КУТЕЖ НА АПШЕРОНЕ

...Приехал дорогой Никита Сергеевич с визитом в Азербайджан. Вместе с ним целая делегация. В том числе Микоян, это важно, и другие какие-то члены политбюро. Должны были решать судьбу важных проектов, денежные дела, в общем, государственные проблемы. Совещались у себя в цека, а потом была подготовлена охота в горах, в правительственном заповеднике. Хрущев должен был какого-то козла застрелить, которого привязали к дереву за заднюю ногу. Все разошлись подальше, чтобы он случайно ни в кого не попал. Он стрелял, стрелял, пока козла не убил. Все закричали от радости, аплодируют. Теперь, пожалуйста, за стол. Покушаем, торопиться некуда. Государственные дела отложили в сторону, чтобы как следует отдохнуть. И несут, конечно, со всех сторон, что душа пожелает. Описывать это невозможно. Все, что даже нельзя вообразить, было на этом столе. Азербайджанская кухня, может быть, не такая известная, как грузинская, но совсем не хуже. Это, если о мясе говорить. Супов разных у нас намного больше. А рыбные блюда вообще не с чем сравнивать. Ни у одного народа в мире такой рыбной кухни нет. Это тем более раньше было, до того, как наши умники на Каспии кефаль разводить стали. А она - рыба хищная, только запустили, она всех наших мальков поела. Тогда рыба была любая, тем более на таком уровне. Сейчас тоже есть кое-что, но уже мало. А тогда, хоть завались. И все это на стол несут. Хрущев к еде не жадный был, но попробовать понемногу любил всего, прикидывал, как народ накормить. И вот ему среди всего прочего приносят шашлык. Он попробовал.

- Ну как? - спрашивают - Правда, нежное мясо?

- Нежное, - подтверждает. - Это, - объясняют, - наш самый удивительный шашлык. Из бараньих яиц. Только для самых дорогих гостей.

Хрущев только руками развел: - Как это из яиц?

- Вот так. Из бараньих яичек. Волшебное блюдо. И не только, между прочим, для пищеварения, но и для других важных органов. Для мужчины. Хе-хе-хе.

- Интересно, - говорит Хрущев. - Ну-ка дайте мне, товарищи, еще порцию.

Несут опять блюдо, он еще себе взял побольше. Кушает, хвалит. И все его подхалимы, конечно, потянулись пробовать. Из кухни несут и несут. Сам первый секретарь азербайджанского цека по тарелкам раскладывает. Чувствует, что это его коронка. Угадали. Посылают еще на кухню. А оттуда сообщают, что больше нету. Как это нету? В Азербайджане слова такого «нету» для гостя не существует. Если взялся угощать, последнюю рубаху сними, но чтобы гость остался доволен. Секретарь сердится, а сам Хрущев смеется: - Ладно, - говорит, - не переживай. Нет, так нет. На ночь вредно много кушать, а шашлык у тебя хороший.

Гости разошлись после ужина отдыхать, а среди хозяев поднялась тихая суматоха. Что будет, если он завтра опять такой шашлык попросит. По программе еще два дня визит должен быть. Управляющий делами мечется, на телефоне висит. Все яйца использовали, значит, нужно новых баранов резать. Звонят на все мясокомбинаты. А повара - ребята местные, поняли, что к чему, и разговаривают между собой. Шепотом, конечно, чтобы никто посторонний не слыхал. Хрущев этот когда уедет, нам что делать? Он, наверное, думает, что яйца у баранов между ногами, как виноград, растут. Так что ли? Один едет быстро на своей машине вниз с горы и говорит своему родственнику, председателю колхоза. Знаешь, гони своих баранов подальше на пастбище, чтобы их за эти два дня никто не обнаружил. И другим передай, пусть так же сделают, чтобы потом не горевали. В общем, сообщили по цепочке, и началось. Народ волнуется. Пастухов предупредили в горы уходить, но никто ничего не объясняет конкретно. Как, почему. Все между собой думают, наверное, война начинается. В наших горах привыкли, если плохое что случается, первым делом скот начинают угонять. К утру, конечно, привезли с мясокомбината все запасы, которые были. Но это что, когда такая орава приехала. И ждут, когда Хрущев проснется.

