Двое из ларца

16 июня — прокатный старт фильма Александра Шапиро «Хеппи пипл». 16 сентября выходит картина Алана Бадоева «Оранж лав». А между ними — лето. Два режиссера — две разные повести. Первый фильм пройдет по украинским экранам в количестве… десяти копий. Вторую картину, говорят, в России уже хотят пустить на доброй сотне экранов, потому что «оранж» может пощекотать общество — и кассы, и души. Первый режиссер (после прежних сумбурно-сумрачных кинопохождений внутрь себя и в подворотни Киева теперь), кажется, решил рассказать более внятную историю про «два товарища», про «два мажорных друга», которые от нечего делать ставят перед собой «соцобязательства» одно безумнее другого, и из этой «дурки-игры» им не всегда легко вернуться в реальность. Второй режиссер (после активной визуализации отечественной и, местами, заграничной массовой песни в исполнении… певцов с голосами и без — то бишь активного клипмейкерства на базисе и надстройке «искусства» С.Ротару, М.Поплавского, Н.Могилевской и многих других) поведает повесть, которой опять нет печальнее на свете: он любит ее, она любит его же, а между ними — СПИД и оранжевые симптомы листопада и как бы революции, которая только в ассоциативном названии ленты.

В связи с будущими премьерами отрадно, что словосочетание «отечественный кинематограф» в преломлении на прокат уже не воспринимается пугающе-интригующе. (Недавний анекдот про украинский кинематограф: «Больной шел на поправку... Но так и не дошел».) Мало-помалу практика проката отечественных картин становится нормой. И очевидно, что эту «норму» устанавливают не режиссеры-нытики (которые вечно просят денег и перманентно недовольны Минкультом, директором студии, кремлевскими курантами, политикой партии), а режиссеры категории madeself — те, кто делает себя сам.

Доктор Шапиро

Фильм Александра Шапиро «Хеппи пипл» выходит в прокат не в лучшее «кассовое» время — в самый разбег сезона отпусков. Но режиссеру не до кассы. Он полным ходом за российские деньги снимает на разных киевских объектах новый фильм про секс, ложь и видео пока под двухвариантным рабочим названием — «Примитивный взгляд на вещи» (или «Бесспорно») с участием Ольги Сумской, Алексея Горбунова, Виталия Линецкого.

Шапиро как голубь мира. Кинематографического мира. Маститый русский критик А.Плахов недавно напел режиссеру столько мятных дифирамбов (в связи с космополитичностью и оторванностью от украинского «крестьянского фольклора» предыдущего его фильма «Путеводитель»), что траектория полета этой птицы — уже предмет для изучения киноорнитологов.

Учитесь, дети… Учитесь, как надо летать. Как можно сочинить себя: персональная биография — тоже «тропа» в художественной ткани, пример чему «Путеводитель». Учитесь тактике философского манкирования: вы думали, что я такой, с «наркоманским» подтекстом, а я другой, как белый парус одинокий в океане гроз, в нахлобученной растаманской шапке (вот так вот, и не спорьте). Еще учитесь трамбовать и полировать дорогу на международные фестивали: не примут сразу, то хотя бы свыкнутся с мыслью.

А.Шапиро в глазах определенной части кинообщественности — персона почти мифическая. Уж точно не такой как все. Отстраненный, внутренне сосредоточенный, запоем читающий книжки о системе знаков и символов в структуре романа Марселя Пруста «В сторону Свана». Он и есть наша местная «греза» иметь в родных осинах некую «аналогию» то ли Джармуша, то ли Каурисмяки. Эдакого киногуру, которому многое «по барабану» — кроме искусства. Что у него роится под лысиной — даже в момент диалога сказать невозможно. Длинный вопрос — короткий ответ. Барахтайся потом в этих дискурсах. Его же спорная «Цикута» сначала прославила Минкульт, который фильм запретил, а затем режиссера, который этот же фильм раскрутил. Потом — «Путеводитель»: свое, вязкое, слово в искусстве, демонстрация на Берлинале, сдержанный критпозитив о картине, которая раскрывает топографию изнанки матери городов русских. Еще раньше было много шороха с так и не осуществленным его же проектом «Матч смерти» — о знаменитой схватке немецких и украинских футболистов; как написали на одном из сайтов, «продюсер фильма впоследствии сошла с ума». Не мистика ли? И уж точно есть какая-то «фишка» в том, что пленка с записью интервью Шапиро вдруг нахально размагничивается, оставляя только «файлы» ассоциаций. Файл первый: «Подземелье искусства». На улице Артема у него есть подвал. Как бы офис. Хлипкая дверь. Не очень ровные стены. Везде фотографии — пробы к новому фильму «Бесспорно». Лица Сумской, Горбунова и не очень известных артистов.

