалось ваше общение с Андреем Халпахчи, пригласившим вас на «Моло­дость»?

— Мы с Андреем познакомились в Каннах. А в этом году он меня и пригласил возглавить международное жюри. И я рад! Это стало для меня отличной возможностью посмотреть ваше кино и углубиться в украинскую культуру.

— Быть может, побывав в Украине, у вас, как у Йоса Стеллинга, возникнет оригинальная идея связать события будущей картины с нашей страной, как это случилось с «Душкой»?

— А почему бы и нет?!

«Академика Королева» не пустили в Киноакадемию

АНДРЕЙ РИЗОЛЬ — генеральный продюсер компании «Кинофорум Украина».

Уже третий раз параллельно с фестивалем проходит «Кинорынок «Молодость» — и это довольно заметная «встреча в верхах» при поддержке именно «Кинофорума Украины». В этом году в рамках кинорынка — 20 допремьерных показов. А на продажу выставлено около 500 наименований картин.

— Андрей, а сколько компаний изъявили желание поучаствовать в «наших» торгах?

— Этот кинорынок проходит в рамках «Молодости». Хотя на самом деле не принадлежит фестивалю. В этом году кинопродукцию представляют 56 кинокомпаний, среди них украинские «Паноптикум», Proproduction, «Аврора-продакшн», Film. ua.

— А какие, на ваш взгляд, самые громкие допремьерные показы?

— Думаю, это картины «Блаженные», «Академик Королев». Как мне кажется, это новый хороший украинский фильм от режиссера Саши Кириенко «Свои дети». А также «Эротический дозор» — цикл эротических новелл, которые уже получили приз в Каннах в спецноминации по эротической тематике. Еще представлены мультик «Баба-ежка и другие», короткометражный цикл фильмов «Три ночи». И однозначный лидер кинорынка — фильм-концерт Ренаты Литвиновой «Зеленый театр в Земфире». Его с особым нетерпением ожидают поклонники певицы и прокатчики, для которых движение такого проекта в кинотеатрах — дело новое и неожиданное. У ленты Ренаты Литвиновой, не сомневаюсь, будет очень широкая прокатная судьба в Украине. Помимо показа этому посвящена большая презентация для кинотеатров.

— Давайте поговорим о самоокупаемости украинского кино… В прокате, конечно же…

— Большинство украинских фильмов, представьте себе, могут окупаться. Но здесь вопрос лишь в бюджете ленты. Если бюджет картины до полумиллиона, то она может прокатываться лишь на территории Украина. А все остальное предполагает прокат в других странах. Сейчас прибыль на украинском кинорынке составляет около 30—40% в год. Но мы же не стоим на месте, а активно развиваемся.

— Что касается «Королева» режиссера Юрия Кары… Это же, кажется, российский проект?

— Не совсем так. Фильм позиционируется как совместный украинско-российский проект. Но украинская составляющая все же превалирует. Потому что при создании картины огромный комплекс работ был за студией Довженко. Ведь сейчас наша национальная киностудия совсем не та, что, скажем, два года назад. Потому что с приходом нового гендиректора — Игоря Ставчанского — студия сумела рассчитаться со всеми накопившимися за 15 лет долгами и инвестировала большие средства в усовершенствование своих киномощностей. Закуплены, например, модные камеры «Орифлекс»…

— Только кому на них снимать? Вот в чем вопрос… Кстати, в чем принципиальное отличие нынешнего кинорынка «Молодости» от прошлогоднего?

— В прошлом году на продажу было выставлено 15 отечественных картин. И из них 14 продано. На сегодняшнем кинорынке представлено 13 украинских лент в допремьерном показе. А всего — около 70 картин. Также на кинорынке задействованы работы с фестиваля «Відкрита ніч». Порядка 60 фильмов мы подтянули в техническом плане до уровня продажи. Одна из изюминок сегодняшнего кинорынка — это появление альтернативного украинского киноконтента для украинских же кинотеатров. Ведь в течение года в каждом кинотеатре обязательно найдется место и для этих картин.

