Михаил Захаревич: "Театр Франко всегда протестует против унижения"

Национальный академический театр им. И.Франко - за два шага от своего столетия: продолжается активная подготовка к юбилею, который будут отмечать в 2020-м. Генеральный директор - художественный руководитель театра Михаил Захаревич рассказывает о перспективах первой сцены Украины, вспоминает отдельные страницы театральной истории, подводит итоги сезона, оказавшегося для франковцев в чем-то знаковым.

А "знаковый" этот сезон хотя бы потому, что окончательно сложилась руководящая конфигурация в театре. Согласно результатам конкурсной комиссии, Михаил Захаревич возглавил театр в статусе генерального директора - художественного руководителя. Два руководящих направления объединены в соответствии с действующим законодательством. В то же время Дмитрий Богомазов, по итогам внутритеатральной конкурсной комиссии, стал главным режиссером театра и координирует вопрос художественной политики.

Уже до конца сезона театр презентует две премьеры - "Война" по пьесе Ларса Нурена (режиссер Давид Петросян) и "Идиот" по роману Федора Достоевского (режиссер Юрий Одинокий). В дальнейшем на сцене франковцев - новые постановки Григория Гладия, Олега Липцына, Сергея Маслобойщикова и, конечно, Дмитрия Богомазова.

Хотя дело, конечно, не только в перечне новых спектаклей и известных имен - очевидно, начинается новая страница "биографии" театра.

И, возможно, уже в скором времени увидим четкий вектор его художественного движения. Ведь несмотря ни на что именно к первой сцене традиционно приковано особое внимание СМИ и театралов, партий и правительства.

Иногда кажется, что даже географическое расположение театра (чуть ниже улицы Банковой, буквально под Домом с химерами) усиливает державотворческие основы, общественную статусность. И так было всегда. И, очевидно, так будет.

- Михаил Васильевич, перед интервью я специально листал книгу "Сергій Данченко. Бесіди про театр" (в свое время, к счастью, удалось зафиксировать "голос" мастера и издать нужную книгу). И прежде всего обратил внимание на размышления Сергея Владимировича о национальном театре в Украине. О его статусе, значении. С одной стороны, такой вопрос достаточно абстрактен, с другой, - он все время возникает: каким является и каким должен быть национальный театр в Украине? В контексте войны на Востоке страны и аннексии на ее Юге, в период патриотического подъема и гибридных войн. И даже с учетом того, что ныне разные театры становятся в очередь за экономически выгодным статусом "национальный".

- Национальный театр - это театр, который прежде всего репрезентует национальную культуру не только в своей стране, но и во всем мире. Для меня национальный театр - это театр большого стиля, высокой литературы. Это театр, заинтересованный в создании украинского сценического продукта. Театр, открывающий новую украинскую драматургию, перечитывающий мировую классику.

Когда, например, говорим о "Комеди Франсез" в Париже, то прежде всего имеем в виду и фирменный стиль, и сохранение сценических традиций. И что касается этого - я тоже за сохранение лучших сценических традиций, которыми богата Украина.

Вместе с тем сохранение традиций - не обязательно их "консервация". Это развитие, переосмысление, полемика. Рождение новых смыслов на основе достояния предшественников.

Безусловно, сегодня стремительно изменяются сценические формы, трансформируется творческое мышление. В конце концов, меняются театральные технологии, чего нельзя не учитывать. Поэтому осознание таких изменений и вместе с тем осознание лучших национальных сценических традиций - это и есть для меня национальный театр, который должен быть самым лучшим, самым патриотичным.

- Что вы вкладываете в понятие "самый патриотичный"?

- Художественный уровень театра, его репертуарную составляющую. И, безусловно, составляющую социальную. Ведь театр постоянно помогает украинским бойцам в госпиталях, на востоке Украины, где продолжается война с агрессором.

