La femme всегда права. «В живописи не должно быть деструкции», — считает художница Лариса Клюшкина

О «пробуждении весны» на столичной арт-территории возвестила выставка La femme в галерее «Арт-фокстрот» на Андреевском спуске. Художница Лариса Клюшкина в этой экспозиции представила около 60 своих работ. Ее женские образы — в сериях «Нега», «Кармин», «Вечерние рисунки», «Black/White». А также в отдельных работах — «Сидящая модель», «Модель в зеленом», «Модель в белом»… Недавно художница стала обладательницей медали Пражской ассоциации графиков. Любопытно, что такая же награда есть в послужном списке Стивена Спилберга и Майи Плисецкой. На нынешней выставке художница впервые предстала не только в амплуа живописца, но и эмоциональным графиком.

— Лариса, ваш цикл работ посвящен женщинам. А сама выставка La femme —посыл к эмоциональному подъему, связанному с цветением и весной?

— Да, это адаптация к весне. К тому же экспозиция открылась после дня влюбленных. Вот мы и решили на этом сыграть. В моем творчестве рефреном проходят женская фигура, женский образ. Кстати, именно графика в Киеве у меня представлена впервые. До этого выставки проходили в Германии, Праге… Большинство моих работ создано все же в живописной, а не графической манере. Но что-то подтолкнуло меня заняться графикой…

— Название и дух экспозиции навевают французский колорит. В воображении — образ француженки, а не украинки.

— Это пришло случайно. Образ женщины на французском звучит загадочно. Хотя мне интересны работающие, умные, сильные и самодостаточные женщины. Впрочем, я далека от идей феминизма и всей его философии.

— Работы в экспрессионистской манере. То есть ваш арт-ценитель должен сам размышлять над заданными образами.

— Для меня главное — эмоция и прыжок… А иллюстрировать какие-то сюжеты мне совершенно не хочется. Абсолютно не интересует реализм. То, что уже познал, становится неинтересным. Привлекает само настроение, состояние. Свои работы пишу по памяти — и женские образы, и пейзажи, натюрморты. Еще мне интересно передавать не трехмерный мир, а двухмерный. Но глава всему — цвет. Еще в последнее время я, можно сказать, влюбилась в линию. Наверное, именно отсюда эта серия графики. Линия очень информативна, это своего рода носитель энергии — вспомним Пабло Пикассо, Василия Кандинского.

Абстракция — высшая форма проявления живописи. Но чистая абстракция мне пока не удается. «Хорошую» абстракцию поймет каждый. Еще хочется большего формата. Ведь он диктует свои особенности. А каждая выставка для меня — это попытка отстоять свою точку зрения.

— Есть ли у ваших образов какие-то женские прототипы?

— Нет, абсолютно! Образ лишь держит форму. Но на самом деле он не главный. Цвет и линия, эмоция, энергия, композиция, — это основополагающее. Какой цвет меня впечатляет? Например, контраст розового и желтого. Любимый цвет сейчас — красный. Хотя в свое время я сказала, что это не мой цвет и что у меня даже нет одежды красного цвета. Но прошло время и в моих работах этот цвет жизни начал доминировать.

Много своих работ я дарю друзьям, людям, которые не могут их купить. Дарю с удовольствием. Если, конечно, эти работы им нравятся. Что касается массмедийных личностей, то ради пиара я этого не делаю. Знаю лишь, что мои работы есть у Богдана Ступки и Леонида Кравчука. Убеждена: дарить нужно лучшее. Часто неудачные работы мне приходится переделывать, обдирать краску, даже выбрасывать холсты. Многие говорят: «Зачем ты это делаешь? Лучше подари мне!» Но я не люблю показывать свои промашки.

— Вы стали обладательницей медали Пражской ассоциации графиков им.Франтишека Купки…

— Да, меня пригласили в Прагу и вручили медаль. Там в галерее «Art Ligt» была выставка моих работ. Это даже не классическая медаль, а серебряная тарелка. Именно такую награду имеют Стивен Спилберг и Майя Плисецкая.

— Ощутим мощный духовный ураган после просмотра. Это некая «матрица» ваших работ?

— Очень приятно, что вы об этом спросили… Пикассо говорил: «Многие люди тратят свою энергию на тысячи мелочей». Я же трачу ее на создание картин. А далее этот энергопоток переходит к зрителям.

— Чьим творчеством вы восхищаетесь?

— Я очень люблю американских экспрессионистов. Восхищаюсь художником Анто­ни Тапиесом... Когда я прочла о нем, то поняла, что в принципе у нас совпадают задачи. Это отход от реализма и присутствие лишь остаточного принципа фигуратива. И вот ищешь всевозможные способы, чтобы выполнить эту задачу.

— Расскажите о своих учителях…

— Любимый учитель — Николай Близнюк. Он выпускник Львовской академии художеств. Поэтому многие спрашивают: «У вас львовская школа?» У него я училась в художественной школе Ангарска Иркутской области, но преподаватели у нас были из Петербурга. Именно он привил мне смелость. Он очень поощрял мое направление, выделял меня как любимую ученицу.

— Некоторые арт-критики говорят, что ваша манера похожа на сезанновскую, он также в свое время тянулся к живой комбинации линий.

— Не согласна. Да, очень люблю импрессионистов. Но не ставлю перед собой такой задачи. Импрессионист — это свет, цвет, впечатления. А для меня свет не играет особой роли...

— Часто ли ваши работы вызывают неприятие?

— Бывает. Вот на днях открывается дверь, входит мужчина… Останавливается в дверях, потом во весь голос: «Что тут смотреть! Срамота одна!»

— В свете последних событий рейдерских атак на художественные мастерские — можете рассказать, как у вас с «квартирным вопросом»?

— Мне в этом плане повезло — мастерская у меня собственная. Вспоминаю слова Гогена: «Меня все воспринимают сильной личностью, поэтому никогда и никто не помогал!» Так и у меня —никогда ничего не давал мне просто так. Все сама. Был период, когда работала дома, пока дочь в школе… Потом все мыла, выставляла незаконченную работу на балкон, чтобы дочь в это время смогла учить уроки…

— Как вы думаете, может ли счаст­ливый человек и художник передать боль и страдания в своих работах?

— Лично я не могу работать, когда мне плохо. У меня нет энергии. Рука кисть не держит. Думаю, живопись должна быть умной. Но показывать боль и страдания — жаль холстов и красок… Для этого есть масса других способов — фотография, документальное кино, всевозможные инсталляции, видео. Живопись — другой вид искусства. Здесь не должно быть деструкции. Таково мое убеждение.

Эфирные существа Ларисы Клюшкиной в экспозиции La femme будто бы взывают к подспудному оптимизму, эмоциональному подъему, активности, радости. Арт-критик Ута Кильтер по поводу этих работ сказала: «Это то, что принимается безоговорочно. Именно этот посыл — откровенный мессидж позитива зритель отчетливо воспринимает вне, ДО каких бы то ни было пояснений, прояснений…»

В экспозиции представлено много сравнительно небольших по размеру работ. Но ураган эмоций, духовный посыл к диалогу в них довольно мощный. Лариса признается, что ей не интересен реализм. Хотя и отрицает заданный критиками «лирический экспрессионизм».

Здесь во всем царит экспрессия. С ее помощью художница и создает свою реальность — абсолютно новую, в какой-то мере виртуальную. Подобных женских обликов не найдешь, они ассоциативные, вымышленные. Они лишены перспективы… А образ держат фигура и форма.

Некоторые женские силуэты создавались не цветом, а одной непрерывной черной чернильной линией. Или же несколькими штрихами маслом. «В моих мотивах присутствуют лишь остатки натуры. Меня порой даже упрекают в том, что я неправильно пишу женские образы… Но главное — сломать стереотип, а настроение создать цветом». Художница пишет сочно, размашисто, радужно. Но интуиция подсказывет ей, когда нужно остановиться, чтобы «не переборщить». И не потерять той искры колористической гаммы и цельного образа каждого полотна, которые, как замечали критики, «воспевают оду телесности».

Из досье

Лариса Клюшкина родилась в Украине. Но до 16 лет жила в России, так как отец — военный. Окончила Ангарскую детскую художественную школу, затем Киевскую академию художеств. С 1992 г. — участник художественных выставок в Украине, Германии, Чехии, Словении, Румынии, Америке, Польше, России, Иордании (по приглашению короля выставка проходила в Королевском выставочном зале г.Амман). Член Союза художников Украины.