ДЕЛА ПИСАТЕЛЬСКИЕ: НОВОЕ ВИНО И СТАРЫЕ МЕХИ

«Писатель - носитель народной совести». Эта емкая формула четко определяла место писателя в социалистическом обществе, не позволяя ему быть чем-то большим, меньшим или просто другим. Монументальные эпопеи «носителей совести» - соцреалистические романы и оптимистически-однообразные сборники поэзии, - утверждавшие «историческую правильность избранного пути», были основной литературной продукцией, которую разрешала советская система. Проявления же другого письма были просто табуированы, и творцы их могли рассчитывать в лучшем случае на пассивное непризнание. Писатель превратился в медиума, исполнителя идеологического заказа, став послушной марионеткой в кукольном театре, «главным кукловодом» которого была коммунистическая идеология. Для держания писателя в узде необходимо было создать определенную структуру, своеобразного раздатчика «кнутов и пряников» и, если хотите, главного регулировщика и контролера жизни. Такой структурой стал Союз писателей, основной задачей которого явилось определение политической «правильности» писателя и игнорирование литературно-эстетических принципов. Конформизм стал главным условием жизни литератора, превратившегося в послушного функционера. «А иначе и невозможно было! Ведь писатели - живые люди!» - скажете вы. Определенно. За несогласие можно было поплатиться в лучшем случае сытостью и благосостоянием, а в худшем… Судьбы Василя Стуса, Василя Симоненко, Григора Тютюнныка - более чем красноречивое свидетельство: люди расплачивались жизнью.

Союз писателей Украины, игравший роль «послушного Цербера», потакал размножению низкопробной литературы - некоего идеологического суррогата - и творцов ее щедро вознаграждал признанием, льготами, премиями, титулами. Однако время на месте не стоит: крах Системы - падение могущественной советской империи - повлек за собой резкую девальвацию образа коммунистической идеологии, надежного источника финансирования и морального обоснования литературы социалистического реализма. Исчез заказчик - и тысяча борзописцев осталась не у дел. И поэтому бывшие соцреалисты быстро переориентировались в писателей-патриотов, которые, желая приспособиться к новой идеологической ситуации, плодят патриотические опусы, по величине и пафосу равные своим же, но с «красным знаком». Но не в этом дело, а вот в чем: старая структура, обеспечивающая поощрение и признание, осталась девственно нетронутой и никак меняться не собирается.

Последний съезд Союза писателей Украины - яркое тому подтверждение, поскольку никаких кардинальных решений, которые изменили бы к лучшему сегодняшнее состояние украинской литературы, не было принято. Все остались при своих должностях, да и принципы работы, и структура организации остались прежними. В старые мехи вливается новое вино - ежегодно десятки писателей пополняют ряды Союза в надежде на стаж, пенсию и кое-какие льготы. Похоже, Союз писателей хочет «взять массой» (чем больше в украинской литературе писателей, тем она крепче?..) Но чего греха таить: писатель тоже живой человек - он нуждается в элементарных социальных гарантиях, льготах, которые может получить только от СПУ. В таком случае Союзу писателей «грозит» превращение в профессиональный союз литераторов, поддерживаемый государством. Независимо от того, талантлив писатель или нет, он должен быть обласкан, согрет, одет, обут лишь потому, что он писатель. Живя уже в новом времени, мы по инерции продолжаем относиться к писателю как к «носителю народной совести», давно перестав обращаться к его произведениям. Не решаюсь делать какие-то умозаключения, но престиж и популярность современной украинской литературы столь низки, что, боюсь, не поднять их командными, устаревшими методами СПУ - министерства литературы, которое не очень-то поправило положение отечественной культуры за пятилетие существования независимого Украинского государства.

Однако нельзя сказать, что писательская братия купается в волнах всеобщего единодушия: определенная часть литераторов - писателей, поэтов, критиков - объявила о своем отмежевании от Союза писателей и решила создать писательскую ассоциацию, базирующуюся на новых принципах работы. Понимая, что невозможно заниматься творением литературы старыми методами, часть молодых литераторов объединилась на коллегиальной основе в Ассоциацию украинских писателей: было подписано заявление об организации АУП, собран активный оргкомитет, назначена приблизительная дата проведения съезда (январь 1997 года).

