КОГДА ПОЛИТИКА — КАК МЕЛАНХОЛИЯ

28 февраля состоялся ІV съезд Национального союза писателей Украины. В течение нескольких часов 952 писателя и гости съезда слушали выступления ораторов, стоя на улице Банковой возле помещения союза.

Как писал классик, все смешалось в доме Облонских... Литераторы говорили преимущественно о политике, а приглашенные на съезд политики — о литературе. А поскольку помещение союза, разумеется, не могло вместить такое количество людей, и съезд проходил на улице, то в ход был пущен нормальный митинговый набор: зажигательные выступления Дмытра Павлычко, Владимира Яворивского, Павла Загребельного, Ивана Плюща, Юлии Тимошенко, Александра Мороза и других, национальные и красно-черные флаги, ссылки на Шевченко и Франко, упреки в адрес власти, выкрики «слава Україні» и «ганьба» — все весьма знакомое нам с конца 80-х и начала 90-х годов прошлого века. То есть было все. И, пожалуй, именно от этого веяло меланхолией...

А что же все-таки случилось? Почему писатели вдруг решили провести внеочередной съезд?

Как-то в октябре прошлого года я, как и другие члены союза, получил письмо, в котором мне предлагали принять участие в форуме молодых писателей и заодно обсудить ситуацию, сложившуюся в Союзе писателей. Оправдывая свой статус «мужчины вне СПУ», я привычно выбросил упомянутое письмо в корзину для мусора. И не потому, что я не люблю «молодых» писателей, и не потому, что я не люблю литературу. Корзина для мусора попала под руку потому, что я не люблю приевшиеся и скучные собрания союза. Однако, как оказалось, сделал я это зря, поскольку собрание было интересное. А «интересинка» состояла в том, что писателям (около 100 человек), все-таки пришедшим к союзу в обозначенное время, предложили проехаться в санаторий в Пуще-Водице, в помещении которого, мол, действо и состоится. Разумеется, писатели поехали, тем более что для этого были заказаны автобусы. И только в Пуще они поняли, что происходит на самом деле. А на самом деле происходило вот что. Писателям предложили переизбрать председателя Союза писателей Владимира Яворивского и поставить во главе организации писательницу Наталью Околитенко. «Ну и что? — спросите вы. — Что в этом удивительного? Пусть будет Околитенко. Это же дело самих писателей». Все правильно, но...

В общем Национальный союз писателей Украины насчитывает свыше 1600 членов, он имеет свой устав, штамп, печать — все для того, чтобы быть современной организацией в современном государстве. В уставе записано, что переизбирать председателя союза могут лишь собрания, на которых присутствуют более половины членов организации. То есть понятно, что выборы нового председателя были нелегитимными и харизма «главного писателя» осталась у Владимира Яворивского, законно избранного большинством на ІІІ Съезде писателей Украины. Но амбиции госпожи Натальи Околитенко от того не уменьшились. Пожалуй, именно поэтому в одну осеннюю прошлогоднюю ночь помещение союза посетили ОМОН и милиция, пытавшиеся помочь госпоже усесться в кресло председателя союза. Тю, можно сказать по этому поводу, а причем здесь ОМОН и милиция? Так вот и я спрашиваю: а причем здесь все это, и почему Киево-Святошинский районный суд признал амбиции госпожи Натальи легитимными?

Ответить на этот вопрос, как оказалось, очень легко, если вспомнить, что Владимир Яворивский принадлежит к политической партии, оппозиционной по отношению к современной власти. А в непростой год выборов иметь во главе такого крупного писательского «колхоза» оппозиционера, с точки зрения правящих политиков, — вещь недопустимая, как и само «гнездо» оппозиции на Банковой, возле администрации Президента. Писатели думают о вечности, а политики заботятся о сегодняшнем дне. По этой причине и апелляционный суд тоже признал амбиции Натальи Околитенко законными. Потому господину Яворивскому в аренде помещения вдруг отказал Дом кино и даже Политехнический университет — организации, всегда славившиеся своей либеральностью. То есть госпожа Наталья оказалась-таки «умелой» хозяйкой, если заставила почти тысячу писателей проводить съезд на улице. Впрочем, понятное дело, нас должно интересовать не ее «умение» и даже не то, что съезд подтвердил полномочия Владимира Яворивского как председателя союза. Стоит задуматься над тем, почему Союз писателей — организация, призванная заниматься делами сугубо литературными и отстаивать права людей искусства, оказалась в водовороте политических страстей, и почему на съезде выступали политики, а не, скажем, «Океан Эльзы» или «ВВ».