«Что за история, создатель?» — «Сюжет с легкими элементами-намеками порно, потому что юный герой уходит в эту индустрию с головой». — «И это отсюда «БессПорно»?» — «Все — только Оттуда» (указующий перст в потолок). — «Мне трудно представить, как в этом «Бесс…» будут сниматься лауреаты Шевченковских премий, например Роксолана — Сумская». — «А зачем им именно это?.. Я даже целую местную швейную фабрику арендовал для съемок одной сцены, и 70 прошедших кастинг швей-мотористок с удовольствием принимали в этом участие… Знаешь, сколько у меня стоит съемочный день?» — «Да мне вроде не надо в «БессПорно». А откуда сюжет?» — «Сценарист Егор Голованник». — «Вас не тормозят предчувствия табу, ведь все-таки скользкая тема, а Минкульт-запретитель даже Тарантино, продюсера «Хостела», здесь как-то не жалует». — «У нас все будет прилично, в рамках».

«Примитивный взгляд на вещи» Шапиро снимает без передышки. День за днем — почти без остановок. Тему предложила Россия, он за нее ухватился. Но поставил условие: снимать буду только в Киеве, в любимом городе, который не уснет спокойно, пока Шапиро не переснимает в нем все темные закоулки и гламурные витрины. Оператором назначен 26-летний Борис Литовченко, мужчина, до того вообще не снимавший большое кино, а только рекламу (Шапиро: «Но он же талантлив!»). Внешняя канва сюжета (вглубь не ныряю) —кровавая околоментовская драма. Жил юноша Макс (актер Антон Комяхов), у него был папа майор (Алексей Горбунов). Ребенок втянулся посредством мобилы в съемки сомнительных «поз» — и пошло-началось-завертелось, целая «индустрия»: сначала школу снимал «по заявкам трудящихся», затем целую (голую) швейную фабрику; после (ближе к финалу) бойня во Дворце «Украина» (народный артист и директор дворца Н.Мозговой не препятствовал съемочному процессу); в финале горы трупов, как в «Макбете» Шекспира (кажется, ничего не напутал?). Бюджет — полмиллиона (долларов). Уже сейчас есть заказы на фестивали. Файл второй: «Счастье — это когда тебя…» Переходим к следующей проблеме повестки дня.

— Вы довольны берлинским приемом своего фильма «Хеппи пипл», который на фестивале никак не отмечен, но скоро выходит в украинский прокат?

— Я доволен тем, что фильм там был. И там знают режиссера Шапиро. Важнее иных рецензий для меня оказалась ситуация в гостиничном номере, когда я жил в Берлине. После показа «Хеппи пипл» нахожу засунутую в дверь записку на немецком языке: «Спасибо за фильм. Мы просто втянулись в него, это кайф! Это лучший фильм фестиваля!» Это дороже «Золотого медведя».

— Может, кто-то прикололся?

— Да кто? Это были реальные люди!

— На каких условиях с вами оговариваются проценты от прокатных сборов картин?

— А я не вникаю в эти подробности. Знаю, что они оговариваются. Все в порядке. Но детали мне малоинтересны. Я не акцентирую на этом внимание.

— Два ваших предыдущих фильма принесли хоть какую-то прибыль? В виде продаж DVD, например?

— Я только знаю, что никто не остался в убытке.

— Почему столь ограниченный прокат в Украине вашей новой картины?

— А что, в Украине сегодня есть «широкий прокат»?

— История в «Хеппи пипл», вроде бы уже не раз кем-то рассказанная: друзья придумывают себе забавы, а потом заигрываются…

— Это действительно история друзей. Один бизнесмен по имени Герман, второй пофигист — его зовут Саша Бамбизо. Первого играет мой друг Костя Забайкальский, второго — Виталий Линецкий. Их герои настолько успешны в жизни, что им становится скучно жить. И вот однажды, в один прекрасный вечер, они решают искусственно стимулировать свой жизненный тонус, потому что ничто уже не заводит — ни клубы, ни казино, ни рестораны, ни секс, ни видео. Они решают ставить друг перед другом задачи — и выполнять их, что бы ни случилось. Начинается аттракцион. Представь, что один другому говорит: ты должен в один миг избавиться от своего бизнеса! А избавиться не так просто, потому что механизм выстроен четко. Но игра есть игра…

— Какая-то «Игра» с намеками на Майкла Дугласа?