Патриотизм, на мой взгляд, - это тоже "языковая территория", когда общаемся на украинском языке - и на сцене, и непосредственно за кулисами. Это также важно. Особенно сегодня.

Понимаете, статус "национального театра" нельзя дать сугубо формально. Поскольку театру этот статус дают именно те, кто приходит в зрительный зал, кто заполняет галерку. То есть зрители. Они и воспринимают наш театр как национальный: не по строке в афише, а по духу, сути, художественному и общественному назначению.

- Есть сегодня в репертуаре франковцев спектакли, за которые вам, как руководителю, не то чтобы стыдно, но хотя бы неловко?

- Спектаклей, за которые мне было бы неловко, - нет. Но как у руководителя, как художника, безусловно, у меня есть собственное мнение об отдельных спектаклях. И мне далеко не все нравится. Но чтобы стыдно - такого нет.

С другой стороны, есть зрители, театральные критики, а у них свои оценки, суждения, взгляды. Собственно, есть трезвая оценка того, что происходит в театре и что в нем будет происходить со временем.

- В этом театре вы на руководящей должности с 1992-го. Это еще эпоха Сергея Данченко ("Белая Ворона", "Патетическая соната", "Росмерсхольм"). Со временем - с 2001-го - эпоха Богдана Ступки. Чем для вас важны и выразительны эти театральные эпохи? Если их характеризовать только штрихами?

- Эти эпохи, этапы, бесспорно, интересны и важны для меня. Потому что и постановщики были разные, и спектакли разные. И творческая жизнь очень насыщенная.

Сергей Владимирович Данченко - вообще гениальный режиссер и уникальный человек. У нас с ним еще в начале
1990-х сложился чрезвычайный тандем - руководящий, творческий.

У него уже тогда было много регалий, Государственная премия СССР. Он был и народным депутатом. Но когда я пришел в театр имени Ивана Франко на должность директора, то не почувствовал разницы в общении с ним. Данченко сразу принял меня как творческого партнера, с которым можно иметь дело.

Его уровень как режиссера - чрезвычайный. Рядом с ним о постановках других режиссеров можно было бы корректно сказать - "другой уровень".

Данченко никогда не педалировал какое-то свое "авторитарное" решение. Он умел слушать людей, умел отбирать ценные советы и дельные мысли.

Он был выше всяких амбиций. Его интересовал театр - и только театр.

А вы знаете, что он не всегда читал даже рецензии на свои спектакли? Почему? Потому что сам осознавал, что у него получилось, а что не очень.

Мы часто встречались после той или иной премьеры, долго разговаривали о спектакле - ему было важно мнение коллеги, соратника. И в таком общении рождалась объективная картина театральной жизни.

Возможно, он и не всегда после таких разговоров что-то менял в постановках, но прислушивался.

Сергей Данченко - выдающаяся театральная фигура, открытый, искренний человек, украинский режиссер, который в истории театра ХХ века - в числе самых лучших.

Богдан Сильвестрович Ступка - гениальный актер, человек с большим юмором. Он сам часто ради шутки говорил, дескать, играю роль министра культуры. Так же восторженно и вдохновенно он играл и роль художественного руководителя.

Нам хватало короткого телефонного разговора, когда он бывал на съемках, чтобы согласовать вопросы жизнедеятельности театра, чтобы театр функционировал без малейшего сбоя.

Конечно, порой возникали и дискуссии по определенным вопросам. Случалось, по-разному смотрели на некоторые процессы в театре. Но это нормальная творческая жизнь! И я ему беспредельно признателен именно за нормальный рабочий и насыщенный художественный процесс, который был в то время. А тот период, когда появились интересные спектакли, и поныне украшающие афишу франковцев: "Грек Зорба", "Кайдашева семья", "Наталка Полтавка"...