Какой будет деятельность новообразованной ассоциации - неизвестно, поскольку еще никаких активных действий не было предпринято. Не думаю, что украинская литература выиграет от появления еще одной формальной единицы, в которую со временем может превратиться любая организация - АУП не застрахована от этого, ибо создается она живыми людьми. Но отныне лишь настоящие эстетические ценности будут служить главным критерием и оправданием писательской деятельности - таков основной принцип новообразованной ассоциации.

Интервью с одним из членов оргкомитета Ассоциации украинских писателей, профессором НаУКМА Владимиром Моренцем прольет свет на причины появления, планы ассоциации, продемонстрирует реакцию «недовольной» части писателей на события, происходившие на последнем съезде СПУ. Разговор с Виктором Кордуном, секретарем Союза писателей Украины, поведает читателям о теперешнем состоянии Союза писателей в свете решений последнего съезда, о месте Союза в системе современной украинской культуры, о реакции на образование АУП.

Владимир Моренец: «Союз писателей Украины остался в прошлом»

- Владимир Филиппович, что стало побудительным мотивом создания ассоциации, какова была предыстория образования?

- Это не была какая-то задуманная, давно выношенная акция. Нельзя говорить о том, что мы искали повод или основания выступить с такой инициативой - такого не было. Можно вспомнить статью Николая Рябчука, опубликованную в газете «Всеукраинские ведомости», где он напомнил, что уже пять лет назад он выступил со статьей «Карфаген должен быть разрушен?». В статье, написанной по горячим следам предыдущего съезда Союза писателей Украины, Рябчук высказал мнение о том, что СПУ как министерство литературы себя изжил и требует глобальных структурных изменений, что он должен и организационно, и идеологически стать другим телом, другой организацией и занять нормальную экологическую нишу в организации духовной жизни украинского общества. Однако эта статья не получила резонанса, хотя Рябчук еще на предыдущем съезде раздавал ее копии, за что и получил ярлык оппозиционера. Где-то в молодых слоях СПУ зрела мысль о том, что подобная форма деятельности Союза не отвечает потребностям свободного обмена мнениями, творческого общения и абсолютно чужда духу времени, но эта мысль не выходила наружу в виде каких-то предложений. И можно сказать, что решение об образовании ассоциации было просто спровоцировано стилем проведения второго съезда.

- Как же, по вашему мнению, проходил последний съезд Союза писателей?

- Я не встречал ни одного порядочного человека, который бы в личном разговоре мне сказал, что съезд прошел пристойно. Все, с кем я разговаривал - я могу называть фамилии, могу не называть, - все говорили, что он проведен с позором. Многие персонально подходили к Юрию Михайловичу Мушкетику и выражали протест, упрекали председателя за командность, авторитарность. Съезд походил на колхозное собрание под руководством секретаря парторганизации в наихудшем варианте. И метод проведения, и сам план съезда просто спровоцировал события. Что же, собственно, случилось? Дело в том, что Киевская организация, одним из секретарей которой я был два года, еще в начале 1996 года обсуждала проблемы Союза. Что такое Киевская организация? Это почти половина СПУ - около 600 человек из 1400. Мы пришли к мнению, что громоздкая бюрократическая структура: председатель, секретариат, президиум, совет - сейчас не воспринимается.

- И что же постановила Киевская организация?

- Нами был разработан новый устав, принятый Киевской организацией весной 1996 года, по которому она и живет. Устав этот коренным образом изменил структуру организации: общим собранием избирается председатель, который выбирает свою команду. Председатель предлагает свою команду на рассмотрение совета, состоящего из председателей творческих объединений. Это - критики, публицисты, поэты, писатели, драматурги, переводчики: следовало активизировать деятельность творческих объединений, поднять их роль, чтобы люди принимали непосредственное участие в литературном процессе, как-то влияли на него. Творческие объединения затевают свою внутреннюю жизнь по собственному желанию, выбирая председателя, автоматически входящего в совет. Также в совет были включены директора издательств, которые активно работают с Союзом, и редакторы журналов. Естественно? Пожалуй. Люди, которые делают литературу, делегируют своего человека, люди, которые публикуют литературу, принимают участие в формировании политики организации. И этот устав был принят.

