ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ

Некоторые зрители предубежденно относятся к спектаклям в фойе, в малых залах, мне кажется, это происходит потому, что очень часто их потчуют авангардистской или модернистской постановкой даже тогда, когда осуществляется вполне традиционная пьеса. Во многих случаях подобные превращения происходят сами собой, помимо желания исполнителей, ибо маленькая сцена и зрители, сидящие почти на ней, требуют от режиссера и актеров настоящего мастерства, особой чуткости к зрителю, чего у многих нет и в помине, поэтому зрелище представляется в лучшем случае художественным чтением ролей при очень бедной сценической образности или - в худшем - трансформируется в нечто крикливое, ложно символическое, с претензиями на «творческие» поиски. В театре есть свои «семь нот», которые остаются неизменными вот уже тысячу лет, являясь основой театрального действа. И за это время не возникло ничего принципиально нового, что бы там ни говорили. Всегда новым остается только дарование.

Постановка в театре имени Леси Украинки трагикомедии известного итальянского драматурга Альдо Никколаи «Возвращение в Сорренто» можно считать счастливым исключением из правил. Режиссерский почерк Ирины Дуки (зрители ее знают, в частности, по спектаклю «Жиды города Питера») обретает последовательность и твердость. Его отличительными чертами являются, мне кажется, высокая проблемность и истинная любовь к человеку - не к человечеству вообще, а к человеку, стремление выйти за рамки, так сказать, внутритеатральных поисков, поддержать человека в его нынешнем существовании. В творческом арсенале Ирины Дуки главное место, по-моему, занимает стремление к глубокому психологизму сценических образов, филигранной нюансировке характеров. У очень немногих современных режиссеров можно одной фразой определить содержание художественной деятельности.

Спектакли Ирины Дуки, в том числе и «Возвращение в Сорренто», не оставляют сомнения в том, что ее тема - говорить о борьбе человека за лучшую жизнь. Может быть, кто-то из рафинированных эстетов сочтет подобное определение слишком прямолинейным, но в том-то, мне кажется, и состоит мужественность художника, который не соблазняется возможностью увлекаться формальными вещами, а от всего сердца сочувствует земным заботам зрителей.

Старость, как и любовь, относится к вечным темам. Известно, что если у женщин в определенное время наступает так называемая вторая молодость, то у мужчин - второе детство. Женщина всегда должна быть очаровательной - это все давно знают, а что делают мужчины, так сказать, зрелого возраста? Очевидно, не только бахвалятся один перед другим своим мнимым здоровьем, рассказывают друг другу сальные анекдоты и страстно рассуждают об особенностях своих физиологических процессов?

Вполне понятно стремление режиссера более акцентировать на комедийных ситуациях. Я дважды смотрел спектакль, и отрадно то, что он с каждым разом становится как бы прозрачнее, детали становятся более четкими и отточенными. Трио мастеров сцены театра имени Леси Украинки - Надежда Батурина (Амбра), Валерий Сивач (Луиджи Палья) и Анатолий Решетников (Либеро Бокка) играют, что называется, в ансамбле, они понимают друг друга с полуслова, у них одна хорошая школа и единый опыт. Актеры не представляют «итальянцев», их герои - простые люди, которых можно встретить везде. Все трое исполнителей обладают прочным сценическим обаянием. Именно это обстоятельство дает возможность зрителю не приноравливаться, не настраиваться, а сразу окунуться в атмосферу и думать о главном в спектакле. О том, что это происходит, свидетельствуют и смех, и вздохи, явственно слышимые в маленьком зале, и горячие аплодисменты.

Все же исполнителям следует более смело выражать драматическую сторону жизни своих героев. Я понимаю, что маститым актерам, находящимся в расцвете сил, не хочется даже на сцене играть немощную старость, но уж очень резво бегают 73-летние Либеро и Луиджи. Возможно, так и задумано, чтобы не слишком беспокоить зрителя, но в пьесе все настолько выверено, что опасения исполнителей кажутся напрасными. Мне кажется также, что в финальной сцене довольно много суетливости. Мы не видим лиц Либеро и Луиджи, который, кстати, вынужден все время находиться спиной к зрителям.

Но эти детали публике, конечно, не заметны, ибо всем ходом действия прекрасно донесена общая атмосфера финала спектакля.