Иван Малкович: "Новая "Антологія" объединила произведения 74 молодых украинских поэтов"

Иван Малкович рассказывает о молодых поэтах, объединенных под обложкой "Антології", а также вдохновенно цитирует избранные произведения.

Несколько лет назад в отделе культуры ZN.UA возникла идея ближе познакомить наших читателей с молодыми лицами новой украинской поэзии - поэтами-миллениалами. Теми, кто ступил на поэтическую территорию именно в третьем тысячелетии. Цикл интервью с поэтами Мирославом Лаюком, Тарасом Малковичем, Дмитрием Лазуткиным, Любой Якимчук и другими заинтересовал читателей. И со временем редакционная идея получила сценическое воплощение, когда Киевский Молодой театр создал сценическую импрезу (режиссер Анатолий Петров), представив молодых поэтов "крупным планом" в театральном пространстве своей Камерной сцены.

Между теми событиями и новой "Антологією" - внешне ничего общего. Это два абсолютно разных проекта.

Впрочем, безусловно, их объединяет миссионерская идея - помочь читателям (слушателям) во взбудораженном фейковом мире услышать искренние голоса молодых. То есть того поколения, которое будет определять завтрашний день украинского поэтического небосклона.

"Антологія", родившаяся в издательстве Ивана Малковича, - не просто сборник текстов, а явление знаковое, это некое коллективное поэтическое "фото" нового поколения. И, очевидно, эта "Антологія" - среди важнейших событий нынешнего "Книжного Арсенала".

Почти 500 страниц книги объединяют произведения 74 молодых поэтов. Составитель Мирослав Лаюк, а также издатель Иван Малкович стремились отобрать и лучшие тексты, и самых интересных авторов. Довольно разных авторов, - у них разное мировоззрение, разные уровни поэтического мышления и образотворения. Наконец, разные города (места) Украины, где и родились поэты.

Во вступительной статье к "Антології" литературовед Ростислав Семкив пишет: "…з огляду на форму, тепер не має жодної різниці, в риму чи без неї. Сприймають і те, і те, слухають і тих, і тих". Замечательные верлибристы, такие как Остап Сливинский, Олег Коцарев, Богдана Матияш, Заза Пауалишвили, Лесь Белей, Тарас Малкович, Мирослав Лаюк, Игорь Митров (но не буду же я всех перечислять) мирно сосуществуют с такими крепкими адептами рифмования, как Дмитрий Лазуткин, Анна Малигон, Лариса Радченко, Вячеслав Левицкий или Екатерина Бабкина..."

Иван Малкович, листая страницы "Антології", говорит, что тираж (если говорить о поэзии) - достаточно весомый: 2, 4 тыс. экземпляров. Хотя, например, одно из предыдущих изданий "А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА" - "Антологія української поезії ХХ століття: від Тичини до Жадана" - имеет абсолютно феноменальный тираж: 11,5 тыс. экземпляров. Эта "Антологія ХХ століття" четыре раза переиздавалась, дополнялась именами прежде неизвестных поэтов.

- Я рад, что "Антологія української поезії ХХ століття" оказалась такой успешной, - говорит Иван Малкович. - И мне постоянно хочется добавить к этой "Антології" других, ранее неизвестных, поэтов. Вот таких, например, как Василий Труш-Коваль. Его 24 стихотворения "вынес" с Колымы литературовед Г.Майфет - многолетний узник ГУЛАГа. А сам поэт остался там навсегда. Хотя находящиеся в заключении литераторы были убеждены: если Труш-Коваль все же выйдет на свободу, то украинцы будут носить его на руках.

- Если подробнее именно об этом малоизвестном поэте...

- Василий Труш-Коваль родом из Киевщины. И, очевидно, кто-то из его рода был среди холоднояровцев. Потому что в одном стихотворении поэт зашифровал имена сотников "Холодного Яра". И этот шифр случайно разгадал Юрий Винничук. Он, собственно, и показал мне стихи неизвестного поэта, писавшего воистину прекрасные, мощные стихи.

Сознаюсь, когда натыкаюсь на таких поэтов, то ради них сокращаю для новых изданий "Антології" подборки авторов моего поколения (вместе с составителем).

Хотя, кстати, в Антологію української поезії ХХ століття" фактически надо было бы включить хотя бы двух-трех поэтов, которые как раз начинают нашу новую "Молоду антологію". В частности, Остапа Сливинского или Дмитрия Лазуткина. Им уже по 39. И, поскольку недавно ЮНЕСКО немного отодвинуло границы "молодости", я решил этим воспользоваться таким образом...

Но - с другой стороны -"Антологія молодої української поезії ІІІ тисячоліття" завершается стихотворениями 17-летнего Станислава Новицкого, родившегося в самом конце 2000-го.

Я уже должен был сдавать в печать "Антологію", как вдруг приходит письмо со стихами. И что-то меня в них зацепило. Я не знал ни автора, ни его возраста. Показал эти стихи Мирославу Лаюку, ему тоже понравилось.

Вот так в "Антології" и появился наш самый молодой автор. Вот он пишет:

Десь у полі лежить кам'яна баба, обличчям у землю

Її сльози сьогодні падають на землю, де наша історія забула прокинутись.

Тихо вночі, коли темрява поглинає вологу шкіру землі

Хтось запросив до нас пітьму, що не стукає у двері

Біля її ложа гріє долоні трава…

- Принцип расположения текстов - не по стилям-направлениям-темам (и не по регионам), а по хронологии?

- Да, принцип хронологический - от старших до самых молодых. Сначала "Антологія" должна была заканчиваться текстами Ильи Каминского, который родился в Одессе, а сегодня живет в США. Решили дать его стихи, связанные с Украиной, в украинском переводе.

Но, как видите, в структуру "Антології" вмешалась судьба. И теперь, словно подытоживают поэтические произведения поколения, есть 39-летний поэт, родившийся в Одессе, и 17-летний поэт, родившийся в Одесской области.

- А если говорить о "географической" составляющей - кто и откуда?

- Вся Украина. И Западная Украина, и Восточная, и Крым. Особенность "Антології" еще и в том, что она "урбанистическая". То есть отображает положение украинской нации в данный момент, ведь две трети украинцев сегодня проживают в городах. И это объективная реальность.

- В "Антологію" включены произведения 74 молодых поэтов. Но, очевидно, это уже итог. А сколько авторов рассматривалось на старте проекта?

- Сначала было более 150. Но такое количество предусматривает определенное "мигание" - один-два стихотворения. Теряется определенная "эпичность" поколения, трудно уложить в голове определенный поэтический образ поколения.

И к тому же стихи теперь вообще нерифмованные. И тогда тексты 150 авторов могли быть похожи на некую длинную-предлинную волчью песню, когда уже не различаешь ни голосов, ни индивидуальностей. Поэтому и хотелось сделать более выразительной эту "Антологію". Да и тираж довольно большой.

- Все же большой?

- Да, мне кажется, даже слишком большой, ведь это все молодая поэзия. И здесь, конечно, есть риск. Потому что и себестоимость книги серьезная, и поэзия сейчас довольно далека от массовых запросов.

- Возможно, кто-то из этих 74 поэтов вам чем-то ближе всего - образностью, мироощущением? Поэтическим мышлением? Возможно, ближе всего не только как поэт, но и как личность, совпадающая с вами определенными внутренними "рифмами".

- Мне трудно ответить на этот вопрос. Единственное, что скажу, - из того, что вошло в книгу, мне преимущественно все более или менее интересно.

Конечно, есть 8–10 поэтов, которые особенно "трогают". Есть отдельные стихотворения, созвучные мне своей образностью. Например, стих Елизаветы Жариковой с Луганщины (она окончила Киевский университет имени Шевченко и живет в столице) "Повітряний змій" поразил метафорой, несмотря на то, что современная молодая поэзия не очень метафорическая, она такая, знаете, клипованная, немного рваная. А здесь:

Світися жовта монетко! Тримайся жовта монетко.

Сідайте янголи, край півпорожніх ліжок…

І знову оранжеві проблиски над дорогами,

І небо кипить, і святиться ім'я Твоє.

І в'ється повітряний змій, мов гачок, на який хлопчаки ловлять Бога.

У них не клює…

Кстати, когда-то в юности нас с Герасимюком и Рымаруком называли "метафористами", поэтому, возможно, я настолько небезразличен к метафорам.

- Как думаете, что, кроме клипового мышления, отличает молодое поколение поэтов? Я бы сказал, поколение поэтов-миллениалов, родившихся в 80-х ХХ века? Что их отличает от вашего поколения - в этических коммуникациях с миром, друзьями, обществом? И от вас лично - что их отличает?

- Они уже почти не рифмуют... Многим из них рифма не нужна...

- Почему исчезла рифма в украинской поэзии?

- В мировой поэзии она исчезла достаточно давно. В украинской поэзии рифма, к счастью, иногда все же есть. У того же Сергея Жадана и у тех, "кто под него". А в мире рифма осталась разве что в поп-песнях. Даже в рок-композициях теперь уже не слишком рифмуют.

- Это такой признак определенной поэтической "деструкции", или, так сказать, "новой некоммуникабельности", когда автор и не ждет в ответ желанную "рифму"?

- Если учитывать классическую американскую поэзию, то там и Уитмен не рифмовал. В той же Америке теперь выходят поэтические книги, тираж которых - 100–200 экземпляров. И это даже у известных поэтов. Иногда, когда американские поэты приезжают в Украину и выясняют, что у нас поэтический тираж может составлять несколько тысяч экземпляров, это их шокирует. Поскольку там книжечки-мотыльки на 16 или 32 странички.

Современная поэзия давно "герметизировалась". Подавляющему большинству она вообще не нужна. Поэтов, как правило, не слышат в обществе. И тот голос, и место, которое раньше занимала поэзия, большей частью приняла на себя рок-музыка. В рок-композициях резонирует музыка и, сливаясь со словом, она иногда создает некую обманчивую глубину. Но если просто прочитать этот текст, то без музыки он многое теряет.

В Украине, конечно, нам легче вспоминать и цитировать рифмованную поэзию. Ее обостренная афористичность (обостренная именно рифмой) будто магнетизирует текст, слово тянется к слову, - и человеку легче запомнить отдельную цитату.

Поэтому, очевидно, творчество предшественников в большей мере присутствует в нашей поэтической памяти. Сегодня, например, поэзию Лины Костенко читают, очевидно, не меньше, чем Шевченко. По крайней мере распроданный 90-тысячный тираж ее "300 поезій" поражает!

- Господин Малкович, а когда появились первые поэтические тексты вашего сына Тараса?

- Он диктовал их в Карпатах моей покойной сестре. Ему было тогда пять лет. Она и записывала его первые сочинения. А когда Тарасу было восемь или девять лет, я "издал" его первую поэтическую книжечку в 15-ти экземплярах - для самых близких, в частности и для его крестного отца Виктора Неборака. Эта книжечка называлась "Райська вода".

- С вашего позволения, процитирую одно из его стихотворений, которое мне чем-то близко.

"Ви бачите біля сцени в повітрі загусло декілька сотень тріщин

Глядачі усі до одного оформилися в сухість скульптур

Зліплених з вогких від ще не засохлої глини старих газет…"

- Пять лет назад у Тараса вышел сборник стихотворений "Той хто любить довгі слова". Собственно, это единственный его поэтический сборник. Он пишет немного. Возможно, это у нас что-то семейное? Хотя, оказывается, я в его возрасте даже больше писал, чем он.

- А почему редко пишет?

- Думаю, это творческая требовательность к себе. Но он, например, в 2016 году упорядочил "Антологію молодої поезії США" в собственных переводах. Он был стипендиатом программы Фулбрайта в Колумбийском университете Нью-Йорка и исследовал современную американскую поэзию, перезнакомился с многими из них.