Станислав Анатольевич Моисеев, который пришел в наш театр в 2012-м, сразу после смерти Богдана Сильвестровича Ступки, - уже другая история. Другой сюжет. Мы общались с ним на разные темы - прежде всего о развитии национального театра. И я иногда говорил ему, что, дескать, не всегда следует рассказывать в эмоциональных интервью "как будет", поскольку только - и только! - на сцене можно доказать, как оно "есть". В таком большом театре, как наш, Станислав Анатольевич раньше не работал. И, возможно, он и не смог реально оценить ситуацию именно в таком театре...

- В Сети появилось сообщение о "списании" некоторых спектаклей Станислава Моисеева. Среди них, например, "Цветок Чертополох" по пьесе Наталии Ворожбит. Что скажете по этому поводу?

- Скажу следующее. В нашем репертуаре - более 50 спектаклей. Это невероятное количество. Если один спектакль будет идти, скажем, раз в четыре месяца, то можно ли говорить о полноценной художественной жизни постановки?

Пусть кого-то или что-то нам жаль, но некоторые спектакли со временем "списывать" все же придется. И именно сейчас я предлагаю, чтобы представители творческого коллектива высказывались по этому поводу. Чтобы творческие люди сами определяли, какие спектакли могут продолжать свою репертуарную жизнь, а какие, возможно, следует "списать".

Важно мнение коллектива. Важны также показатели посещаемости. Ведь не секрет, что есть спектакли-хиты, на которые невозможно попасть (хотя некоторые из них в репертуаре много лет). А есть относительно новые постановки, которые, к сожалению, не всегда находят свою аудиторию. И здесь ничего удивительного. Это театр.

- Прошло более пяти лет с тех- пор, как наш театр потерял Богдана Ступку, великого актера, уникальную фигуру. После того как его не стало, заговорили о якобы "завещании Ступки". Дескать, есть текст, в котором мастер собственной рукой написал что-то важное о будущем своего театра. Вы читали этот текст?

- Никакого "завещания Ступки" не существует. Это была некая коррупционная составляющая, цель которой - прикрыть именем великого актера дальнейшие кадровые манипуляции. К таким манипуляциям были причастны и отдельные представители предыдущей власти.

И если кто-то будет отрицать мои слова, пожалуйста, пусть принесет мне текст того "завещания", написанный собственной рукой Богдана Сильвестровича.

Некоторые люди должны были бы проявить гуманизм и милосердие, осознавая, в каком тяжелом физическом состоянии в тот период был актер. Я ездил к нему тогда в больницу в Феофании. Были разные темы разговоров. И были разные взгляды на театральных лидеров в контексте будущего нашего театра. Но ни о каком "тексте" речь вообще не шла.

- О каких конкретных театральных лидерах вы тогда разговаривали?

- Прошло много времени. И сейчас это не следует озвучивать. Но вот что скажу. Национальный театр - это не частное предприятие. И по "завещанию", здесь должности не передаются и не должны передаваться.

В этом моя позиция, она такой является и такой будет.

И, например, на сегодняшний день практика прихода в национальный театр Дмитрия Богомазова на должность главного режиссера доказала, что никакого "завещания" не надо - нужен талантливый режиссер, который найдет общий язык с коллективом, режиссер, который любит театр и создает его. Для которого не амбиции на первом плане, а ежедневная творческая работа и ощущение театра как отчего дома.

Именно такой человек и способен выстраивать перспективы развития национального театра - перспективы реальные, а не иллюзорные.

- Насколько долго продолжались переговоры с Богомазовым, чтобы он оставил Театр драмы и комедии и попробовал себя как главный режиссер в Театре Франко?

- Сначала была конкурсная процедура, которую Богомазов прошел в нашем театре. И за него проголосовали единогласно.

Безусловно, зная многих режиссеров, стремящихся прийти в Театр Франко, я предварительно общался и с Дмитрием Михайловичем, и с его учителем Эдуардом Марковичем Мытницким.

И то, что Богомазов не только успешно прошел конкурс, но и был искренне принят в театре, - многого стоит.

