«Из пластилина я хочу выжать все!»

СТЕПАН КОВАЛЬ: у режиссера­аниматора завидная кинорегалия — «Серебряный медведь» 53го Берлинского фестиваля за анимационный фильм «Шел трамвай девятый номер». Эта десятиминутная лента о нашем житии­бытии: набитый битком трамвай с пластилиновыми соотечественниками движется по кривым рельсам невесть куда. А в вагоне кипит­бурлит жизнь: кто пересказывает последний эпизод сериала, кто вспоминает годы боевые… Словом, это люди, погрязшие в своем быту и уже даже не помышляющие об иной, светлой жизни. Позже, в 2005м, Коваль создал анимационный фильм «Злыдни». Эта картина тоже не осталась без внимания. Сейчас Степан заканчивает ленту «Хочется быть твердым»: работает без господдержки хотя и обещали помочь!), зарабатывая на рекламе, которая и съедает львиную часть его времени.

— По большому счету, жизнь после победы в Берлине, конечно же, изменилась, — рассказывает «ЗН» Степан Коваль. — Но я к этому скромно отнесся. Хотя, может, и надо бы все свои замыслы двигать, пиарить и продавать какому-нибудь американскому инвестору? Но я ни в коем случае ни о чем не жалею! Ведь все равно продолжаю заниматься любимым делом. То есть анимацией, компьютерной графикой. Долго работал в «Вікнах». Потом как художник на телекомрании «ТЕТ». Сейчас занимаюсь своим фильмом, хотя все продвигается не так быстро, как хотелось бы. Да, наш «Трамвай» получил много призов. Еще на «Кроке» — жюри во главе с режиссером Федериком Бахом, канадцем, лауреатом нескольких «Оскаров» выделило именно «Трамвай». Потом, как вы знаете, был Берлин, «Молодость», другие форумы. Естественно, и много времени занимала переписка. Но только таким образом фильм смог попутешествовать по миру. Вообще, мы преследовали довольно банальную цель. Во-первых, хотелось, чтобы фильм посмотрел непосредственно зритель. А во-вторых, сами хотели поездить и посмотреть, что делается в мире в области анимации. Поэтому все семейные средства тратили на билеты: ездили-смотрели, смотрели-ездили. Позже студия «Пилот» заказала нам «Злидні». Второй фильм намного сложнее сделать, чем первый. Всегда существует мнение, что первый может получиться случайно. Но «Злидні» тоже пригласили на «Берлинале». Хоть это и «заказная» сказка, и я там себя мог проявить только как режиссер. На Берлинском фестивале эта картина ничего не получила (не все ж коту масленица!), но ее отметили в Загребе (Хорватия), в Австрии, в Испании. Сейчас же хочется реализовать свой сценарий фильма «Хочеться бути твердим», который был написан у меня еще пять лет назад. Эта картина не принесет прибыли. Но если я ее не сделаю, то не смогу нормально жить. Это мечта.

— Если можно, поконкретней о мечте…

— «Хочеться бути твердим» — фильм о том, как героя постоянно перелепливают, видоизменяют. Думаю, что там даже не понадобятся никакие реплики. Сюжет простой. Его можно перенести на жизнь любого человека. Ведь как только ребенок рождается на свет, его родители начинают «перелепливать», хотят, чтоб он был и спортсменом, и отличником, и музыкантом. Потом этот персонаж вырастает, знакомится с девушкой, а она тоже хочет его «изменить» по-своему. А на работе начальник в свою очередь лепит из него многорукую машину, которая будет пахать. А когда он попадает в армию, то и там из него лепят танк или заградительное сооружение. В общем, моего пластилинового человечка все время меняют. А становится твердым он только тогда, когда ему возводят памятник! Нет, он не умирает... Просто становится гибче, спасая другого персонажа.

— Судя по сюжету, мультфильм сугубо для взрослых.

— Нет, для всех. Знаете, я последнее время не разделяю фильмы на детские и взрослые. Стремлюсь сделать так, чтобы каждую возрастную категорию фильм интересовал по-своему. С другой стороны, считаю, что сейчас такое развитие цивилизации, когда ребенок уже не тот, каким были его предки, — он умеет читать, писать, общаться с мобильником, компьютером, он уже видел по телевизору кровь, убийства, он знает как получаются дети. В общем, знает о жизни фактически все.

— Где же вы нашли средства на создание фильма о «твердом человеке»? Разве может сегодня занятие анимацией прокормить художника?