— Ничего подобного — даже близко.

— Тогда ассоциации с другим фильмом — «Дело вкуса»?

— Я даже не видел такую картину.

— Получается, что в этой «игре» один из них Фауст, а другой Мефистофель? Или они поочередно играют эти роли? «Кто был охотник, кто добыча — все дьявольски наоборот»?

— Лучше посмотреть. Чтобы не воспринимать однозначно финал.

— Так какие же они, по-твоему, эти счастливые люди? И что такое счастье — это «когда тебя понимают», как утверждают в фильме Ростоцкого «Доживем до понедельника»?

— Когда понимают — неплохо.

— Линецкий играет Бамбино или Бамбизо… Он очень хороший актер, но как вы думаете, есть у него «запас перспективы», тех свойств изменчивости и обновления, которые были присущи, скажем, Олегу Борисову?

— Виталик — прекрасный актер. И у него есть настоящее и будущее будет. Тем более что он сейчас очень влюблен.

— А Бондарчук Федор Сергеевич какими судьбами к вам попал?

— Бондарчук сказал, будто я герой, так как сделал за 500 тысяч долларов этот фильм. Еще ему нравится мое увлечение философией. Он прочитал сценарий, приехал в Киев, хотя до этого мы не были знакомы. Затем спросил: «Как мне играть?» Говорю: «Будь таким, как ты есть». Он и был таким как есть. Причем снимался в своем костюме.

— Финал, должно быть, с уклоном в моралите: не ходите, дети, в Африку гулять, а то загуляетесь, как герои «Идиотов» фон Триера, и вернуться в реальность окажется непросто?

— Я бы не вписывал эту историю в социальный формат, хотелось бы прорваться за рамки удобного мира, который привыкли воспринимать кинозрители.

— Но все равно ведь что-то в этом новом кино изменилось, и видимо, в связи с вами? Понимаю так, что нет уже прежних «наркотических» подтекстов и образа «режиссера-наркомана». А кто теперь есть?

— Того всего нет. Оно взяло — и закончилось. Теперь я игнорирую или попросту не замечаю ту жизнь, которая была мне любопытна даже несколькими годами раньше — «Опиум», «Зеленка», «Чайковский», то, се. Теперь у меня есть желание вернуться домой, увидеть и обнять любимую женщину… Ее зовут Мила. Мила Небесная — она снимается в моей новой картине. Нам есть о чем говорить, нам интересно друг с другом.

— Что-то в этом есть терапевтическое: будто хотите излечить кого-нибудь… Или себя? Доктор Шапиро и его Мила.

— Я, например, не знаю, что может быть дальше — после «Бесспорно». Не найду денег на «Матч смерти» — уеду на один островок, я его уже присмотрел, сниму домик и открою ресторанчик украинской кухни…

— А как же искусство — хотя бы «в себе»?

— Мне есть что читать. Я много читаю. Интересы волнообразны. Одно время поглощала еврейская тема. Недавно купил на Петровке замечательную книжку о художественной системе романа Марселя Пруста — это замечательно.

— В связи с «Хеппи пипл» и «Бесспорно», где засвечены многие медийные лица, нет ли скольжения в сторону «опопсения» ваших тем и сюжетов, в сторону «огламуривания» историй, чего удалось избежать, например, в том же «Путеводителе»?

— Я просто снимаю кино.

— Важнейшее из искусств?

— У Ленина в оригинале фраза, кажется, звучит иначе: важнейшими из искусств для нас являются кино и цирк.

— Цирка нам хватает в жизни. Олег ВЕРГЕЛИС

Алан — Канн-кан

Молодой режиссер Алан Бадоев представлял Украину на недавнем Каннском международном кинофестивале картиной «Оранж лав» — правда, лишь в рамках трех неосновных показов. Ленту уже купили для проката Китай, Корея и Япония. А Бадоев собирается снимать новое кино — «Реалити» с бюджетом около 10 млн. долл.

— Как отреагировали Канны на вашу картину? Только без преувеличений, если можно. Ведь было-то всего три показа — и то, как говорят, не самых престижных.