Дилемма «писатели и политики» чем-то напоминает дилемму «отцы и дети», ведь политические пертурбации всегда зарождались именно в светлых писательских головах и лишь потом реализовались в делах политиков и сознании граждан (вспомните Рух, учрежденный писателями, который, собственно, и породил нашу независимость). И власть всегда хорошо это понимала, заигрывая с писателями, стремясь руководить их светлыми головами. Собственно, и сам союз был создан в середине 30-х именно с этой целью, ведь следить за художниками и руководить ими, конечно, удобнее, когда все они в одном «колхозе». В течение 30—80-х годов в пределах юрисдикции СП лояльность к власти закреплялась премиями, а нелояльность — исключением из рядов организации. То есть политический «чип» был вживлен в союз с первых моментов его существования. Теплые чувства власти к союзу и искренняя любовь последнего к власти завершились, однако, не бракосочетанием, а разводом в конце 80-х годов, когда союз инициировал создание Руха. Тем не менее, как говорят, любовь прошла, а беременность осталась, поскольку, как показал съезд, упомянутый политический «чип» торчит в союзе и по сей день, детонируя не литературные, а митинговые политические акции. По-видимому, логическим продолжением станет преобразование союза в политическую партию или блок. Однако я не уверен, захотят ли писатели «стадно» входить в такую партию.

В разговорах на съезде часто приходилось слышать, что писатели, дескать, и не хотят вмешиваться в политику, но сама власть их к тому принуждает, провоцируя раскол в организации. То есть для писателей политика — это нечто, что они и не хотели бы иметь, но имеют, некое болезненное состояние. И если правильно говорят, что революция — опиум интеллигенции, то логично предположить, что политика сегодня — меланхолия писателей.

Впрочем, послушаем ответы самих делегатов ІV внеочередного на три вопроса:

— Существует ли прямая связь между политикой и литературой?

— Какой вы видите роль Национального союза писателей в развитии литературы?

— Ваше отношение к тому, что сейчас происходит в Союзе писателей?

Анатолий МАКАРОВ

Не знаю, как назвать эту связь, прямой или опосредованной, но она есть, и с этим ничего не поделаешь, поскольку все мы, литераторы, живые люди и потому не свободны от общих страстей. К сожалению, в последнее время в писательской среде политические страсти играют слишком большую роль. Хорошо, когда можно забыть о политиках и их скучных играх, подвохах, провокациях и интригах. Нам это забвение не дано, мы варимся в котле политики с утра до ночи. Слава богу, еще есть поэты, читая которых, дышишь воздухом вечности. Конечно, политическая тематика литературе необходима, но здесь должна быть своя мера — мера между вечным, общечеловеческим и быстротечной актуальностью. Каких замечательных поэтов поглотили в последнее время политическая крикливость, «идеологическая» ожесточенность и глупое упорство в «дискуссиях»! Потери литературы огромны. В политику ушли десятки одаренных писателей, а оттуда вернулись изможденные графоманы и неисправимые словоблуды. Такая политика литературе не нужна. Она «съедает» талант, человека, вынуждает лукавить, искривляет исконно понятные слова, увеличивает не смех, не радость, а слезы на Земле. Все это уже было в прошлом. И чем завершилась эта политика, направленная на потребность и угождение, известно. Политически заангажированные писатели сегодня опять процветают. Правда, не благодаря своим произведениям. Но кто гарантирует, что завтра их «меценаты» не прикажут им снова «творить», писать оды вождям и светлейшим господам-благодетелям?! Такой позор украинская литература вторично не переживет.

Пока НСПУ не играет заметную роль в литературе. Главные литературные события происходят вне его, его издательства, газеты. Журналы союза писателей трудно назвать флагманами литературного движения. Это, скорее, резервации, существующие на подачки. Роль настоящего союза в ином. Он помогает писателям морально, не дает им потеряться среди маразматического, нравственно больного общества. Однако эта кризисная ситуация должна, в конце концов, закончиться, и тогда союз скажет весомое слово. Конечно, я имею в виду не его аппарат, не руководство, а само писательское сообщество, творческую общину. Мне кажется, именно она сохраняет сегодня гуманистические традиции нашей культуры, лелеет любовь к человеку, чтит демократические основы общества. Все это в нашей литературе было, есть и будет. Остается надеяться, что пока существует идея объединения, общения, базироваться она будет на принципах добра, красоты и стремления к совершенству.

То, что происходит в НСПУ, — дело самих писателей. А вот то, что творится вокруг него, можно назвать грубым вмешательством в его вполне законную уставную жизнь со стороны властных структур. Я отношусь к тем писателям, которые не во всем поддерживают руководство НСПУ, в частности, его стремления втянуть писательскую общину в политические предвыборные игры. Союз утратил свои прежние творческие и общественные позиции, люди уже не прислушиваются, как прежде, к его голосу. Этой слабостью и пользуются сейчас определенные силы, дабы оторвать НСПУ от одного избирательного блока и присоединить к другому. Никакого отношения к творческим вопросам эта бурная баталия не имеет. Никакого влияния на решение проблем с печатанием и книгоизданием она тоже не будет иметь. Материальное положение творчески работающих писателей никого из тех «борцов» не интересует. Но, несмотря на все это, нужно поддерживать нынешнее руководство НСПУ, избранное вполне законно на последнем съезде. Иначе самозванцы и в дальнейшем будут штурмовать ночью дом союза, будут возить неизвестно кого на подпольные съезды в правительственные санатории, будут объявлять себя «председателями» и «секретарями» и «будут свергать» кого угодно и когда угодно. А мы же стремимся в Европу, уважаемые...