- Как отреагировал второй съезд СПУ на решение Киевской организации?

- А никак. Второй съезд даже не подал виду, что существует такая форма. Причем половина всеукраинской организации де-юре живет по этому уставу. Сам факт этого устава был абсолютно проигнорирован. На всеукраинском съезде должны были избрать только председателя, а потом формировать точно такую же структуру: председатель дает двух своих заместителей, областные творческие объединения делегируют своих председателей. Она должна была стать шире Киевской организации, но без секретариата, президиума: конкретное, действенное руководство из трех человек и большой совет, собирающийся редко, но в нужные моменты. Вместо того неожиданно, под Мушкетика, два срока возглавлявшего Киевскую организацию и два года - всеукраинскую (20 лет в кресле секретаря!), меняют устав. Я не против Мушкетика, но я за ротацию кадров. Каким бы человек ни был - он устает. Беспринципно продолжать под человека менять устав.

- Зачем же было на съезде изменять устав?

- Принятие нынешнего устава было разыгрыванием бюрократической интриги. Теперь Мушкетик-Рузвельт, под которого меняют устав, может неограниченный срок, до конца жизни, быть председателем СПУ. Как точно выразился

И.Рымарук: «Короля играет свита». Мушкетика разыграли, как карту. Его команда хотела остаться. Для того чтобы остаться команде, нужно было оставить первого. И, как результат, все остались на своих местах: и Дрозд, и Лупий, и Кордун. Многих людей просто не допустили к выступлению. Никто из молодых не смог выступить. Рымаруку предлагали слово на следующий день, хотя он вечером дал телеграмму Мушкетику о выходе из СПУ. Значит автоматически он уже не мог присутствовать. Делали еще и следующее: давали слово человеку, зная, что его не может быть в зале, но не давали слово Ю. Покальчуку, который сидел в зале и подал пять записок с просьбой дать ему слово, что, естественно, не было сделано. Не были серъезно рассмотрены альтернативные кандидатуры. Скажем, предлагали

И. Драча: прогрессивно настроенный, вполне авторитетный, энергичный Иван Драч, который давно не руководил СПУ, мог быть предложенным к рассмотрению. Даже предложение не прошло. Сам Иван Федорович ушел с половины первого дня съезда и больше туда не вернулся. До перерыва первого дня мы выбрали председателя президиума, а далее президиум уже формировался автоматически. Дальше нечего было делать - все!.. Организационную стратегию обсудили, а идейная стратегия была изложена в докладе Юрия Михайловича, который заслуживает отдельного разговора.

- Кстати, каким было ваше впечатление о докладе

Ю. Мушкетика?

- Человек призывает не нарушать традиции, опираясь на десяток имен, и фактически оправдывает конформизм предыдущих лет. Я ни в коем случае не собираюсь призывать к судилищу, но сама жизнь этой литературы отделяет живое от неживого. И этого неживого - этой макулатуры - очень много. Романтический тезис о том, что писатель - это носитель совести народа, не отвечает нынешнему положению вещей. Он отвечает ситуации, когда определенный круг интеллектуалов - собственно элита - представляет нацию, но он не отвечает ситуации, когда 1500 человек претендуют на роль носителей совести народа. Возникает вопрос: «Кто же является писателем?» Ответ: писатель - это член СПУ. Анекдотичным представляется тезис Мушкетика о том, что дедовские штаны еще никому не помешали. Не знаю, что, кроме улыбки, этот тезис может вызвать и что он вообще может означать. Дедовские штаны - это тот язык, которым мы должны пользоваться? Но это же абсолютная глухота к эстетической динамике. То жизнеописание критического реализма уже не проходит, пресловутый психологизм уже надоел, потому что ограничивается таким тесным интеллектуальным пространством, что даже не касается сегодняшних философских проблем. Я уже не говорю о сфере стиха. Существуют сотни сборников пристойной серости. Но кому нужна пристойная серость? И это все оправдывается: под всем этим стоит подпись члена СПУ. Член СПУ - носитель совести. Все!.. Упрекают в отрицании старого. А кто, между прочим, отрицает старое? Кто отрицает Александра Довженко, Василя Симоненко, Григора Тютюнныка?..

