Кино… и немножко нервно. Новое искусство — новая власть?

В прошлый раз («ЗН», 2005, № 3) я сфокусировался на том, что одной из причин упадка кинопроиндустрии в Украине явилось едва ли не полное равнодушие власть предержащих к экранной музе. Даже принятый сравнительно недавно Закон «Про загальнодержавну програму розвитку національної кіноіндустрії на 2003—2007 роки» не выполняется. Кажется, редко кто вспоминает и о существовании Закона «Про кінематографію» (год рождения — 1998), где есть статья 22 о 30-процентной квоте демонстрирования национальных фильмов в кинопрокате и на телевидении. А что вспоминать, если новых фильмов не хватает даже на однопроцентное обеспечение? Бюрократический идиотизм, тем не менее, границ не имеет: директора кинотеатров обязаны отчитываться о выполнении указанной законодательной нормы. Кажется, только они и знают: таки да, есть такое требование.

Но кинематографистам нужно вспоминать и о собственном вкладе в разруху. Когда-то, в горбачевские романтические времена, нас сильно пьянил воздух свободы. Вай, денег дают, сколько ни попроси, а отчета не требуют. «Геть» всех чинуш, мы сами будем пироги печь и деньги за это получать. В 88-м году Госкино УССР ликвидировали, и мы сразу почувствовали: не то. Кинематограф вбросили в Минкультуры, размазав его средства на общие нужды. Затем, в августе 91-го, в самые революционные дни, восстановили отрасль — в виде Госкинофонда во главе с Юрием Ильенко. Сигнал был четкий: попробуйте сами. Но Ильенко кинематографистам не понравился, и мы его свалили. А с ним вместе и управленческий орган. Случилось это в 1992 году, когда фильмов создавалось рекордное количество. На студии имени Александра Довженко в том самом году было произведено 18 картин, на Одесской — 23 (а перед тем, в 91-м, и вовсе тридцать!), работали независимые студии, на которые возлагались особые надежды. В 93-м благополучие еще продолжилось, а со следующего года начинается стремительное падение. К примеру, уже в 96-м довженковцы сняли только две картины.

Существуют различные толкования происшедшего. В частности и такое: власть в гуманитарной сфере была отдана людям уж слишком украинофильской ориентации, а они кино не слишком уважали — за то, что здесь преобладают русскоязычные и российскоориентированные граждане. Фактов для подобной версии маловато, не некоторые упорно ее держатся. Хотя как тогда объяснить, что нечто подобное случилось и с украинской литературой, и украинским книгоизданием: уж тут подозрений в служении «Москве» быть не могло.

Кстати, и в самой России кинематограф хорошенько прогнулся — во времена Бориса Ельцина. Напрашивающееся объяснение: в СССР кинематограф процветал, ибо он считался (и почитался!) важнейшим орудием партии и правительства, могучим инструментом ориентирования мозгов масс в нужном направлении. Естественно, в годы потепления идеологического климата кинематографистам разрешалось своевольничать, делать «высокое» искусство. Однако в целом партийные лоцманы всегда зорко следили за тем, чтобы кинокорабль двигался в заданном направлении. Кинематографисты научились хорошо читать команды тех самых лоцманов, боясь сесть на политическую (а с ней и финансовую) мель. Да, так вот, когда исчезла идеологическая нужда в кинематографе как соответствующем влиятельном институте, так сразу пропал и державный интерес к нему.

Но выучка осталась, и дает о себе знать до сих пор. Новый президент Украины ассоциируется с понятием державного мецената, и уже в словаре «кіномитців» проклюнулись древние словечки: «та ви тільки скажіть, дайте грошей, ми вам такого кіна наробимо — будете втішатися від рання до вечора». В одном из обращений к Виктору Ющенко я с изумлением услышал словосочетание еще сталинских времен (что-то вроде «как гениально просто сказано вами»), другой с трибуны кинематографического пленума предлагал включить в одно из воззваний фразу «Виктор Ющенко создаст новый мир для народа…». В общем, понятно: некоторые готовы взять под козырек и выполнить любую работу по обеспечению нужного идеологического порядка. То, что новая власть говорит обратное — о демократии, о вреде некой единой идеологической парадигмы, воспринимается как державная хитрость. Матушка Катерина Вторая тоже ведь с вольтерами беседы беседовала, однако же про строгость не забывала, и про порядок тоже.

Я, конечно, несколько утрирую ход вещей. Больше того, смешно обвинять кинематографистов, большая часть которых пребывает в глубокой нужде и унынии, в том, что они страстно желают работать. Тут не до жиру — за любую ухватишься. И все же опасность того, что угодливо изогнувшиеся спины некоторых кинематографистов могут подвигнуть державных мужей на то, чтобы удовлетворить их священные желания послужить Отечеству — тому, которое есть, и тому, которое «трижды будет», — существует. Ведь никто не знает, что было первым — рабское желание угодить или господское поработить. О подобной опасности предупреждали не раз — в прежние годы. Однако сильно при этом преувеличивали: на кино внимания никто, в сущности, не обращал. И вот теперь, если новая власть возьмется подымать киноиндустрию… Хотя это еще далеко не факт.

