Между Клио и Психе

Интерес к историческому роману, возродившийся у нас после издания книг У.Эко и А.Переса-Реверте, не дает покоя многим писателям. Преимущества этого жанра очевидны: при умело выбранном «где» и «когда» можно создать вещь, которая в равной степени была бы увлекательна, поднимала «вечные вопросы», наконец, попросту расширяла читательский кругозор. Но историческая проза таит в себе не меньше ловушек: автор должен досконально изучить не только политические события выбранной эпохи, но и быт, обычаи, особенности мировоззрения простых людей, живших сто, двести, тысячу лет назад... И главное: как без излишней наукообразности ввести современного читателя в тот мир, объяснить ему реалии той жизни?

Игорь Ефимов в своем романе «Новгородский толмач» использует для этого весьма удачный, на мой взгляд, прием. Повествование ведется от первого лица, рассказчиком выбран иностранец, чех Стефан Златобрад, который на исходе ХV ст. приезжает с посольством в немецкий торговый дом Новгорода, чтобы работать там переводчиком-толмачом. И заодно — шпионить в пользу любекского епископа.

Роман выстроен как ряд писем толмача, в каждой главе их три: одно епископу (официальное), второе — приемной матери Стефана (здесь идет речь преимущественно о жизни обыденной), наконец третье — т.н. ночной дневник (сокровенные мысли Златобрада, нарочно записываемые по-готски, позже — по-эстонски, чтобы посторонние не прочитали). Читатель вместе с главным героем постепенно постигает реалии Новгорода, а потом и Москвы той неспокойной эпохи.

Вообще тема толмачества, перевода оказывается одной из основных в романе, она звучит на разных уровнях. Златобраду надлежит понять людей, среди которых он волею судеб оказался, его адресатам — понять самого Златобрада. Читатель же оказывается в наиболее сложной ситуации: с одной стороны, он что-то да знает о данном историческом периоде, с другой — вынужден разбираться в хитросплетении интриг, событий, в сюжетных коллизиях, а главное — плутать в лабиринтах человеческой души. Да еще делать поправку на то, что перед нами всё же не документальное свидетельство ушедших эпох, а художественный текст.

К чести автора нужно признать: читается роман с удовольствием, множество этнографических заметок и рассказы о масштабных политических событиях мастерски вживлены в повествование Златобрада. При этом антураж и эпоха для автора имеют значение лишь потому, что в них живут его персонажи; но движения их души оказываются важнее и постепенно отодвигают госпожу Клио на роль второго плана. Отчетливо слышны в романе и авторские интонации — прежде всего в рассуждениях о вере, религии, любви. Местами они выглядят немного наивно, но никогда — глупо.

Конец ХV ст. ознаменовался для России «закручиванием гаек»: лишился своих прав Новгород, склонилась перед Москвой Тверь — всё это, конечно, отображено и в романе И.Ефимова. Однако богатый материал, из которого можно было бы «набрать» интриг и тайн не на одну книгу, Ефимов использовал довольно традиционно. И после прочтения понимаешь: не Клио, но Психе оказалась главной движущей силой «Новгородского толмача». Пожалуй, оно и к лучшему.

Игорь Ефимов. Новгородский толмач. — СПб.:
Азбука-классика, 2004 г. — 320 с.