— Да, в Каннах было три показа. И русских дистрибьюторов там не было. Но были кинокритики и очень много прокатчиков. Словом, настоящий кинорынок. Больше всего меня поразило то, что на этом кинорынке отсутствовал украинский павильон. Даже хорваты имели свой павильон, в котором показали аж две картины! Хочу отдать должное своим продюсерам — о наших показах сообщалось во многих журналах. И зрители целенаправленно шли в кинотеатр «Олимпия» на «Оранж лав». В этом кинотеатре показывались также такие ленты, как «Код да Винчи», «Миссия невыполнима», «Возвращение» Альмодовара, «Основной инстинкт-2»... Знаете, все-таки приятно видеть свою афишу рядом с такими картинами и сознавать, что ты находишься в потоке.

— Вы хотите сказать, что были полные залы все три показа?

— Нет. На первом показе зал был заполнен только наполовину. Но для всех прокатчиков там важно мнение критиков. И когда эти самые киноведы впоследствии написали о фильме в фестивальных изданиях, то многие прокатчики, видимо, решили: «А пойдем-ка посмотрим». Уже после второго показа «Оранж лав» появилась положительная статья, которая называлась: «Начинающая актриса Ольга Макеева дает фору всем!»

— Таким образом вы, видимо, хотите «реабилитировать» непрофессиональную актрису, которой еще задолго до премьеры досталось…

— Но ее фотография в каннских изданиях была размещена рядом с фото Элтона Джона, Педро Альмодовара… А продюсер, который открыл братьев Коэн и Джармуша, а также спродюсировал первые их фильмы, после просмотра «Оранж лав» сказал, что просто влюбился в нашу актрису. Да, мы полностью изменили ранее запланированную концепцию демонстрации в Каннах. Поэтому пресс-показов не было вообще. Решили: раз уж мы не участвуем в основном конкурсе, то нечего и распыляться. Поэтому мы ограничились только прокатчиками.

— Вы сами-то присутствовали на этих каннских показах или небось Альмодовара смотрели в соседних кинозалах?

— Я чувствовал себя не очень хорошо на тех показах. Просто физически тяжело было сидеть в зале и слышать, как прокатчики то и дело заходят-выходят… Помню, что спросил у продюсера: «Это хорошо или плохо?» — «Посмотри сколько визиток». Оказывается, есть такое правило — если прокатчику нравится картина, то он обязательно оставит визитку. Потом я понял, что у них есть список фильмов, которые они обязательно должны посетить.

— На киноярмарку в Канны приезжают баеры (покупатели картин) из 160 стран мира. Вам поступили выгодные предложения по купле-продаже?

— Картина «Оранж лав», как мне кажется, немножко в азиатском стиле. В одном из каннских журналов даже была статья о фильме под названием «Интонации Ким Ки-Дука». И в итоге фильм купили представители Китая, Кореи, Японии. Сейчас продюсеры, правда, уже приостановили некоторые продажи в другие страны: если мы продадим фильм «по кусочкам», то крупный (оптовый) прокатчик не захочет с нами сотрудничать. Сейчас ведутся переговоры с двумя большими компаниями Европы с тем, чтобы США, Германия и Англия были покрыты одним прокатчиком.

— На некоторых российских сайтах уже растиражирован «приговор» вашей картине: якобы и актера Чадова вы специально популяризируете на гей-сайтах, тем самым подрывая его кинопатриотический авторитет, и на революционной теме якобы спекулируете. Или это у вас такой пиар хитрый?

— Наши соседи нашли себе несколько «тем» для обсуждения. Например, пишут, почему фотографии Алексея Чадова размещены на некоторых «спецсайтах»? На самом деле мы сделали очень красивую фотосессию. И Чадову понравились несколько фото, которые он разместил на своем сайте. А некто использовал этот фотоматериал. Хотя, с другой стороны, актер относится к этому с юмором. Даже говорит: «А там очень неплохое соседство… Рядом полуобнаженный Мэл Гибсон и многие другие». Российская желтая пресса хватается за все, что можно ухватить. А адекватные издания о фильме пока ничего не пишут, ведь его-то еще никто не видел.

—Планировалось, что ваша картина примет участие в каннском конкурсе дебютантов с режиссерским жюри и с жюри критиков. Но почему ленту сняли с конкурса за три дня до завершения приема заявок?