В России кинематограф резко пошел в гору с приходом Владимира Путина. Денег вкладывают все больше, все больше появляется и фильмов. Рабочих рук не хватает — в Москве ударно трудятся и некоторые наши кинематографисты. Хотя в кинотеатрах по-прежнему засилье голливудской продукции. Что, кстати, подвигло российских кинематографистов сделать попытку выцыганить у своего президента квоту на национальные фильмы. Путин это предложение, как известно, не поддержал. Россияне по-прежнему двигаются в направлении наращивания фильмопроизводства. И — создания сети многозальных кинотеатров. Прагматический расчет: если у хозяина кинотеатра 8—12 залов, и часть из них небольшие, их надо чем-нибудь заполнять. Вот тут и пригодится отечественный продукт. Вот тут и начнут зрителя (а в кинотеатры ходят, как известно, в основном люди в возрасте до двадцати пяти лет) потихоньку приучать к своему родимому кино.

У нас же все муссируется вопрос о создании центров национального кино — в областных центрах прежде всего. Одно время и я был сторонником такой идеи. Но если объемы фильмопроизводства не увеличатся, то чем наполнять репертуар? Допустим, что все изменилось. И что дальше? Мои ровесники хорошо помнят, как в школьные годы нас водили в кинотеатры строем: на нужные, «правильные» картины (типа «Русского чуда»). Ну не будем же мы возвращаться к этой практике! Надо идти по этой вот стезе — ежегодно увеличивать количество производимых фильмов (хороших и разных), надо развивать так называемый постпродакшн, активно создавая информационную среду национального кино. Ведь сегодня даже те немногие картины, которые делаются, обречены на прозябание — до кинотеатров они практически не доходят. Можно сколько угодно объяснять причины создавшегося положения, но все они — только прикрытие нежелания что-то менять по существу.

Речь не только о собственно киностудийном производстве. Во всем мире телевидение играет важную роль в кино — и как «кинобудка» (этого у нас сколько угодно), и как производящее лоно. Россия вон завалила нас своими телесериалами. У нас тоже дело сдвинулось с мертвой точки — прежде всего благодаря телеканалам «Интер» и «1+1». Однако речь должна вестись и о том, как создать нужный законодательный и инвестиционный климат, который бы подвигал телевидение вносить свою лепту в кинематограф. И есть еще одно: с прибыли от телевизионного проката зарубежных лент нужно отчислять средства на развитие национального кино.

Но, пожалуй, главное. Мы не только должны требовать от власти большего внимания к культуре (экранной в том числе), но и продумать, предложить механизмы, которые бы обезопасили нас в самом ближайшем будущем от политической и идеологической обязаловки. Только власть закона должна определять сферу кинодеятельности! Скажете, банальность. Но ведь так и будет. Отчего власть придерживает при себе киностудии? Не кормит этого коня, но и вожжи никому не отдает. А вдруг понадобится! Так вот — мы не должны зависеть от конкретных чиновников (об этом лучше помнят сегодня телевизионщики, совсем недавно регулярно получавшие ценные указания с Банковой). Отношения с властью должны определяться некой суммой законодательных и нормативных документов. Как в Европе… Ибо сегодня у нас хороший президент (по крайней мере многие из нас в это верят), а завтра придет другой. Мы не должны зависеть от персоналий — и в кино тоже.

Конечно, сразу все не переменится. Мы живем в абсолютно конкретной стране и переделывать ее (начиная с себя) придется долго и упорно. Но сегодня как раз тот момент, когда перемены реальны. За что боролись? За это — за возможность переделки общественной и государственной жизни, столь исковерканной в последние годы. Упустим момент — через год уже поздно будет. Как это случилось в начале 90-х.

Так вот, один только пример. Привожу его потому, что речь сегодня идет о возможном воссоздании государственного органа управления киноотраслью, выведении его из состава Минкультуры. Во Франции организация кинодела вращается вокруг Национального центра кинематографии. Его бюджет складывается из разных источников, но сам процесс его наполнения, насколько мне известно, строго формализован. Конечно, украинцы — это не какие-то французы, не отличающиеся изворотливостью (вот на наших выборах — сколько новых идей объегорить друг друга; Европе, дай бог, когда-нибудь переварить этот наш вклад в сокровищницу мировой цивилизации). Главное в этом опыте: чиновники имеют минимальное влияние на распределение средств на кинопроизводство. А общество — максимальное. Все, или почти все, — прозрачно. В итоге хватает на все — в том числе и на защиту национального рынка (французы отказались — при вступлении в ГАТТ — подписывать те статьи, которые запрещали государственное финансирование кино), на распространение, популяризацию отечественного кино за рубежом. Этот опыт надлежит изучить внимательнейшим образом. Еще раз — потому что неоднократно уже мы подходили к этому, а потом занимались изобретением велосипеда. В конструкцию которого заложен опасный принцип преуспеяния чиновничьего класса.

Мы должны не только поверить в возможность перемен, но сделать все возможное, чтобы им был дан ход. Как любил говаривать один наш нардеп: ветра не будет, нужно грести руками…