Во-первых, коллектив знает его сильные спектакли, которые есть в нашем репертуаре: "Лес", "Morituri te salutant". Во-вторых, все знают другие его успешные сценические работы, за которые он получил Шевченковскую премию.

Это режиссер, для которого не существует предостережений относительно различных сцен (камерных или крупных), а также относительно разных городов (Одесса это или Киев). Если есть художественная идея, если есть желание такую идею реализовать, - тогда человек и создает свой театр.

Что еще важно подчеркнуть? Этическую позицию режиссера. О ней в наше время, к сожалению, не все даже вспоминают. Но это действительно сверхважно для режиссера - взвешенность и такт, мудрость и способность услышать другого.

Репертуарная линия, создающаяся ныне в театре с появлением Богомазова, - это прежде всего серьезная литература, знаковые авторы, режиссеры-интеллектуалы (ориентированные на европейский театр), актуальная драматургия, украинская классика. Григорий Гладий начинает работу над спектаклем "Очищение" по произведению финской писательницы Софи Оксанен. Олег Липцын поставит на Камерной сцене произведения Бруно Шульца. Это чрезвычайно ответственный материал. Надеюсь, что после успеха "Ричарда III" на большой сцене новый спектакль поставит грузинский режиссер Автандил Варсимашвили. Бесспорно, будет новая режиссерская работа Анатолия Хостикоева, его спектакль "Несравненная", как известно, стал кассовым хитом, настоящим творческим событием. А Сергей Маслобойщиков в скором времени будет ставить "Лесную песню" Леси Украинки.

И это далеко не все имена режиссеров, спектакли которых появятся уже в ближайшее время - в предъюбилейный период нашего театра.

- Среди этих имен - уже давно сформировавшиеся режиссеры. Следит ли театр за молодой режиссурой? Ведь "обновление" творческой крови крайне важно, даже необходимо?

- За именами молодых режиссеров театр не только следит, но и делает серьезные шаги им навстречу. В частности, у нас в штате с этого сезона работает режиссер Давид Петросян. Талантливый режиссер, хорошо знающий современную драматургию и умеющий работать с актерами. Его "Земля" по мотивам Ольги Кобылянской, на мой взгляд, настоящее творческое событие не только для нашего театра, но и для украинского в целом. Буквально на днях состоится еще одна его премьера, а это абсолютно другой материал - современная европейская драматургия. Спектакль "Война". Для режиссера такая "война" - не через "батальное" сценическое видение, ведь война часто происходит в душе человека, в человеческих взаимоотношениях.

Из молодых режиссеров, с которыми, надеюсь, встретимся на нашей сцене, - Иван Урывский. Он работает в Одессе, ставит в Киеве. Интересный, самобытный режиссер, стремящийся создавать авторский театр. А это всегда ценно. Есть желание пригласить на постановку и Ростислава Держипольского из Ивано-Франковска...

- Но это уже почти корифей среднего возраста.

- В театре понятия возраста, молодости в частности, всегда относительны. Кто-то и в 18 лет может быть скучным дедом со стариковским сценическим мышлением. А есть выдающиеся режиссеры, такие как Стреллер, Уилсон, Туминас, которые, несмотря на время, всегда молоды на сцене - в своих спектаклях. Поскольку остро и современно чувствуют мир, быстротечность жизни.

- Помнится, лет семь назад вы планировали пригласить на постановку в Театр Франко Римаса Туминаса. Что-то из этого когда-нибудь получится?

- Если бы получилось, было бы чудесно. Но, конечно, надо учитывать творческие графики выдающегося режиссера, который одновременно руководит двумя театрами и активно ставит на разных сценах. Римас Владимирович был в нашем театре, тепло принял спектакль "Грек Зорба" с Анатолием Хостикоевым и Наталией Сумской.

- А такая фигура, скажем, как Андрей Жолдак, сегодня вписывается в репертуарные приоритеты Театра Франко?