Иван ДРАЧ

Вот это она и есть, эта связь между политикой и литературой. Рядом администрация Президента, возглавляющая политический процесс в Украине, и вот вам литература, представленная Союзом писателей. Пятнадцать лет назад, когда я руководил Киевской организацией СП, мы пытались провести съезд Руха. И тогда ЦК Компартии Украины не запретил его проведение, хотя все знали, что это движение направлено против Коммунистической партии. Теперь, через пятнадцать лет, мы дожили до того, что режим запрещает проведение съезда писателей. Конечно, официального запрета нет, однако можно найти тысячи рычагов для того, чтобы такой съезд не состоялся. Мне кажется, то, что делает режим, — это последние часы какой-то агонии, поскольку таким образом невозможно руководить обществом. Тем более, когда это касается такой деликатной сферы, как духовное творчество.

Союз должен развиваться так, как он и развивался. Часть писателей были недовольны, что в девяностых годах в союзе создалась Ассоциация украинских писателей. Есть отдельная структура — Пен-центр, возглавляемый Евгением Сверстюком. Могли бы существовать еще какие-то структуры, но пусть бы они отпочковывались и зарождались в среде самих писателей. А не так, как сделала администрация Президента, посадив в автобусы семьдесят писателей, правдами и неправдами собрав их в Пуще-Водице и устроив там так называемый «альтернативный» съезд. И теперь судебная власть, полностью подчиненная Медведчуку, называет это единственным легитимным органом союза во главе с Наталией Околитенко. Это смех и грех. Вы посмотрите, девяностолетний писатель должен приезжать сюда, чтобы сказать свое «фе» такому режиму. Он, может, и не хочет поддерживать Яворивского, но поддерживает Союз писателей как таковой. Он приезжает сюда, чтобы сказать: нельзя подобным образом вести себя с духовной сердцевиной общества — с писателями, всегда причастными к самым активным духовным поискам.

Леонид ТАЛАЛАЙ

Сегодня нас поставили в такие условия, что писатель помимо воли должен заниматься и политикой. Вы представьте себе, что на Верховной Раде не приняли решение о праздновании 190-летия со дня рождения Шевченко. Это уже политика. Мы вынуждены защищать свою святыню, потому что власть просто топчет эту святыню, и мы не имеем права оставаться в стороне. Я лично был бы рад не принимать участие в некоторых собраниях, но власть нас к этому принуждает.

Союз, даже такой, как он есть, должен существовать, только бы ему не мешали, а немного помогли. Он мог бы сыграть большую роль в решении проблем книгопечатания, государственности языка, подъеме уровня нравственности общества. Писатели, когда они сплочены, могли бы очень многое сделать. Для этого и нужен союз, поскольку сегодня без организации ничего не сделаешь. Можно относиться как угодно к тому или иному его руководителю, но этот руководитель должен избираться писателями, а не назначаться властью. У союза есть свой устав — закон, признанный государством. И это же государство не должно его нарушать.

Павло ГИРНЯК

Связь между литературой и политикой всегда есть, и это тривиально. Литература и пыталась бы быть вне политики, но писатели — это люди, которые всегда в оппозиции. К власти и к себе самим. И если даже выберут Ющенко, мы тоже будем в оппозиции. А если ты в оппозиции к власти, то ждать чего-то хорошего для себя не приходится.

О роли союза в развитии литературы мне трудно говорить, поскольку я давно уже не член союза. Как по мне, если и должна существовать какая-то организация, то для того, чтобы демонстрировать вместе, а не поодиночке, свое отношение к тому, что происходит в стране. Союз сегодня в нашем бюрократическом государстве тоже должен иметь свой штамп, печать, и этим подтверждать мнение большинства людей, принадлежащих к интеллигенции.

Ситуация, сложившаяся сейчас в союзе, спровоцирована, и если идти за этой ситуацией и реагировать на нее, то это неправильно. Такие ситуации нужно предвидеть и выходить из них с честью.

Мыкола ВОРОБЬЕВ

По моему мнению, литература и искусство, в своем самом высоком выражении, это и есть самая большая политика.

Я не знаю структуру союза, но я знаю прежде всего, что союз должен помогать. Помогать искусству. Трижды могу это повторить. Чтобы можно было что-то показать миру. Нечем же отчитываться перед миром. А силы у нас есть. В настоящем варианте Союз не выполняет эти функции. Я не знаю, какой должна быть структура союза, но я хочу приходить в союз как в клуб моих интересов. Я хочу что-то показать и хочу, чтобы меня поддерживали.

А то, что происходит сейчас, я не понимаю. Но я пришел сюда, поскольку мне это очень интересно и нужно, поскольку это история, и мне это помогает заниматься тем, чем я и занимаюсь, — чистым искусством.