— А насколько серьезно ваш рыночный проект воспринимают, скажем, в Европе?

— Кинорынок в рамках «Моло­дости», поверьте, имеет европейскую идентификацию. Потому что к нам охотно едут многие зарубежные компании.

— Недавно довольно активно прогнозировали, будто бы от Украины на грядущий «Оскар» собираются выдвинуть все того же «Академика Королева» Юрия Кары. Не странный ли выбор? Как с точки зрения «прописки» этого фильма, так и некоторых нюансов его качества (в главной роли, как известно, «мыльная» звезда Сергей Астахов).

— Если уж вы затронули тему «Оскара», то разговоры о выдвижении этого фильма от Украины на престижную премию Американской киноакадемии не имеют под собой серьезной основы. Ведь в Украине страшная неразбериха с национальным оскаровским комитетом! Его функции, в сущности, выполняет Минкульт. А процесс формирования независимого оскаровского комитета сейчас лишь в стадии становления. Думаю, окончательно сформирован он будет лишь к следующему году.

«Имя», сестра!

— Ирина, нынешняя конкурсная программа, на ваш взгляд, полноценно представляет какие-то яркие течения в киноискусстве молодых?

— Я не настолько углубленно следила раньше за тенденциями и направлениями современного кино. Но объем и количество картин действительно впечатляют. Естественно, каждая лента проходит селекцию. И если она действительно откровенно слабая, то никогда не попадет на международный фестиваль. Но в удачной и профессиональной картине всегда чувствуется школа. Такой себе «тыл». Если это есть, то, конечно же, это крепко цепляет зрителя.

— Как всем известно, в основном конкурсе «Молодости» от Украины фильм Евы Нейман «У реки». У этой картины и до того была такая «обильная» фестивальная история, что это выглядит каким-то перебором…

— Почему «У реки»? Да потому что существует один непреложный факт: в Украине снимается недостаточно полнометражного художественного кино. Даже таким мэтрам, как Кире Муратовой или Роману Балаяну, не всегда удается найти деньги для съемок своих картин! А сугубо за украинские деньги так и вообще днем с огнем не сыщешь ни одного фильма.

— А как же десятки новоявленных продакшн-компаний, которые собираются «возрождать» и «наращивать»?

— Да, продакшн-студий действительно много. Но очень часто выпускаемая ими продукция уж такого сомнительного качества, что вы меня извините…

— Как вам работается строгим судьей жюри «Молодости»?

— Представьте, довольно комфортно! В работе с коллегами-иностранцами у нас замечательный контакт. Они настоящие профессионалы. На обсуждение того или иного фильма у нас уходит всего-то по 15 минут. Причем приоритеты, как правило, сходятся. Председатель нашего жюри — Мохсен Махмальбаф — иранец. Он жил и на Западе, но в то же время он носитель и мусульманской культуры. Например, своеобразно прощается, по-религиозному складывая руки. Этот человек очень тонко понимает кино. Также у меня хорошие отношения с г-ном де Годельном из Швейцарии. Да и со всеми остальными коллегами по «Молодости».

— В чем, по-вашему, проявляется качественное отличие нынешнего фестиваля от предыдущих? Каких организационных просчетов можно было бы избежать?

— Качественное отличие 37-й «Молодости» хотя бы в том, что Халпахчи уже не такой задерганный! Ведь на него раньше нельзя было смотреть, таким он был «зеленым» от постоянного разрешения многих фестивальных проблем. Сейчас с ним хотя бы можно нормально и спокойно поговорить и обсудить разные рабочие моменты. Естественно, это все благодаря тому, что спектр обязанностей сейчас разделен между двумя людьми — директором Максимом Ильяшенко и худруком Халпахчи. А так как, в основном, жюри весь фестиваль проводит в кинозале, то пока каких-то реальных серьезных проблем в организации мною замечено не было.