- Такая фигура актуальна, он талантливый режиссер. И наш театр его хорошо знает. Знает и его положительные творческие стороны, и некоторые противоречивые. Он очень интересный человек, который может та-акое закрутить на сцене!

Впрочем, есть и предостережение: если будет унижать трупу, то из этого ничего не получится. Театр Франко всегда протестует против унижения.

- У нас то обостряются, то затихают дискуссии по поводу "скорой смерти"
репертуарного театра. Дескать, еще чуть-чуть - и репертуарный театр превратится в исключительно проектный. Что думаете по этому поводу?

- Думаю, что репертуарный театр будет существовать! Потому что такой театр - это ведь не какая-то прихоть, а мечты наших великих театральных предшественников. Это также одна из форм существования мирового и, в частности, европейского театра.

Я хорошо знаю, как устроена деятельность Мюнхенского театра: он репертуарный. В свое время с Сергеем Данченко мы были в Лондоне, смотрели "Укрощение строптивой", - тоже репертуарный театр. Хотя, безусловно, там есть свои принципы, свои законы существования. Как известно, там отдельный театральный организм может составлять целый квартал, вместе с ресторанами, кофейнями, даже банками. Все это формирует бюджет театра. Есть и частные инвестиции, и государственная поддержка. Есть актеры в штате (правда, их немного), есть актеры приглашенные.

У нас надо учитывать зрительскую аудиторию, ее запросы, даже ее традиции. Например, играть в течение месяца один и тот же спектакль - сложно, почти невозможно. Нашему зрителю нужны в течение месяца разные названия. И к тому же существует социология, - кто ходит в театр, какие запросы у зрителей, какие возрастные категории.

- Какова средняя возрастная категория вашего зрителя?

- Прежде всего это среднее поколение - от 30 до 50 лет. Недавно нас посетили коллеги из Барселоны (из оперного театра), они изучали наш опыт. И искренне удивлялись именно возрастному разнообразию зрителей - молодежь, среднее поколение, старшее. Они спрашивали: "Как вам это удается?"

А это удается хотя бы потому, что своего зрителя надо любить, уважать. Даже воспитывать. Важно, чтобы зритель был не только поклонником, но еще и союзником. А в идеале - и соавтором лучших театральных достижений.

- У меня иногда возникает ощущение, что мы в Украине приуменьшаем свои собственные сценические достижения. Конечно, их не надо и переоценивать. Но вот, например, приезжает главный шекспировед Европы в Украину и говорит, что спектакли Держипольского, Богомазова, Кравчука - среди лучших в современном сценическом шекспировском контексте. И нам обязательно надо дождаться именно "старшего брата", чтобы открыть собственные глаза и рассмотреть собственные незаурядные достижения.

- Я сам не впервые говорю, что национальный театр в той или иной стране имеет свою специфику, аутентику, ту национальную и ментальную составляющую, которая особенно интересна зрителям других стран. Этого не надо стыдиться, наоборот, этим гордиться. Ведь и таким образом театр утверждает свою нацию, театральную школу.

Если бы наш театр не гастролировал в разных странах и если бы я собственными глазами не видел искреннего приема наших постановок, так я по этому поводу ничего и не говорил бы. Но ведь хорошо помню, как после гастролей со спектаклем "Тевье-Тевель" в США наш посол в Америке говорил, что, дескать, ни одной театральной труппе до нас еще не удавалось собрать в одном зале такое количество украинцев, евреев, русских, а ваш спектакль собрал их, объединил. И это большое достижение.

Легендарного "Тевье-Тевеля" Сергея Данченко когда-то играли в огромном тысячном зале. На спектакле присутствовала внучка Шолом-Алейхема. И она также говорила, что украинская версия - лучшая в мире.

Поэтому, я убежден, важно осознавать, что мы не крайние в театральном мире, не последние и не меньшие, а можем и умеем иногда даже больше и лучше других.

- Сейчас, когда война на востоке страны, когда страдаем от экономического кризиса, может ли национальный театр позволить себе большие гастроли за границей?

