Евгений Станкович: "Еще Нострадамус предсказал Украине расцвет музыкальных искусств"

2 ноября в Национальной опере Украины состоится мировая премьера Концерта № 2 для виолончели с оркестром композитора Евгения Станковича. Концерт проходит в рамках национального проекта "Три С: Скорик - Станкович - Сильвестров".

В интервью ZN.UA выдающийся украинский композитор Евгений Станкович рассказал об особенностях проекта и о своеобразном посвящении одной из частей концерта - "Музыка для Марточки". Вспомнил также Мстислава Ростроповича, с которым был знаком, и поделился впечатлением от новой украинской композиторской поросли.

- Евгений Федорович, свой первый концерт для виолончели вы написали еще в 1968-м. А второй появился аж через 48 лет. То есть довольно продолжительный интервал для этого жанра. Вспомните, при каких обстоятельствах рождалась эта музыка.

- Это была практически моя дипломная работа. Ведь консерваторию я заканчивал в 1968-м. Тогда крайне редко произведения выпускников композиторского факультета исполняли на большой сцене. Но… Со мной консерваторию заканчивали студенты, чьи родители были уважаемыми и влиятельными людьми. Поэтому мой Концерт для виолончели № 1 прозвучал в филармонии. С того времени минуло 48 лет. И я практически не возвращался к этому жанру. Ну, а инициатором написания второго концерта стал Александр Пириев, он тоже виолончелист.

- Если сравнивать эти два концерта для виолончели - что осталось неизменным, а что - изменилось?

- Все изменилось. Тогда я больше увлекался авангардной музыкой, это такое сухое пространство в музыке. Теперь стиль изменился. Что осталось? Это только Господь Бог знает. Осталась виолончель - и там, и здесь. И там, и здесь - оркестр. А сама манера отличается.

- То есть теперь вы больше склонны к классическому жанру?

- Сейчас вообще трудно сказать, что является "классическим жанром". У нас классикой называют все, что связано с академической музыкой, - и авангард, и нет. Но второй концерт не является сугубо классическим. Есть элементы и того, и другого.

Я просто сделал то, что мог сделать. Во втором концерте - мелодика. В первом она тоже была, но специфическая. Это как в одежде - макси-юбки, мини-юбки. Но все равно юбки. Так и в музыке.

- Виолончель - особый инструмент, он предполагает свою мифологию. Что для вас этот инструмент, какие ассоциации навевает?

- Да, виолончель - старинный инструмент. Например, на рисунках к древним псалмам я видел четкие изображения, как кто-то играет на виолончели. Ничего случайного не возникло на этой земле. Думаю, виолончель - один из инструментов, которые связаны именно с жизнедеятельностью, а также с духовной составляющей в популяции человечества.

Мне этот инструмент более близок, чем другие. У меня же диплом виолончелиста после окончания музыкального училища. Но после обучения я почти не возвращался к инструменту как исполнитель. Как говорил великий Николай Римский-Корсаков, "в музыке нет плохих созвучий и нет плохих инструментов, плохими могут быть лишь композиторы".

- "Три С" - проект необычный для Украины. Что в нем для вас? Ведь он выходит за пределы сугубо традиционных проектов?

- Появился человек, который развивает не на словах, а в жизни жанр классической музыки. Это виолончелист Александр Пириев. Он предлагает участникам проекта - мне, Мирославу Скорику, Валентину Сильвестрову - написать произведение именно для виолончели. Можно даже сказать, что он побуждает и провоцирует к этому. Я не отказался - виолончель для меня имеет магическую силу.

- А кого еще из украинских виолончелистов вы могли бы назвать среди лучших?

- Возможно, Ивана Кучера. Очень талантливый виолончелист. Раньше была Мария Чайковская, она родилась во Львове.

Так сложилось, что в Украине выдающихся скрипачей намного больше, чем виолончелистов. Я боюсь называть кого-то, чтобы не обидеть тех, кого не вспомню. А Александр Пириев - виолончелист молодого поколения. Ему 34 года.

В Советском же Союзе были виолончелисты, поднявшие это искусство на мировой уровень. Мстислав Леопольдович Ростропович, Даниил Шафран, Наталия Гутман, Александр Князев. В Украине знаю ряд талантливых молодых виолончелистов, которым еще нет и 30.

- Ваш концерт состоит из трех частей, одна из которых, первая, - "Музыка для Марточки". Если можно, раскройте историю этого посвящения.

- Да, первая часть моего концерта имеет такое посвящение. Ведь у меня появилась долгожданная внучка. Это для меня было, есть и будет настолько важным, что я решил написать и посвятить ей первую часть концерта.

Понимаю, что Марточка меня не оценит, ведь ей всего полтора годика! А третья часть называется "Монолог деда".

Получается, что это автобиографическое произведение? Ведь в моей профессии каждое произведение идет от конкретного композитора, поэтому и затрагивает лично.