Никита Сергеевич встал, все замерли, что будет. Он довольный, в хорошем настроении. Покушали слегка за завтраком, поехали водопад осматривать. Погуляли около этого водопада, опять аппетит сильный появился. Воздух такой свежий, горный, умирать станешь, все равно перед смертью кушать попросишь. Сели опять за стол, Хрущев по сторонам смотрит, глазами туда-сюда, что-то себе высматривает.

Наш первый лично коньяк несет. Никита Сергеевич говорит: - Я с утра пить не буду, мне нужно над государственными делами поработать. А вот шашлычка я бы, товарищи дорогие, съел. Такого, как вчера. Опять несут ему дорогие товарищи эти бараньи яйца. И остальные тоже хотят. Аппетит у всех зверский. Съели все, что было, подчистую. Конечно, еще были разные блюда, но это оказалось главное - шашлык из яиц. Вернулись опять к себе в резиденцию, а еще половина дня впереди. Ужин. Самый главный стол. И завтра опять.

Весь персонал мечется, все представляют, что будет, если Хрущев опять шашлык попросит. Секретарь приказывает: - Поднимайте вертолеты, пусть вылетают в горы. И мясников сажайте, прямо к экипажу. Если баранов увидят, пусть сразу заготовки делают. Уже недолго осталось продержаться, визит к концу подходит. Нельзя опозориться, мы должны любой ценой свой престиж не уронить.

А его местные работники прямо за руки хватают, умоляют: - Вы что? Это невозможно. Какой пастух без боя отдаст своих баранов кастрировать. Это его чести вызов. Кровь будет. Они там все вооружены. Ружья, пистолеты, автоматы, между прочим. Будут сражаться до конца, пока живые.

- Знаете, - секретарь говорит. - Я здесь пока из вас первый. Я что, не понимаю? Но это - партийный приказ, вылетайте немедленно и чтобы к вечеру яйца на столе были. Я, между прочим, иду сейчас к Хрущеву бюджет республики обсуждать, от этих проклятых яиц все будущие капиталовложения зависят. Миллиарды рублей. У него свой аппетит, у нас свой. Так что я должен, по-вашему, делать, как поступить? Вылетайте немедленно.

Все это один повар видит и говорит другому: - Я знаю, кто это Хрущева на шашлык подбивает. Это - Микоян. Он - армянин, хочет таким коварным путем Азербайджан без мяса оставить. Я пойду, поговорю с ним как мужчина.

Идет этот повар в сад, ищет встречу с Микояном. Он человек для охраны знакомый, его никто не задерживает. Проходит осторожно. Видит, Микоян на лавочке сидит в белом костюме. Отдыхает перед едой.

Повар - человек решительный, подходит к Микояну и говорит:

- Извините, Анастас Иванович, что я вас во время отдыха беспокою. Разрешите мне, простому человеку, обратиться и задать вам важный вопрос.

Микоян улыбается: - Ну что же, простой человек, обращайтесь.

- Анастас Иванович, - начинает издалека повар, - вы, я знаю, давно в правительстве находитесь. Много по разным делам ездили, за разными столами сидели, разные обычаи знаете. Какой народ какую еду любит. Правда, я слышал, что в России самое любимое блюдо - это плов из свинины с гречневой кашей? Микоян смеется: - Есть такой плов. - Может быть, - спрашивает дальше повар, - у них еще есть такое блюдо - шашлык из свиных яиц? Наш народ, сами знаете, мусульманский, мы свинину не едим, поэтому не в курсе дела.

- Нет такого блюда, - уверенно говорит Микоян. - Я когда-то по приказанию товарища Сталина составлял книгу о вкусной и здоровой пище. Специально обращали внимание на национальную кухню. Если бы что-то такое было, я бы не пропустил, обязательно бы заметил.

- Это непонятно, - говорит повар. - Я думал, что есть. Даже был уверен, что есть. - Почему? - Микоян удивился. - Потому что газеты читаю. - Из каких-таких газет ты, дорогой человек, эту ерунду взял?

- Из нашей газеты «Правда». Но только смотря как эту газету читать. Нас как учат? Думать, когда читаешь. Я каждый раз читаю и читаю: все время в России свинины мало. Не хватает. Думаю: «Почему так? Такая огромная страна, каких-то свиней вырастить не может, чтобы на всех хватило». И придумал, наверно, потому, что они там шашлык едят из свиных яиц. Поэтому не хватает. Если бы у нас все время из бараньих яиц шашлык ели, у нас бы тоже баранины не хватало. Тем более, что мы народ, сами знаете, гостеприимный. Ни в чем дорогим гостям отказать не можем.

