Константин Меладзе: «ЖИЗНЬ — НЕ ТОЛЬКО КАРЬЕРА И РАБОТА»

В преддверии концертов Валерия Меладзе, которые пройдут во Дворце «Украина» в последних числах марта, мы встретились с Константином Меладзе, не только братом, но и автором песен, которые вслед за исполнителем подхватывают тысячные залы.

— Костя, два брата — один на виду, снимает сливки, второй — за кадром, никогда не выходит на авансцену. Как сложился такой тандем? Не обидно?

— Не обидно, потому что естественно. Если бы было наоборот — я был бы популярнее артиста, исполняющего мои песни, — было бы странно. Известность композитора заключается не в популярности его лица, а в известности его музыки. Ведь есть гениальные мелодии, авторов которых никто не знает, с другой стороны — слабые композиторы, которых знают многие, но вспомнить их песни мало кто может. Я плохо переношу внимание к себе.

Началось все это давно. Совершенно случайно попал в ансамбль при кораблестроительном институте, где мы с братом учились. Был в колхозе полтора месяца в дождливую осень. В бараке, где мы жили, не было телевизора, от нечего делать мы с другом в две гитары играли испанские мелодии. Затем, когда вернулись в Николаев, встретил на улице друга, с которым играл, узнал от него, что музыкальной группе нужен клавишник. Таким образом очутился в ней, а Валера спустя месяц пришел посмотреть, где я пропадаю вечерами. И как-то в перерыве подошел к микрофону и неожиданно запел какую-то английскую песню. Все поняли, что он замечательно поет. Так Валера стал вокалистом в нашей группе.

— В доме кто-то пел?

— Никто особо в семье музыкой не занимался. Мама играла на фортепьяно, но очень редко. Она работала инженером, воспитывала детей — нас было трое.

— Дети из интеллигентной семьи, наверное, были загружены по полной программе — музыка, язык?

— Родились мы в Батуми, в рабочем поселке, где инженерами работали наши родители, бабушка и дедушка. Мама, конечно, водила нас в музыкальную школу, в спортивную, чтобы мы не попали под влияние улицы. Мы с большой неохотой ходили туда, успехи были весьма скромными.

— А когда вы оба почувствовали «кураж»?

— Когда всей группой написали свою первую песню. Она была очень сложной, хард-роковой, и моя первая нормальная песня, у которой был припев — «Красная черта». Мы сыграли ее на вечере в институте, зал встал. Этот успех был для нас очень неожиданным. На следующее утро проснулись популярными в рамках института. Мы начали подолгу репетировать.

— Каково расстояние от первого выступления на профессиональной сцене до успеха?

— Пять с половиной лет. В 90-м году попали в группу «Диалог». И поехали с ними на гастроли по Кемеровской области, выступал и на хороших площадках, и в колониях строгого режима. Это было боевое крещение. В 91-м эта группа распалась, а мы в течение четырех лет ежемесячно ездили в Москву, чтобы показать наши кассеты. У нас уже тогда были песни, которые известны сейчас. Наконец добились своего, познакомились с продюсером Фридлендом.

В 93-м году в офисе Пугачевой оставили кассету, и каким-то образом из всего вороха она нашла нашу, ей понравились несколько наших песен. Она позвонила и пригласила нас на Рождественские встречи. У нас не было ни денег, ни одежды для съемок. Сели на третью полку вагона и утром приехали в Москву грязные, в пыли. Я дал Валере свою рубашку, очки нам дал Мазаев из «Морального кодекса». Валера впервые вышел на сцену с нашими эстрадными звездами. Когда включили нашу песню «Лимбо», все должны были изображать дикое веселье. Я стоял у стенки и видел, как пляшут под мою песню все российские звезды. И почувствовал, что рейхстаг взят.

После этого еще два года наши кассеты не брали, говорили — это не модно, долго и не весело.

— Чем отличается ваш последний диск от других?

— По большому счету, все четыре альбома, которые вышли, перетекают из одного в другой. Все, что с нами происходит — взросление, изменение характера, взглядов на жизнь, — все это передается в новом альбоме. Он очень разный. Весь спектр того, что на душе, я постарался там передать. Там есть песни в стиле первого альбома, песни с танцевальными ритмами. Суть осталась та же: лирика, душевность, вокал, а форма стала современнее, меняются аранжировки по своей технологии.

— Говорят, плох тот солдат, который не хочет стать генералом, любой комик мечтает сыграть Гамлета, чего бы вам хотелось?

— В ближайшие месяцы мы собираемся записать альбом с использованием струнной группы симфонического оркестра и современных инструментов. Давняя наша мечта. Это будет полуоперная музыка. Что же касается перспектив, довольно трудно пока об этом говорить. Мы бы хотели отдохнуть от работы, сделать паузу, остановиться и переосмыслить все.

— Очень трудно попасть в обойму, но еще сложнее попасть в нее после паузы. Вы становитесь старше, мудрее, уже нет того задора, а публика помнит вас такими, какими вы были раньше.

— Это серьезная проблема. Многие люди, которые хотели уйти на некоторое время из эстрады, не смогли в нее вернуться. Но мы не собираемся просчитывать уход и приход. Жизнь не состоит из карьеры и работы. Занимаясь этим делом интенсивно, не имеешь времени для важных жизненных вещей — семьи, духовного развития. Времени для нормальной человеческой жизни не хватает. Думаю, вернуться мы сможем, потому что силы у нас есть. А может, нам вообще не захочется возвращаться.