«Маргарита» и мастера

Демонстрируемый «Интером» сериал Владимира Бортко «Мастер и Маргарита» по роману Михаила Булгакова стал предновогодней рейтинговой бомбой. Не только для «Интера», но, пожалуй, и для отечественного ТВ в целом. Показатели премьерных показов «Мастера» (рейтинг — 34, 56%, доля аудитории — 66, 91%) подобрались к, казалось бы, недосягаемым отметкам наших политических телешоу наподобие дебатов, а местами забили их. Народ, очевидно, устав от политнапряженки, переключился на вечное и прекрасное (телекартинка у Бортко и вправду красивая). Влад Ряшин тоже уходит красиво, оставляя каналу производственные показатели. О «Мастере» спорят, сериал обсуждают даже в парикмахерских, и получается, что фильм Бортко как бы реанимировал давнишние сказания о некогда самых читающих и самых смотрящих в мире гражданах.

...Рукописи не горят. Но иногда воспламеняются. Особенно, когда начинаются экранизации «по мотивам». Режиссер Бортко недавно заявил «ЗН», что «Мастер и Маргарита» — его лучший фильм. Преодолев экватор картины, можно, положа руку на сердце, заметить: «Не худший». Потому что есть с чем сравнивать. Если с такой пошлятиной, как сериал «Есенин», — тогда, да, лучший. Если с «Идиотом» — то пока недотягивает. Не бьет по нервам, не держит в оцепенении... И это, видимо, в данном случае не обязательно. Разные тексты и различные технологии. Разные актерские школы и разные задачи. Миронов был эмоциональным и магнетическим стержнем «Идиота», нанизавшим на свою нервную систему всех и вся, он стал «вещью в себе», замена его на кого-нибудь другого могла стоить режиссеру позора и провала. С «Мастера», как известно, по ходу дела испарилось много претендентов на центральные роли. И кастинги порой напоминали телеигру «Алло, мы ищем таланты!» Сегодня бессмысленно гадать, как сыграли бы Воланда Янковский или Клаус Мария Брандауэр и каким бы Бездомным или Иешуа оказался тот же Миронов. Незаменимых нет. И все же есть. Как незаменим в этом «Мастере» Басилашвили. Возьму грех на душу, если заявлю, что это его лучшая киноработа (даже после «Осеннего марафона» у Данелия). Но, похоже, так и есть… Слишком ли немощен Понтий Пилат, сыгранный Лавровым? Наверное. Но даже в этом распределении есть своя соль… Могла ли быть иной Маргарита? Не могла, потому что одаренная Ковальчук — деликатна, точна, ее игра «без перебора», ее визуальный образ — реинкарнация «Неизвестной» Крамского, ее первые встречи с Мастером завораживают, он нее словно исходит то лунный, то солнечный свет. Уместен ли «дальнобойщик» Галкин в роли терзающегося поэта Бездомного? А кто другой, если актер стирает этим образом свое позорное сериальное прошлое, местами играет «в Шуру Балаганова», иногда срывается даже в, казалось бы, несвойственные для себя пропасти художественных откровений… Угадали ли с Мастером? На мой взгляд — в десятку: интеллигентное лицо на нынешнем телеэкране вообще раритет, а тут целый долгоиграющий фильм с одухотворенным артистом Галибиным, который не делает ничего лишнего, не суетится, не закатывает глаза, не заламывает рук, изображая литературные страдания, а передает достоинство, пропуская через образ внутренний ток и озвучивая его (образ Мастера)… голосом Безрукова. В этой контаминации пусть не особенное ноу-хау Бортко, но точный мессидж: у Иешуа и Мастера разные лица, но идентично звучание душ и тембров… (Слышу голос из прекрасного далека, в общем).

Бортко жаден, как скупой рыцарь Пушкина. Если б мог, наверное, наэкранизировал бы сто серий подряд «Маргариты», и мало не показалось, поскольку всего ему жаль — каждую сцену, каждый пейзаж, каждого (даже второстепенного) персонажа. Он шьет костюм своему «Мастеру», как отменный портной-ремесленник: не всегда с вдохновением, но по покрою — один эпизод медленно сменяет другой, между ними мелкий белый шов, затем снова эпизод, согласно композиции… И так до пятой серии: как закончится десятая — скоро увидим.

То, что Бортко предпочел нынешней повальной методе все на свете «клипизировать» (и классиков, и современников, и даже «9 роту»), а взялся телеадаптировать популярный роман «старым казачьим способом» в виде подробного и медлительного телеспектакля (как бы извлеченного из полок-архивов Гостелерадио СССР) — не самый большой порок экс-киевлянина и народного артиста РСФСР… Эта простодушная старомодность и добродушное отношение, собственно, к тексту и его обитателям — попытка сбить бешеный ритм безумных дней нашей вечносериальной жизни и поиграть на контрасте темпоритмов, хронотопов. Тогда ведь все текло замедленней. Год казался вечностью, день — месяцем, а минута — часом. Сейчас наоборот... Его «Мастер» словно втягивает зрителя в процесс прослушивания, старается вернуть словам их значение, а афоризмам Воланда их исконный блеск (иной вопрос, как это удается). В фильме, может быть, меньше того Булгакова, которого каждый из нас чувствует и представляет по-своему. Но, несомненно, испытываешь удовольствие от эха Булгакова… В какие-то моменты «Мастер» Бортко напоминает церковную просфиру, не вымоченную в вине, и оттого бесвкусную… Но когда Воланд—Басилашвили, с оттопыренной нижней губой и пронзительно-внимающим взглядом, устраивает хулиганский сеанс черной магии, тогда понимаешь, в чем тут вкус и ради чего все это закрутилось…

Престарелый сатана — главный образ и важнейший концепт этой (не во всем совершенной) картины. На вид ему совсем не сорок, как многие предполагали. Он стар. И устал. Хотя снова пришел в этот город и мир, чтоб убедиться: ничто (кроме транспорта) не меняется, никто не изменился, а с этими людьми уже ничего не удастся сделать ни Богу, ни черту — они и сами «справляются». От этого знания ему тоскливо и грустно… И визит пожилого дьявола из «того» мира в «этот», видимо, на сей раз будет последним. Он пришел попрощаться. Пусть живут сами… Как хотят. Без него… И без ангелов. Посему и не спрашивайте: откуда взялась печаль?

То, что «Мастер и Маргарита» стал самым обсуждаемым телефильмом сезона — факт. Хотя рецензировать картину или ставить ей окончательные «баллы», разумеется, пока преждевременно — впереди заключительные серии. И не рецензии, а первые субъективные впечатления и ощущения о фильме хотелось узнать от тех, кто по роду деятельности и долгу службы тесно связаны с творчеством Михаила Булгакова. Специально для «ЗН» своими мнениями поделились Мирон Петровский (известнейший культуролог), Галина Крюкова (кандидат филологических наук; доцент университета имени Драгоманова), Александр Чепалов (искусствовед, много лет посвятивший изучению Булгакова).