МИСТЕРИИ МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ

Кажется, в современном искусстве появилось несколько стойких одержимостей. Это идея «конца тысячелетия» и связанная с ней идея перерождения, обновления, то есть мистериальность. В украинском искусстве к этому перечню можно добавить еще одну «одержимость» - идею интеграции в европейский культурный контекст и осмысление исторической роли Украины как границы (или же мостика) между Востоком и Западом. Весь список был оглашен проектом «Современные мистерии», который был представлен в Украинском доме.

Авторы проекта не испугались тривиальности заявки. Впрочем, эта тривиальность вполне в духе современного искусства. Часть экспозиции была построена именно на неординарном видении вполне ординарных вещей. Как, например, ряды самоваров от Олега Пинчука в самом начале экспозиции. Или разработка «1+1» Оксаны Чепелик. Можно говорить о том, что почти все представленное в экспозиции не отличалось новизной или даже свежестью видения. Но, наверное, это и не было целью проекта. Как и вообще современного искусства, акцентированного на принципиальной невозможности нового. Ну разве что в виде индивидуальных комбинаций фрагментов чего-нибудь старого.

Итак, авторы проекта не претендовали ни на свежесть концептуальных идей, ни на новизну форм. Кажется, пришло то спокойное время, когда словосочетание «современное искусство» на афише не гарантирует вам потрясений в залах экспозиции. Здесь вы не услышите патетических возгласов «Ну разве это искусство!», не увидите ханжески скривленных губ возле «немного откровенных» экспонатов. Правда, чаще всего не увидите и вполне естественного для посетителя выставки любопытства. Это теперь не в моде. Каждый, кто пришел на выставку, вправе считать себя знатоком. А знатока, как известно, удивить трудно. Знатоки собираются в небольшие группки возле экспонатов и тихо говорят о том о сем, чаще всего, впрочем, к означенным экспонатам отношения не имеющем. Такая вот приятная, почти домашняя обстановка царила и в зале «Современных мистерий». Никакого эпатажа, еще недавно вызываемого всеми возможными средствами на выставках современного искусства. Все уважают друг в друге знатока, которого, повторюсь, трудно удивить, а тем более эпатировать. Впрочем, на самом деле трудно скорее эпатировать человека, считающего себя знатоком. В общем, теперь не говорят о потрясении. Говорят о совсем других вещах, обращаясь даже не к искусствоведческой лексике (чего можно было бы ждать от знатоков), а более широко - к философской. Потому что современное искусство - уже не искусство, а «мировоззренческая концепция».

Итак, акция проходила без потрясений. Что немного смутило. Не потому, конечно, что автор этих строк экстремист от искусства и считает, что без зарезания поросенка или «игры в палача и жертву» нет современного искусства. Просто сама эта акция была заявлена как «мистерия», что уже само по себе предполагает потрясение участников. По идее мистерия - сакральный переход в иную сущность через смерть и возрождение - не знает знатоков. Впрочем, «мистерия» могла пониматься в данном случае как попытка объединения современности и архаических слоев нашей (европейской, я имею в виду) культуры. Эти мотивы пронизывали модели, показанные в ходе программы Оксаны Чепелик «Мистерия подвижных объектов».

Итак, чем ближе третье тысячелетие, тем больше тяга к архаичности ритуала и моделированию мировоззрения. Тем меньше потрясений мы можем себе позволить или просто уже не способны это сделать. Так что чинное спокойствие проекта «Современные мистерии» вполне в духе времени.