— Нам нужно было отправить фильм в Канны до 18 мая. На первом этапе на суд экспертов мы представили небольшой трейлер. А после — фильм с незаконченным монтажом, где имелись вставки наподобие «Графика в работе»… Нет, это нормально. Там это практикуется. Мы хотели сделать звук и графику в Украине. А все, что касается цвета, — в Праге. В нашем дедлайне все было очень четко расписано: в какие сроки ставится звук, когда монтаж… А на самом деле все вышло по-другому. Когда «приехал» звук, я его прослушал и буквально «спрятался» под стол. Говорю продюсеру: «Мы не можем это показывать в Каннах!» Действительно, наиболее подходящий формат для картины — это «режиссерский дебют». И были люди, которые лоббировали в Каннах «Оранж лав». А что такое лоббировать там картину? Это когда ее должным образом представляют, рассказывают о режиссере…

— А если бы вашу ленту освистали, как «Код да Винчи» в первый каннский день?

— Тут я бы над чем-то призадумался... Мне было бы больно. Но как-то пережил бы. Знаете, это еще ничего, если б меня освистали в Каннах. Но вот здесь?!!

— Кто из актеров был с вами на фестивале?

— Чадов. Когда Алексей впервые смотрел «Оранж лав», то его мнение было для меня определяющим. Я боялся, чтобы он не почувствовал, будто его подвели. Он мой ровесник, на протяжении съемок мы очень сдружились, доверяли друг другу. Во время просмотра он, широко улыбаясь, пожал мне руку, сказав при этом фразу, которая не для прессы. Мне сразу стало наполовину легче. В конце картины Алексей сказал: «На сегодняшний день это моя любимая роль в фильме. Здесь мне было очень легко сниматься». Потом он позвонил Ольге и говорит: «Оля, ты такая сильная и настоящая в этом фильме!» Помню, что как только мы познакомились, Чадов сказал мне: «Алан, я хочу, чтобы этот фильм не заставлял меня рассказывать о любви… Давай лучше покажем это на уровне чувственности…» И мы просто накидали те нюансы, которые бывают в жизни. Например, когда влюбленные едут в лифте и молчат, то что они делают? Как они ссорятся? Как мирятся? Как находят эти «мозги»? Это самое главное.

— Вы неоднократно говорили, что «Оранж лав» будет аполитичной картиной, а оранжевая революция используется лишь в качестве бэкграунда…

— Чтобы все успокоились, сообщу: сценарию, который стал основой фильма, уже пять лет! Моей мечтой было снять эту историю еще в студенческие годы. На протяжении пяти лет сценарий все время переписывался. Оставалась лишь основная фабула. А когда мне предложили тему фильма и другой вариант сценария, то я ужаснулся и сказал продюсеру: «Это не то, что я мечтал сделать как режиссер… И, наверное, вовсе не то, что вы бы хотели видеть». И буквально за месяц до съемки я сообщил, что у меня есть другая история. Это драма: он, она и… СПИД. Политического и «оранжевого» ничего нет. Просто-напросто героиня очень любит апельсиновый фреш и запивает им кофе. Представьте, это было еще и «до революции».

— А может, все-таки вначале вы хотели реализовать революционную тему, но появились конкурирующие «отцы Федоры» с «Оранжевым небом» — и вы решили отойти от «соревновательности»?

— О революции ведь тоже можно снять шикарное кино. Но для этого нужно хотя бы лет пять выждать. Чтобы уже не было политиков, которые хотят «проплатить».

— Почему вы не взяли на главную женскую роль профессиональную актрису?

— Во-первых, нам не хотелось, чтобы актриса умела делать «всякие штучки», которым ее научили в институте. Например, последний фильм Вуди Алена «Матч поинт» подкупает тем, что все диалоги в нем и многие нюансы — как бы документальные. Люди не заигрывают со своими актерскими фишками. Они не чешут ухо так, как еще в десяти фильмах. И в фильме «Мечтатели» Бертолуччи этого тоже нет.

— Вы что, хотите сравнить свою картину с Бертолуччи?

— Я ни в коем случае не сравниваю! Но там тоже есть некие аматорские флюиды. Поэтому мы и искали актрису, которая не законсервирована нашей актерской школой в самом худшем ее проявлении. Был проведен большой кастинг среди актрис театров, моделей. Сейчас снимаем фильм о фильме, и там обстоятельно будет показан второй и третий туры этого кастинга. Тогда мы пригласили десять девчонок в пластический зал, подобрали для каждой музыку и они там у меня и прыгали, и на голове ходили.

— Не секрет, что бюджет фильма около трех с половинной миллионов долларов. Первые зрители изумляются: ни взрывов, ни погонь, ни супердорогих исторических декораций… На что ушли деньги?