- Некоторые музыковеды говорят, что у Мирослава Скорика есть что-то общее с такими композиторами, как Дебюсси, Равель, а у вас - с Дмитрием Шостаковичем. В чем, на ваш взгляд, проявляется такое единение?

- Это так решили музыковеды. Я люблю и Дебюсси, и Равеля, эти композиторы связаны с импрессионизмом в музыке. Да, по своему изложению мне ближе Дмитрий Шостакович, я этого не отрицал. Хотя я никогда не был знаком с этим композитором.

Это не наследование манеры. Но трагичность в музыке (как у Шостаковича), - боюсь, что это часть меня.

Я знаю много музыки. Это почти все произведения Шостаковича, Равеля, Прокофьева, Дебюсси. Но Шостакович - уникальная фигура ХХ в. Как и Сергей Прокофьев. Я слышал много его опер, которые почти не исполнялись.

В музыке вообще много личностей. Все уникумы шли своим путем, создавали неповторимые стили. Так и Шостакович - шел по жизни и создавал уникальный, исторический, драматический мир. Он сам был участником трагических событий в СССР… Тогда многие писали драматические произведения. Но всегда находится человек, который поднимает это творчество на высший уровень. И это удалось Дмитрию Шостаковичу

- Кто из молодых украинских композиторов, на ваш взгляд, сегодня наиболее перспективен?

- Уже 30 лет работаю в Национальной музыкальной академии. И всегда повторяю: чем хуже живется в Украине, тем лучше композиторы. Значит, создание музыки - это как моральная защита от неладов вокруг. Люди учатся, не имея материального благосостояния.

Очень многие из поколения 60-летних композиторов тоже плодотворно работают и имеют свой яркий почерк, свой характер.

Среди 50-летних теперь тоже есть чрезвычайно одаренные композиторы. Ведь раньше шла борьба за идеологию в музыке - левые, правые, авангард, продолжение славных традиций. Теперь же все перемешалось благодаря Интернету. Информация стала доступной. Нет ни поддержки, ни контроля. Каждый выбирает свой путь. Поэтому так много одаренных людей.

Я часто цитирую катрены Нострадамуса, который говорил: "Будет расцвет культуры музыкальной. В том числе и там, где Борисфен течет…"

Цитирую это, чтобы утешать молодых, мол, вы идете правильным путем. Ведь вряд ли есть в тех же развитых странах столько талантов к композиции и молодых дарований, как у нас. Наша молодежь выигрывает гранты на обучение и работу в Австрии, Германии, Польше. Но композитор должен учиться всю жизнь. Как врач. Что и делали такие выдающиеся композиторы, как Борис Николаевич Лятошинский. Очень многие его произведения играют в мире. Это действительно уровень. Некоторые критики считают, что музыка Лятошинского - на уровне произведений Шостаковича и Прокофьева.

- Вы были лично знакомы с Мстиславом Ростроповичем. Что думаете о роли и месте этого музыканта в мировой музыке?

- Знаете, я мечтал, чтобы Мстислав Леопольдович исполнил мои произведения. Но судьба распорядилась так, что этого не случилось. С Ростроповичем меня когда-то познакомила виолончелистка Мария Чайковская. Она его ученица. Не могу сказать, что мы были в приятельских отношениях, но когда он приезжал в Киев с концертом, я с ним встречался.

Этот чрезвычайно талантливый музыкант всегда поддерживал молодых композиторов. Он был активным человеком, был осведомлен о мировой современной музыке. Для него писали концерты такие великие композиторы, как Прокофьев, Шостакович, Дютийо, а также композиторы младшего поколения, такие как Борис Тищенко. Он был настоящим пропагандистом виолончели, гениальным исполнителем, а также гениальным менеджером.

Трудно переоценить роль этого человека в развитии виолончельного искусства. Вообще, виолончель поднял на новую ступеньку каталонец Пабло Касальс. И после него можно назвать Мстислава Ростроповича.

- Вы много создали музыки для кино. Следите ли сегодня за саундтреками для фильмов - как украинских, так и зарубежных?

- С конца 1990-х я не пишу музыку для кино. Тогда я стал депутатом. К тому же на моих глазах развалилась уникальная студия имени Александра Довженко: с колоссальными мощностями и чрезвычайно одаренными операторами, режиссерами, кинокомпозиторами.

- А как, например, относитесь к творчеству очень популярного композитора, активно работающего для кино, - Филипа Гласса?

- Филип Гласс - минималист. В 1991 г., когда этот композитор еще не был известен, я привез из США его оперу на диске. Раздавал студентам для ознакомления. Минимализм - это когда композитор берет довольно ограниченный звуковой ряд и постоянно его повторяет.

Но у меня другое мировосприятие. Не потому, что эта манера плохая. В музыке все хорошо. Вообще, в музыке может быть столько направлений, сколько людей. Это как космос. Но если в двух словах, то минимализм - реакция на авангард. В авангарде было много звуковых соединений, а минимализм их коллапсирует.

Когда я жил в Канаде, то там слушал много музыки этого направления.

- В свое время в интервью для нашей газеты вы говорили, что наша Музыкальная академия в Киеве давно нуждается в немедленном ремонте. Какова ситуация теперь?

- Знаете, ремонта требует весь Крещатик. А у нас в академии происходят локальные ремонты. Думаю, сейчас нереально даже говорить о тотальном ремонте, это тянет не на один миллион гривен. Конечно, денег на это нет.

Можно считать чудом, что события Майдана не повредили Музыкальную академию. Ведь там есть ценные музыкальные инструменты, те же
рояли, которые стоят около
70 тыс. долл. каждый.

Теперь в Украине вообще очень большая проблема с инструментами, их невозможно приобрести. А наша консерватория, на мой взгляд, сейчас работает мощно, дети на всех факультетах учатся. И учатся довольно хорошо.

- Сколько у вас студентов?

- Семь. Это студенты-аспиранты.

- Вы полностью воспринимаете их авторское композиторское видение?

- Конечно! Если бы даже не хотел, то - должен. Раньше были какие-то требования "идеологического" характера. Теперь этого нет. Очень важно, чтобы студенты понимали именно технологию композиции. Это музыкальная идеология, это познание произведения, разных стилей в музыке, особенности техник. Важно, чтобы наши молодежи не были провинциалами, а пробовали разные направления, стили, манеры. А так… Каждый теперь пишет музыку, как хочет: от авангардной до традиционной, как это ни удивительно. И все воспринимается нормально.

- Как часто обращаются к вашим музыкальным произведениям исполнители на Западе?

- Да постоянно! И не только украинцы. Я не веду дневник - кто, где, когда и что исполнил. Обычно это камерные произведения - для флейт, духовых, скрипки… Также исполнялся Второй альтовый концерт. В каких странах? В Италии, Америке, Англии, Польше, Швеции, Бельгии, Германии. В Канаде меня помнят - я жил там два года. Очень развито симфоническое музицирование в Америке. Есть исполнители, которые интересуются современной украинской музыкой. Наверное, они знают, где расположена Украина.

Вот недавно в Америке вышел компакт-диск только с моей скрипичной музыкой. Они сами записали, а мне передали диск.

Так сложилось, что некоторые произведения я писал по просьбе того или иного исполнителя. Возникло шесть балетов на заказ (а не потому, что я без этого жанра не могу жить). Также писал струнное трио - заказывали исполнители из Канады, Америки. Так возникли "три трио" для фортепиано.

- А случалось, что какие-то произведения не были приняты музыкантами?

- Пока что не случалось. Но что-то играют меньше, а некоторые произведения играют постоянно или эпизодически. Оно так и должны быть, ибо "на любование нет принуждения". То же касается и музыки.

Каждый человек склонен к самокритике, это нужно, чтобы двигаться вперед. Даже у таких великих композиторов, как Чайковский, были сомнения. А это те, кто создавал музыкальный мир для человечества. Даже Николай Гоголь - и тот сжег свои рукописи, ведь в чем-то сомневался? Без сомнений не может быть никаких открытий.

- Сегодня в Украине продолжаются дискуссии о творческих союзах. Ваше мнение по этому поводу?

- Даже в Америке, которая разрушает все понятия традиционного, свой союз композиторов есть. В Англии, Польше также есть свои союзы.

А знаете, как поддерживают современную музыку в Литве? В этой стране мощный отряд современных композиторов, причем очень высокого профессионального класса. И каждый год там должна быть одна современная опера от литовского композитора. Это стимулирует развитие музыкальной культуры. Так делают Франция, Германия.

У них нет министерства культуры, а есть союзы. Они и выделяют деньги на проекты.

Все же композиторов, которые пишут симфонии, балеты, оратории, нужно поддерживать. Ведь рынок их потребителя довольно ограничен.

- А какова судьба ваших опер?

- Судьба - в становлении. "Страшную месть" я еще не завершил. То есть не сделал оркестровку. А постановку фольк-оперы "Когда цветет папоротник" жду почти 40 лет. Было много обещаний, но украинцы - мудрый народ, если когда-то сказал: "Дурень думкою багатіє". Это, к сожалению, подтверждается в реалиях.

- Из СМИ известно, что вы увлекаетесь религиями, философией. Сейчас хватает времени на эти увлечения?

- Времени нет, а увлечения остались. Да и на музыку это способно мощно влиять. Универсальной религии нет и не может быть. А если говорить о музыке, то наиболее идеологически "вредным" был Платон: он однозначно определил, какую музыку надо писать, а какую - нет. Будто минорную нельзя создавать ни при каких обстоятельствах! Только позитив. Это также неправильно, когда государство начинает по каким-то идеологическим соображениям решать, какая музыка хорошая для человека, а какая плохая.

Любая музыка - хорошая, если ее делает человек и для человека.

А каждая религия учит сдерживать зверские инстинкты и понимать, что твоя жизнь на этой маленькой планете временна. И ты все-таки для чего-то призван сюда.