Тут Микоян засмеялся: - Вот ты куда, дорогой, руль вертишь. Думаешь так: приехали гости, покушали-попировали, потом уехали, а мы здесь с чем останемся.

- Вы только поймите правильно, - повар совсем расхрабрился. - У нас такой закон, такой обычай: последнюю рубаху с себя сними, да, но чтобы гость довольный остался. Но правильно ли будет такое решение вопроса политически. Я тоже коммунист, большевик и как коммуниста вас спрашиваю. - Молодец, - Микоян поднялся и жмет повару руку. - Но ты учти, ваши товарищи сами настаивают на этом шашлыке. Ты не слепой, должен сам видеть. Так что нам неудобно отказываться. Если Никите Сергеевичу объяснить, как ты мне сейчас объяснил, он может даже рассердиться. Скажет, показуху развели, пыль в глаза пускают. И тебе потом неприятности будут.

- Знаю, - говорит повар, - но мне как патриоту и большевику важно принципиальное решение вопроса. Даже больше, чем моя жизнь.

- Это правильно, - говорит Микоян. - Я сам такой. Но учти, если мы будем в лоб говорить, то неизвестно какие последствия произойдут. Может быть, еще хуже будет. Хрущев на ваше руководство обидится, и важные переговоры из-за этого могут пострадать. Народ опять проиграет. Можешь мне поверить, что так бывает, у меня - большой опыт.

- Что же делать? - спрашивает повар. - Сегодня всех баранов перережем, что завтра кушать будем?

- Я ситуацию понял, - говорит Микоян. - Обещаю тебе помочь. Но действовать будем дипломатично, так, чтобы этот разговор остался между нами. Прошу тебя как друга и коммуниста, ты этот шашлык вечером еще раз приготовь, не упрямься. А я подумаю, как это дело решить. Договорились? На этом они с поваром разошлись. Вечером опять собираются дорогие гости на банкет. И опять несут этот шашлык. Прямо Хрущеву. Известно уже, что это его любимое блюдо. Рядом Микоян. Он как увидел блюдо, сразу руками замахал и говорит: - Нет, нет, спасибо, я лучше что-нибудь другое съем.

А Хрущеву как раз на тарелку накладывают. Он видит, что Микоян от шашлыка уклоняется, удивился и спрашивает: - Анастас, что с тобой? Ты еще утром этот шашлык за две щеки ел. И вчера.

- Правильно, - подтверждает Микоян. - Вчера я ел и утром ел. - А сейчас?

- А сейчас не буду, потому что это уже третий раз.

Хрущев носом чувствует, что здесь какая-то тайна, и требует: - Объясни, пожалуйста, почему третий раз не будешь.

Микоян крутится: - Это наши местные обычаи, они вам, русским, могут быть непонятны.

Но Хрущев его крепко держит: - Объясни толком, какой-такой обычай.

- Это - армянский обычай, а мы здесь за столом азербайджанским. Потому и не хочу говорить, чтобы не вызвать национальных трений, - говорит Микоян.

А Хрущев: - Ты мне одному объясни. На ухо. В чем тут дело?

Микоян, видно, смутился, но объясняет; - У нас в Армении считается так. Этот шашлык, если его все время кушать, действует по очереди на разные органы организма. Первый раз на те органы, из которых этот шашлык сделан. Тогда это прямо волшебное блюдо. А дальше действует снизу вверх на разные другие органы. - А во второй раз на какие? - Тут на пищеварение, на печень, кишечник, желудок. У барана знаешь, какое пищеварение, оно тебе любую еду переварит. Даже сухие колючки из пустыни. Поэтому второй раз для человека тоже считается полезным. - А третий раз?

- А третий раз - на голову. Сам знаешь, какая у барана голова, поэтому я воздерживаюсь от дальнейших объяснений.

Хрущев задумался: - А как ты считаешь, в Азербайджане тоже такая легенда есть?

- Этого я точно сказать не могу, не знаю. Может быть, есть, а может быть - нет.