- Если говорить о тематических пластах поэтической атмосферы в новой "Антології", то, скажем, чувствуется ли в ней (хотя бы иногда) голос поэта-гражданина, так называемая гражданская лирика?

- Немного, но иногда есть. Они чаще всего свою гражданственность, так сказать, сознательно микшуют и гротескуют. Хотя в "Антології" есть известное стихотворение Иры Цилык "Повертайся живим", ставшее песней.

Есть также в "Антології" единственное русскоязычное произведение - известный стих Анастасии Дмитрук "Никогда мы не будем братьями", ставший одним из поэтических символов Революции Достоинства.

- Если рассматривать контекстуальные пласты, то какое, на ваш взгляд, место нашей современной поэзии в "большом мире", в европейском измерении? Какие особые оттенки именно украинской поэзии в общем созвучии?

- Я не очень детально слежу за новой европейской поэзией. Немного больше знаю южных славян, там есть сильные личности. Поэтому, по моим ощущениям, наша молодая поэзия - чрезвычайно интересная.

- А как думаете, сегодня Интернет больше популяризирует молодых авторов - или, наоборот, размывает индивидуальности, ведь в Сети "можно все".

- Очевидно, что Интернет сегодня существует как самиздат. И именно поэзия в Сети меня раздражает намного меньше, чем другие виды письменного творчества. Поскольку хороший редактор нужен всем. Когда-то "профессиональными азами" мы овладевали в литературных студиях, где было много споров и дотошных обсуждений. А теперь - своя рука владыка - публикуй что угодно!

- У нынешнего поколения молодых поэтов больше веры или неверия - в текстах, в тембрах?

- Хотя иногда они и разговаривают разочарованным тоном, мне кажется, что веры все же больше. И, возможно, даже их неверие - только "поэтическое тремоло".

- А у вас лично чего больше - веры или неверия?

- У меня? Думаю, я не очень от них отличаюсь. Все же, очевидно, больше веры. Несмотря ни на что!

- Если бы была возможность адресовать нашим читателям хотя бы один поэтический текст из "Антології", что бы вы выбрали и посоветовали напечатать?

- Ой, это очень непросто... Вчера я читал жене одно стихотворение Андрея Любки. Так, чтобы долго не колебаться, опубликуйте его. Думаю, он многим понравится.

Жінко прекрасна, хліб мій насущний,

Дякую тобі сьогодні, що ти є,

Що ти напускаєш воду у ванну,

Жінко прекрасна, що змиваєш лак на нігтях,

І вводиш мене у спокусу постійно,

Жінко прекрасна, хліб мій насущний,

Дукую тобі й завтра, і післязавтра, і повсякчас за те,

Що ти є, і вводь мене у спокусу, жінко прекрасна,

І дивися на мене лукавим поглядом,

І голосно видихай, сідаючи в гарячу воду,

І проси намилити спину, хліб мій насущний,

Жінко прекрасна, і святися, тобто світися

Вночі то ногою, то щокою, губою трися,

Хліб мій насущний, тричі і тричі скрикни,

Жінко прекрасна, що живеш у моєму серці,

Що спиш у моєму ліжку, що будиш мене зранку,

Хліб мій насущний, хай буде воля твоя,

Хай грає твоя улюблена музика і горять

Ароматичні свічки, жінко прекрасна,

Я є тіло твоє, я є кров твоя, хліб мій насущний,

Жінко прекрасна з таким сумним іменем,

З таким тихим поглядом і такою маленькою долонею,

Хліб мій насущний, і вдома, і на роботі, і коли ти близько,

І коли ти далеко, жінко прекрасна,

Думаю про тебе, ти дай мені трохи щастя сьогодні,

Дай мені завтра, хліб мій насущний,

Жінко прекрасна, в ім'я твоє,

В ім'я твоє, в ім'я твоє -

Тричі в ім'я твоє.