— На качественный продакшн. У нас, кстати, довольно дорогая декорация. Огромная квартира, отделка которой сделана из настоящих материалов. Современная компьютерная графика, к тому же звук мы писали прямо на площадке, а это изначально недешевый процесс. Я очень долго работал со звукорежиссером, говорил ему: «Ты понимаешь, какая у тебя ответственность? Если актриса один раз так крикнула, то в другой раз это повторить невозможно!»

— Не съел ли ваш бюджет гонорар российского актера Чадова?

— Я так понимаю: достаточно большой гонорар. Но точной цифры не знаю. Мои продюсеры говорят: «Надо делать так, чтобы деньги были видны на экране…» Потратить можно все что угодно. Но лучше пусть деньги пойдут на хороший звук, графику, современную продакшн-студию, гримерки.

— Правда ли, что ваша актриса теряла сознание на съемочной площадке? От переутомления или нервного напряжения?

— Мы очень долго готовились к кульминационной для героини сцене. Это йога, упражнения на дыхание. Ольга так перестаралась, что у нее занемело и пошло пятнами лицо, и она начала падать.

— Не опасаетесь, что вас начнут упрекать клиповой эстетикой фильма?

— Эту картину видели два очень близких мне друга. И после просмотра они сказали: «В этой работе мы не видим в тебе клипмейкера…» Да, я люблю красивое кино, но красивым может быть все что угодно, если это играет на концепцию, на мысль. А в моем фильме есть и абсолютно изуродованные актеры, но они прекрасны.

— У вас есть какая-то стратегия будущей осенней промокомпании?

— Ни в коем случае не на «оранжевой» тематике. Скорее всего, на фигуре Алексея Чадова. На том, что это фильм о любви, а не о политике. Пока первые люди не зайдут в зал и не скажут, что там действительно нет политики, то никто не поверит. Такова уж «карма» этого фильма. Самое главное для меня, чтобы зрители не вышли из зала со словами: «Был вкусный поп-корн!» Вскоре планируем представить картину на Венецианском фестивале.

— Как предполагаете, сборы у вашей картины будут больше, нежели у фильмов революционной тематики?

— Уверенно могу сказать: фильм соберет нормальные деньги. В Москве уже им активно интересуются.

— Позовете ли своего наставника, в чьем вузе учились, ректора М.Поплавского на грядущую всеукраинскую премьеру?

— Представьте, полгода назад мне как-то позвонил Михал Михалыч и говорит: «Горжусь тобой!» На самом деле он в студенческие годы проспонсировал три мои работы. Я приходил к нему и говорил: «Мне надо в командировку поехать за Роговцевой — в Петербург и Москву…» И вот четыре или пять раз так к нему подойдешь, а потом он скажет: «Ну сколько тебе надо? Зачем ты хочешь это снять?» И помогал… А плюсы и минусы есть в каждом из нас.

— Говорят, вы уже вплотную заняты новым кинопроектом. Что это за работа?

— Моя вторая картина будет называться «Реалити» (без «шоу»). Сейчас думаю, каким образом все повернуть, чтобы работа пошла гармонично — сама собой. Это экшн-драма. История пяти друзей — от пятилетних мальчиков до 25-летних молодых людей. Они в один день теряют и дружбу, и смысл жизни.

— Чем-то напоминает «Таинственную реку»?

— Да, это прекрасный фильм Клинта Иствуда. Но у нас совсем другое. В новом фильме будет «живая» среда, но очень жесткая драматургия. Фабула взята из одной газетной истории. Когда-то, будучи студентом, я прочитал статью о том, как маленький хакер в Америке ограбил три банка. Я взял эту тему и попытался раскрыть ее по-другому. Хочется сделать динамичный фильм. В будущем фильме десять главных героев. У меня уже есть договоренность с тремя очень известными российскими актерами. Все остальные лица будут незнакомы. Предполагается, что фильм будет недешевым — около 9,5 млн. долл.

— Не станет ли в связи с вашей нынешней кинематографической деятельностью меньше заказчиков на клипы?

— Конечно, меньше, потому что «Оранж лав» забрал огромное количество времени. Еще у меня сейчас и дочка в роскошном возрасте — ей 1 год и 3 месяца, и я просто не могу от нее оторваться.

— Как довольно успешный клипмейкер, что думаете о недавнем «Евровидении»? Есть ли объяснение тому, что на сей раз победила хард-роковая финская группа «Лорди»?

— «Евровидение» — это шоу. То, что в этом году победила группа «Лорди», лишь подтверждение тому. Нужно же чем-то шокировать публику. И это должно быть оригинально!

Екатерина КОНСТАНТИНОВА