Хрущев тихо рассуждает: - Допустим, у них есть такая легенда. Что они мне этот шашлык специально подсовывают. А сами пока просят денег на развитие своего республиканского хозяйства. Между прочим, большие суммы. Может быть, при этом на бараньи мозги рассчитывают?

Микоян плечами пожимает, вроде нейтрально: - Не знаю, Никита Сергеевич. Здесь на Кавказе каждый народ отдельные обычаи имеет. К каждому нужно по-своему походить, не дай Бог, ошибешься.

А Хрущев свое думает вслух: - Если один народ заметил такую закономерность, то и другой должен был заметить. Обычаи разные, но бараны одни. У баранов национальности нет. Микоян молчит, как будто язык потерял. - А ты тоже хорош, - рассуждает Хрущев. - Что, не мог меня предупредить заранее. Тем более что мы сейчас в Армению едем. Значит, ты без этого шашлыка там умный будешь, а я - с бараньей головой? Так?

Микоян опять молчит, как будто ему очень стыдно.

- Значит, так, - решает Хрущев и зовет к себе первого секретаря.

Тот бежит, а Микоян пока шепчет: -Я же вас просил, Никита Сергеевич. Это легенда. Может, правда, а может, нет. Вы сейчас что-нибудь не так скажете, они на армян обидятся. Скажут, нарочно поссорить хочет.

Секретарь уже тут как тут. Вертится: - Чего изволите, Никита Сергеевич? - Хрущев от Микояна отмахнулся и приказывает категорически: - Значит так. Анастас Иванович передумал. Положите ему побольше этого шашлыка.

- Сию минуту. - Делает секретарь знак, и несут Микояну полную тарелку. - Кушайте на здоровье.

Секретарь отошел, а Хрущев довольный говорит: - Будешь знать, как от меня тайны иметь. Лучший друг называется. Теперь у тебя бараньих мозгов будет больше, чем у любого из нас. Я сам буду наблюдать, чтобы ты все до конца съел.

- Я съем, - говорит Микоян смущенно и кушает с большим удовольствием. - Для меня ваше указание дороже, чем народный обычай. Но предупреждаю четко, в четвертый раз есть не буду, хоть режьте.

- А что от четвертого раза еще что-нибудь бывает?

- Очень даже бывает, еще как. От четвертого раза рога вырастают, как у барана.

- Может, шерсть? - Хрущев смеется довольный и трет себя по лысине. - Тебе хорошо, а мне бы волос пригодился. - Не знаю насчет волоса, а именно рога. - Куда нам в нашем возрасте рогов бояться, - смеется Хрущев.

Лицо у Микояна стало совсем серьезным, как лед, он последнее яйцо доедал, губы платочком промакнул и говорит: - У нас на Кавказе любой мужчина должен думать, как мужчина, и вести себя, как мужчина. Тогда возраст ни при чем.

- Это правильно, - соглашается Хрущев и опять зовет первого секретаря.

- Слушай, ты завтра этот шашлык на стол не давай. Будем рыбу кушать, молочное.

- Как можно, - разводит руками секретарь. - Вам же понравилось.

- Все. Хватит. Я сказал, значит, так и поступай. А то мы у тебя всех баранов съедим, чем народ кормить станешь,

- Хорошо, хорошо, Никита Сергеевич, будет сделано. Хотя сами знаете, наш народ готов для вас последнего барана отдать. Так люди к вам относятся.

И в это время слышат взрыв в горах. Где-то далеко, но воздух прозрачный, на много километров слышно. И выстрелы, очередями. Все насторожились. Хрущев лично дает приказание: - Выясните, пожалуйста, что там за шум. - И ждет пока, дальше не кушает.

Прибегает через некоторое время бледный секретарь: - Люди торжествуют в вашу честь, Никита Сергеевич. Только сейчас до горных пастбищ речь дошла о вашем приезде. А вертолет, который газеты вез с вашей речью, немножко взорвался. Очень спешил. Но все живы и празднуют. У нас, знаете, какие люди. Без семьи по несколько месяцев живут, жену, детей не видят, а прочитают ваши слова, как будто новое дыхание открывается. Это сами люди просили вам передать.

- Ну что же, - говорит Хрущев. - Главное, что все живы. А вертолет мы новый сделаем, еще лучше. А пока, товарищи-друзья, давайте выпьем за гостеприимный азербайджанский народ.

Сам поднялся, Микоян встал, и все вокруг встали. И торжественно выпили...