— Вот поэтому и приходится заниматься рекламой. Мы стараемся делать ее добротно. Год назад организовали свою студию. Другого выхода, чтобы делать кино, я не вижу. Знаете, может, это и утрированное сравнение, но для того чтобы молоть кофе, мне нужна кофемолка. Вот эту кофемолку я и начал собирать — где-то ручку нашел, где-то винтик, где-то гаечку… И теперь вот она, хоть старенькая, ручная и несовременная, но я ее начинаю крутить и из нее все же выходят первые перемолотые зерна. Хотим привлечь к себе режиссеров, своих же бывших сокурсников — следующее поколение студентов режиссеров-аниматоров. Я просто мечтаю, чтобы появились условия для создания полнометражного кино. Пусть даже в основе будет чисто утилитарная цель — принести кому-то деньги, а зрителю удовольствие. Существуют сотни схем вложения денег и быстрого их возврата: сегодня купил вагон чего-то, а завтра продал его в два раза дороже. Такая схема у нас в стране пока что работает. Потому никто и не думает, чтобы эти деньги вложить в полнометражный фильм, который делается около двух лет, а возвратятся они тоже не раньше, чем через два года. Плюс законодательство в отношении кино. Вы посмотрите на российское законодательство в отношении кинематографа и обнаружите: там инвестору предоставляются льготы! Освобождение от налогов! Поэтому он с большим удовольствием и вкладывает свои средства в киноиндустрию, пусть даже и с большим диапазоном производства. У нас же только разговоры об этом ведутся.

А пока у нас, к сожалению, повсеместно действует «схема вагонов». Купил сегодня один вагон чего-то, завтра продал и снова купил два вагона чего-то… Быстро и выгодно!

С другой стороны, у нас только начинают создавать сети кинотеатров. Вот статистика: сборы кинотеатров по всей Украине равны сборам в одной только Ленинградской области.

— Говорят, аниматоров в Украине столько же, сколько космонавтов. Но окажись их больше, будут ли они востребованы?

— Да, нас немного. Даже на нашем курсе в Институте имени Карпенко-Карого мастерская Евгения Сивоконя выпустила всего восемь специалистов из одиннадцати. До следующего курса «дожило» тоже только десять человек. Но эти студенты Сивоконя получили хоть какое-то режиссерское образование. Кто-то даже успел сделать фильм — то ли на госсредства, то ли сам… А большинство работают в компьютерно-рекламной сфере. Это как бы сопряженная деятельность с анимацией, когда нечто двигается по экрану и все. Трудно тем, кто пришел учиться со школьной скамьи. Вот у меня за плечами художественный институт, я пришел «поразвлечься» и не знал, что это так надолго затянется. Мы с Олегом Цуриковым (а он меня намного младше) весь «Трамвай» вместе прошли. Потом он сам сделал пластилиновый клип для «ВВ». Просто на глазах вырос! Сам впитывал все нюансы и тонкости ремесла. В этом году мы отметили 70-летие Анатолия Петровича Радченко. Считаю, что второго такого создателя кукол у нас в Украине нет. Вот с Олей Фоменко мы прошли и «Трамвай», и «Злидні»… Моя задача — сделать фильм интересным для зрителя и качественным, собрать такую группу, которая уже участвовала в производстве анимационного кино, а сейчас по каким-то причинам занимается неизвестно чем. Пытаюсь организовать специалистов именно кукольного кино.

— Вы активно пользуетесь компьютером или по старинке все «вручную»?

— В наше время без компьютера уже никак не обойтись. Важно само отношение к этой машине — или как к карандашу или ручке, или как к агрегату, который все за тебя сам сделает.

Мне в этом году будет уже сорок лет. Увы, в последнее время я ничего нового не придумал, наверное, просто некогда было придумывать!. У меня лежит целый список идей еще с институтской скамьи. Тогда, до 30 лет, было самое плодотворное время для идей. У нас в институте был преподаватель по истории анимационного кино, она впоследствии уехала в Америку. Так вот она и приучила нас записывать свои идеи. Я ей так благодарен за это — и сейчас открываю блокнот, читаю, вспоминаю и изумляюсь самому себе. Ведь с возрастом каждую идею видишь по-иному. Появился стереотип, согласно которому я знаю, какое кино нравится зрителю сегодня, а какое, возможно, завтра... Но в каждом опыте надо искать что-то новое. Знаете, почему мы вот «психанули» и создали свою студию? Потому что, боюсь, пройдет еще лет пять-десять, и я буду просто не способен ничего сделать.

— А чему главному вы научились у Евгения Сивоконя, который работает в жанре анимации вот уже 45 лет?

— Вообще в жизни у меня было четыре учителя, которые повлияли на мою судьбу. Первый — моя мама, она меня научила любить людей.

Второй — Наталья Борисовна Чмутина, в мастерскую которой я попал на архитектурном факультете в Академии искусств. Вот она меня и научила мыслить творчески. Потом был Виктор Абрамович Розенберг — один из лучших в мире архитекторов, по моему мнению. Он руководил моим архитектурным дипломом по реконструкции Почтовой площади. Меня он научил отстаивать свою точку зрения именно аргументированно, а не эмоционально, хотя мы с ним жутко ссорились, я краснел, он хлопал дверью, пил валерьянку, но здесь был конфликт колоссального опыта и упрямого студента.

А Евгений Яковлевич Сивоконь был тем учителем, который научил мудрости. То есть относиться ко всему не так эмоционально, а по-философски, немного отстраненно. Именно он вложил в меня профессиональные навыки как режиссера в анимационном кино.

— Некоторые говорят, что у анимации нет своего языка для выражения. Вы согласны с этим определением?

— Ну как же нет?! Анимационное кино — это ожившая картина. Она может быть и классической с реалистическими персонажами, и абстрактной, и лубочной народной. Сама анимация — это уже язык какой-то, если он художественно осмыслен и организован. Ведь можно напичкать в один фильм немножко матрешек, немножко слоников и пластмассовых солдатиков, немножко роботов и космических кораблей, черточек, квадратиков, треугольничков. Тогда это уже будет не язык, а абракадабра. Наподобие того, если английский, русский и китайский смешать вместе и попытаться говорить… В анимации важна не только идея, а выдержанный стиль по цвету, форме, структуре, музыке, драматургии...

— Что такое по-вашему анимационная «попса»?

— Это когда кино делают самоучки, у которых что-то ярко выражено в плане таланта, а что-то, наоборот, вообще не развито. И нет золотой середины. Наподобие того, когда по черному полотну какими-то белыми нитками прошить стежок, и это будет и грубо, и заметно. А зритель это видит. У нас уже целое поколение вот таких самоучек, которые делают попсу, безвкусицу и говорят, «это то, что надо». Неважно, в чем это выражено, — в сценарии, в драматургии, в музыке, в анимации, в рисунке. А с другой стороны, еще масла в огонь подливает и невоспитанный зритель, говоря: «Наверное, это хорошо и красиво…» Или у аниматора получается рассмешить, но грубо, низко, пошло, примитивно, когда сидят за рюмкой водки и требуют продолжения…

— Вы часто смотрите западные мультфильмы?

— Да, пытаюсь смотреть — как материал. Нахожу много шаблонных. Вот «Братец медведь» сделан классно, профессионально, тщательно. «Тачки» немного затянуты, но нормальный здоровый коммерческий фильм, оправдана трехмерная графика. Я, может, немного идеалист, но пока верю в кукольное кино так же, как в любое другое. Из пластилина хочу выжать все!

— Нет ли пока сигналов-приглашений на будущие фестивали?

— Чтобы режиссер был востребован, он должен обязательно свои проекты представить на фестивалях. Ведь авторский короткометражный анимационный фильм, может больше и негде показать! В лучшем случае на каком-либо телеканале. Зритель-то посмотрит фильм, но и какой-то продюсер может тобой заинтересоваться и сказать: «А давай сделаем еще один!» Но это идеальный вариант. На самом же деле на западный кинорынок попасть довольно сложно. Туда надо выходить только с большим проектом. Есть рынок анимационных проектов, куда приезжают представители студии или режиссеры. И вот они ходят, смотрят и думают себе: «Ага, проект интересный, новый — может, купить?» Нам, конечно, до этого еще расти и расти. Потому что даже создать проект фильма с раскадровкой — это уже серьезный процесс. Вообще, для того, чтобы снимать кино, надо: а) идея; б) финансирование; в) студия и команда единомышленников… Режиссер в этом процессе занимает ключевую позицию, потому что он живет идеей или задачей фильма и обязан довести ее до совершенства. А группа подчиняет себя этой идее. Художник должен сказать: «Мне нравится, я придумаю к сценарию вот таких и таких персонажей…» То же самое декоратор, аниматор, оператор… Ни в коем случае не должно быть абракадабры. В группе должен быть один язык выражения. Пока что мы следуем этому правилу.

— А чего вы не сделаете в кино даже за очень большие деньги?

— Если сейчас вот мне скажут: «Сделай кино хорошее, мы тебе дадим миллион...» — «Хорошо, сделаю, а что надо?» — «Мы хотим, чтоб там были голые девки, кровь, убийства...» — «Сделаю, за миллион сделаю, будет без пошлостей, но красиво, такое кино тоже имеет своего зрителя, но пусть сначала предоставят хороший сценарий, который интересно читать». — «А мы хотим, чтоб еще там были крупными буквами матерные слова написаны в адрес зрителя…» — «До свидания…» То есть эту планку я перескочить не смогу.