- На собственные средства такие гастроли невозможны. Это огромные затраты. Поэтому в этом вопросе важна поддержка государства или продюсерских компаний. Некоторое время назад у нас сложились хорошие деловые взаимоотношения с продюсером Йоханом Ханом из Германии. Сегодня у нас снова есть общие планы. Важно также сотрудничество с международными институтами - Британским Советом в Украине, Гете-институтом, другими. Надеюсь, в скором времени в театре появится специалист, который будет активно развивать именно международные коммуникации. И такое направление позволит расширить наши евроинтеграционные театральные проекты. Хотя театр в последнее время и так очень активно выступал в Европе.

- На заседании конкурсной комиссии, помню, вы назвали цифру - более 200 человек творческого состава в театре. По-моему, это фантастическая цифра, даже двух сцен мало, чтобы у всего творческого состава было достаточно работы. И часто такой количественный фактор приводит к повторению "истории МХТ" - возмущению коллектива из-за безработицы?

- Общее количество работников нашего театра - 600. Творческий состав - действительно 200 человек. Это большой коллектив. И стоит вопрос, чтобы творческие люди были творчески загружены. Например, на сегодняшний день на большинство ролей в спектаклях по два исполнителя. Это также дает возможность создать творческую конкуренцию. Правда, это приводит и к дополнительным затратам. Ведь, например, для премьеры "Идиота" по роману Ф.Достоевского - а это два актерских состава - надо изготовить почти 150 костюмов. Все это надо учитывать.

Но в театре есть важная традиция: за все годы моей работы здесь ни одна премьера не вышла на "подборе". Все спектакли - эксклюзивные. Думаю, так будет и в дальнейшем. Ведь все влияет на художественное качество постановок.

- Если листать страницы истории Театра имени Ивана Франко, то какие периоды, на ваш взгляд, были самыми кризисными? Собственно, именно кризис иногда и освещает различные позиции, разное мировоззрение в театральной жизни.

- Сам период рождения нашего театра - это постоянная борьба с кризисными явлениями: голодом, холодом, поскольку как раз шла Гражданская война. Это был период закалки франковцев. И фигура Гната Юры, руководителя театра, его отца, - определяющая, поскольку он не только родил этот театр, он его сохранил в тяжелые времена. Конечно, кризисный период - Вторая мировая война, эвакуация в Тамбов, Семипалатинск. Тяжелый кризисный период - 1950– 1960-е годы. Именно тогда, когда Александр Корнейчук пригласил в театр Марьяна Крушельницкого, и это создало ситуацию "двоевластия".

- Почему Корнейчук его пригласил?

- Крушельницкий в тот период ставил пьесы Корнейчука в Харькове, довольно успешно ставил. А Гнат Юра поставил в Киеве "Банкира". И автору показалось, что неуспех спектакля - это "заслуга" исключительно режиссера.

Со временем, когда Марьян Крушельницкий пришел к франковцам, он ставил некоторые советские пьесы, но успеха не было.

Эта коллизия, в частности, и вызвала большое напряжение между двумя выдающимися мастерами - Юрой и Крушельницким. Со временем Гнат Юра ушел из родного театра, навсегда. Крушельницкий ушел в оперный театр. И у франковцев начали меняться художественные лидеры.

И вновь Корнейчук как-то заприметил в Запорожье Сергея Смияна, который в то время удачно поставил "Ярослава Мудрого" Ивана Кочерги. Тогда и были решены вопросы с приходом Смияна на руководящую должность в Театр Франко.

- Получается, Корнейчук фактически формировал кадровую политику театра.

- Александр Евдокимович занимал высокие государственные должности, он был политической фигурой.

- Но ведь именно Юра когда-то и открыл Корнейчука, взял его первые пьесы в репертуар франковцев.