- Но разве это является старым?

- Конечно же, нет! Просто происходит подмена понятий, которая претендует на то, чтобы стоять на защите авторитета национальной литературы. Обвиняют в неуважении к национальной традиции, но это не так. Тому нет литературных подтверждений. А все это отражается в химерности, извращенности в докладе Мушкетика. Например, он говорит, что шестидесятники строили баррикады против сталинизма, а восьмидесятники подбирают теперь камни с этих баррикад и кидают их в шестидесятников. Кто конкретно? Кто из восьмидесятников посмел сказать какое-то негативное слово, высказать претензию к шестидесятникам? Это фальсификация, и таких фальсификаций очень много.

- Можно ли сказать, что последний съезд СПУ был рецидивом эпохи соцреализма?

- Это спазмы институции, которая была придумана как звено тоталитарной системы. Это при том, что в предыдущие годы все акции против писателей делались руками писателей, но в 1990-91 годах СПУ сделал гораздо больше, чем какая-либо другая общественная организация в плане борьбы за независимость, язык, культуру, за украинскую самостоятельность. Просто не было другой организованной силы. Малочисленные партии не имели собственных трибун, а тут выход писателя сыграл свою роль - отдадим должное. Другое дело, кто из СПУ стоял на этих площадях, кто нес флаг, ожидая, что на него пойдут с дубинкой. Я просто знаю всех этих людей в лицо. Я там не видел тех, кто рвет сейчас на себе рубаху, заявляя, что, как носитель совести, он нуждается в защите. Но потом оказалось, что народоборческая функция была выполнена, и пришло время тяжелой повседневной работы, конкретного планирования: отвоевали книгу, разрекламировали, издали, распространили. Это наша слава, это наша работа. Нет, СПУ остался в прошлом. Отдавая должное, следует помнить, что СПУ был образован как орган управления литературой. Эта функция отпала и вместе с этой функцией отпало бюджетное финансирование в виде премий, льгот. Я сам лауреат Шевченковской премии, и даже до последнего времени лауреат Шевченковской премии автоматически относился к 4-му управлению: половина квартплаты, первоочередные путевки с процентными компенсациями и т.д. Отпало - ну и хорошо. Более чем достаточно почетного звания. Зачем СПУ? Остается общегосударственное творение культуры, но не методами, провозглашаемыми с трибуны. Говорят о конфликте молодого и старого поколений. Какая молодежь! Людям по 30-40 лет, а Шевченко всего 47 лет прожил. Вообще кто-то об этом задумывается или нет? До сих пор держат в «молодых» и думают-гадают, состоялся писатель или нет. Тут существует большое творческое несогласие: так, как вы представляете себе сегодня писательство, его стилистику, мы - не представляем. Просто допуск существования другого письма полностью отрицается.

- Можно ли говорить об Ассоциации украинских писателей как об украинском пен-клубе?

- Нет, не совсем так. Пен-клуб существует, и его возглавляет Евгений Сверстюк. Принципы его мы разделяем. Пен-клуб - это скорее почетная организация, а нам бы хотелось создать действенную. Не в том плане, что я сегодня пришел и мне дали деньги, а в том, что я принес свою рукопись, с ней познакомились, сказали: это интересно, потом нашли деньги, издали. Необходимо, чтобы была возможность конкретного рассмотрения, чтобы можно было поделиться мнениями, отстоять свою позицию, говорить о литературе, наконец. О литературе невозможно говорить ни на заседаниях Киевской организации, ни - всеукраинской.

- А как, на ваш взгляд, с этим обстояло в советские времена?

- Раньше каждый поэт периодически издавал запланированный сборник определенного объема и имел гонорар, который был небольшим, но на 2-3 тысячи рублей можно было рассчитывать. Это годичная зарплата по тем временам. