Электорат радикалов

Близится к финишу всеукраинский прокат премьерного фильма "Припутні". Согласно Википедии, общий бюджет этой картины - 8,6 млн грн, из которых 50%, т.е. 4,3 млн, "проспонсировало" Госкино. Режиссер фильма - Аркадий Непиталюк, кинокомпания-производитель - Star Media.

Незадолго до выхода на экраны "Припутніх" директор одного из киевских кинотеатров (с осенним и пока недекоммунизированным названием) на почетном собрании недвусмысленно заявила: мол, откровенная-резкая критика о тех или иных новых украинских шедеврах должна появляться в СМИ только недели через три после старта проката.

Это чтобы слово наше (честное, емкое, дерзкое), так сказать, не повлияло на выдающиеся кассовые сборы того или иного высокохудожественного произведения.

Я против "начальства" не бунтую.

Но ждать три недели не было сил.

К тому же любой отклик (даже в форме авторского "блога", как здесь и сейчас) ни при каких обстоятельствах не повлияет на сбор урожая (т.е. на кассовый сбор) - применительно к этой конкретной и даже любопытной картине.

Дело в том, что на дневном сеансе "Припутніх" в одном из столичных кинотеатров в зале находилось только два субъекта творческой среды - мой неугомонный нрав и мой пытливый разум.

Поэтому робкие надежды Госкино и примкнувших к нему директоров на предмет того, что 4 млн из Госбюджета как-то отобьются - назло честной критике, - совершенно иллюзорны и идеалистичны.

Впрочем, полагаю, никто ни в какой урожай изначально не верил.

Этот фильм - не для кассы. Более того, он даже не предмет для какого-либо внешнего лоббирования с целью максимально прописать картину в залах разных-разных кинотеатров на изрядном количестве сеансов.

Такие картины, как правило, - удел киноклуба или кинофакультета, специальных или фестивальных показов.

Картинам подобного формата в идеале требуется всего-то пару сеансов в каком-нибудь киноцентре. Чтобы обозначить подобные проекты как показательный знак развития нашего нового антимейнстримного кино, поиска в этом же кино новых конкурентоспособных режиссеров.

В то же время картину Непиталюка с большим преувеличением можно отнести и к разряду "авторского кино", со всеми сопутствующими этому течению художественными особенностями.

Для "авторского кино" этим "Припутнім" как раз и недостает оригинального авторского взгляда на материал. Здесь же недостаток и выразительного авторского киноязыка, который бы этот фильм выделил среди иных произведений, снятых по проверенному принципу - "Пять минут едут. Семь минут смотрят. Десять минут молчат".

Кадр из фильма

По внешним признакам и наполнению внутреннему (художественному) такая работа - ученическая, образца творческих поисков конца ХХ века.

При этом сам ученик, 50-летний г-н Непиталюк, на мой взгляд, человек одаренный, перспективный. Требующий мудрой продюсерской корректировки в своих последующих стремлениях честно освоить частные и государственные средства - во благо успешного развития нашей киноиндустрии.

Пьесу Романа Горбика "Центр", к которой обратился кинорежиссер, я раньше видел на исконной территории - на театральной сцене ("Новый украинский театр"). Тот спектакль тоже ставила дебютантка, режиссер Александра Правосуд. И девушка, как душу, вытряхнула из этой же пьесы игровую стихию, гротескную социальность, предложив роль бабушки 20-летней девочке (талантливой Полине Кино).

Помню, на крохотной сцене тот спектакль как раз и увлек меня дерзкой театральной полемикой с бытописательской пьесой. В основе которой коллизии не придуманные, а списанные автором из тетрадки жизни, из своего же юношеского опыта.

Дочка и внучка едут к бабе. Баба Зина, сельская фемина, тянет их на кладбище на уборку могил. Девушки ругаются и сопротивляются.

Но между их перепалками и перестрелками иногда пробивается и что-то большее - родное, многим знакомое. Ведь, собственно говоря, все мы - дети галактики; все мы - жители одного большого села, на околице которого - заросшие могилы.

Тот маленький спектакль от юных дарований предполагал щемящее сочувствие - к бабушке, дочке, внучке, жучке. Такое сочувствие внешне прикрыто концертным гротеском. Но нас не обманешь. Мы же чувствуем, что именно таких женщин и нужно жалеть: кровинушек, бедных-непутевых, по пять раз на день ссорящихся и мирящихся.

В этом смысле кинематографическая интерпретация пьесы Горбика предполагает скорее "скорбное бесчувствие" (не сокуровское).

А сам фильм "Припутні" - регистрация зеленой тоски и фатального вырождения.

Судя по справочникам, в Черниговской области и впрямь есть село под таким же названием - Припутні. И еще не так давно там насчитывалось около 700 мирных колхозников.

Но так как новый фильм не документальный, а художественный, то он и приоткрывает зрителям мир одноименного села в той же Черниговской области как мир безлюдного острова, как зеленую заросшую пустыню. В которой редкая встреча с редким человеком - уже художественное событие.

И вот трясутся в это село в старом такси по разбитой дороге вместе с Юркой-водителем мама Люда и дочь Света. И это их путешествие в родную пустыню, в Сонную Лощину, вроде бы призвано подчеркнуть накопившуюся классовую рознь - между городскими люмпенами-выскочками и деревенской голью перекатной.

Однако никаких таких разных сословий на основе поездки и дальнейшей встречи не обнаруживается. И обнаружиться не может. Поскольку все живут в едином заколдованном и отрешенном пространстве, все говорят на одном сочном суржике. Оставаясь песчинками в одной песочнице. Цветочками в одном венке.

Оставаясь, к чести наблюдательного режиссера, природными людьми. Безо всяких ГМО-добавок (свойственных проискам новейшего кинематографа).

Режиссер - как гончар глину - тактильно чувствует этих разных, но близких людей. Однако понимает, что "лепить" из них что-нибудь искусственное - бессмысленно. И он оставляет их такими, какими они и есть.

И они снова ругаются. Вспоминают былые обиды. Людка, раскрывая рот, сверкает вставным зубом. Бабка третирует внучку и дочку, а затем, распластавшись во дворе на земле, мысленно просит от этой земли и сил, и покоя.

Природные люди - близкие люди. Такова незамысловатая философия ленты Непиталюка.

И ценность его картины (а такова несомненна) - в авторском желании не разрушать природную гармонию абсурда…

Того абсурда, который на неведомых дорожках подстерегает любого путешественника, отправляющегося в Сонную Лощину - в зеленые пустыни вымирающих украинских сел. Того абсурда, который уродует родственные отношения близких, выставляя их злобными, нервными, черноротыми троллями.

Аркадий Непиталюк, хоть режиссер и начинающий, в своей дебютной картине демонстрирует важное для кинематографиста чувство целого и чувство частного.

Целостность в его экзистенциальной киноновелле - в его же авторском осознании, что все в этой незатейливой истории - и дорога, и жизнь, и время - течет из ниоткуда в никуда, и течение это - вечно.

А чувство частного - в его наблюдательности, в умении поймать некоторые детали характеров героев.

Судя по всему, таксиста играет непрофессионал - и он исчерпывающе убедителен. Актриса Молодого театра Елена Узлюк, словно бы высвободившись из песков театрального репертуарного забвения, играет в большом кино "портретно" и точно. Живые портреты именно таких "людок" - на каждом базаре и в каждом райцентре. Здесь как раз собирательный образ "мамы Людки", из которой никакой город не выдавит неперспективное село.

Кадр из фильма

Большая радость картины - образ бабы Зины (Нина Набока). Абсолютный кинодокумент, ни белого шва, ни выточки. Чистая работа. Все плотно, объемно, полнокровно - "как в жизни".

Точнее, как в реальной и одновременно абсурдной жизни.

Образ бабы Зины местами роднит фильм Аркадия Непиталюка с известным фильмом Геннадия Сидорова "Старухи" (2003). О похожем заброшенном селе, о забвении человеком благ цивилизации. О родном языке, который не чурается соленых слов, поскольку сама жизнь пересоленная.

И вот в героях "Припутніх", зафиксированных оператором Александром Рощиным, причем не дрожащей фонтриеровской камерой, не расписным метафоричным объективом (а-ля Михайльчук), а будто бы камерой внешнего наблюдения, повсеместно обнаруживается какая-то внутренняя агрессия. Какая-то социально-бытовая возбужденность.

Один мужик жестко, до полусмерти, ни с того ни с сего избивает другого. Затем в садистском экстазе громит такси. Баба Зина вдребезги трощит нелепый, но трогательный подарок внучки. Дочка Людка готова броситься на всех одновременно и на каждого в отдельности.

В интерьере фильма Непиталюка не предусмотрен зомбоящик с его павловскими рефлексами-позывами, адресованными конкретному электорату. Но вот эта подчеркнутая агрессивность и взвинченность персонажей "Припутніх" - то, что убивает в них и любовь к миру, и любовь к Богу, и любовь к самим себе, - это явно привнесенное извне. Возможно, даже навязанное какой-то технологичной телевизионной радиацией?

Дичающие села и одичавшие люди - не злонамеренная, но горькая метафора от 50-летнего режиссера, который и видит свою Украину такой: Сонной Лощиной, зеленой пустыней, невспаханным электоральным полем для нужд каких-нибудь "радикалов", борзо играющих на душевных струнах маленьких людей из запущенных сел и забитых райцентров.

Конечно же, не вся Украина "такая", как здесь. Есть и другая.

Но о ней - в другой раз, в другом фильме, с другими интересными бюджетами.