- Гнат Петрович ради спасения родного театра стремился найти компромисс в самых сложных ситуациях не менее сложного времени. Для него этот театр был не просто театром, а семьей, домом. Когда в свое время из театра ушел Амвросий Бучма и забрал с собой многих ведущих актеров, Гнат Петрович был вынужден приглашать своих сестер и братьев в труппу, чтобы она имела возможность просто функционировать.

- С позиций дня сегодняшнего, какими вы видите творческие взаимоотношения Юры и Бучмы - собственно, двух лидеров и двух отцов Театра Франко?

- Это большие мастера, у каждого из которых серьезная биография, выдающиеся творческие достижения. Амвросий Максимилианович несколько раз выходил из состава театра, но Гнат Петрович всегда принимал его назад в труппу, поскольку понимал масштаб таланта актера. Ведь еще в период рождения Театра Франко они были рядом, у них были нормальные творческие отношения.

И кто бы что ни говорил или писал, именно Гнат Петрович имел мужество пригласить Леся Курбаса в свой театр, когда гениального режиссера после всей травли выпихнули из Театра "Березіль".

В 1934-м Курбас приезжал в Киев на похороны Николая Садовского, и именно тогда встретился с Юрой. Курбас, как известно, выбрал другой путь. И к тому же Юра и Курбас - две разные театральные эстетики. Иногда - разные позиции. Хотя, например, известно, что Гнат Юра никогда не писал одиозного текста, который осквернял личность и творчество Леся Степановича Курбаса. Тот текст "от Юры" был опубликован в советских СМИ. Статью "за Юру" написали другие люди, поскольку такие тексты создавали исключительно в НКВД, а потом лишь добавляли нужную фамилию известного человека.

- Как вам кажется, в тот период Юра ощущал, до какой черты театр может быть сервильным? И до какой черты он таким быть не может?

- Гнат Петрович был настолько мудрым, что чувствовал даже больше, чем мы себе представляем. Но еще раз подчеркиваю, что в 1930–1940–1950-х Юра делал все возможное, чтобы сохранить украинский театр. Представьте, например, трудности, которые постигли франковцев на гастролях в Юзовке в Донбассе. Тогда фактически это был передвижной театр. И именно благодаря усилиям Юры театр стал стационарным. Хотя были же другие театры-претенденты, стремившиеся к такому статусу. Но Юра добился своего.

- Когда возникла коллизия двоевластия с Крушельницким, как Юра пережил фактически измену части франковцев?

- Измену всегда переживать тяжело. Тем более отцу. Да, тогда далеко не все поддержали Гната Петровича. И к тому же Корнейчук уже "сделал" множество наград для членов театрального коллектива, - и в результате каждый думал о своих "цацках". Поэтому пережить подобное ему было сложно.

- Политика часто вмешивается в театральную жизнь, и не только. Как театру избежать подобного вмешательства, сохраняя свою художественную автономность, свою творческую свободу?

- Когда в 1978 году Театр имени Франко возглавил Сергей Данченко, то чувство творческой свободы, творческого выбора - было. Да, Сергей Владимирович иногда брался и за советские пьесы. Но не за худшие из них. И к тому же даже некоторые тексты Корнейчука он мог подать так театрально, что, казалось, исчезала временная политическая конъюнктура, а на сцене были живые люди и впечатляющие сценические образы.

В целом Театр Франко, которому вскоре исполнится 100 лет, это, право, не "100 лет одиночества", как у Маркеса. Это годы испытаний, кризисов, побед, открытий, - годы утверждения украинского национального театра. Что будет завтра? А завтра будет очередная премьера. Приходите!

Кстати

По словам Михаила Захаревича, накануне 100-летия Национального театра им. И.Франко планируется Международный театральный фестиваль, который на столичной сцене объединит национальные театры Польши, Балтии, Венгрии. К юбилею театра готовится также эксклюзивный документальный кинопроект. Выйдут новые книги и альманахи, в которых отображены история театра и его творческая деятельность в последние годы.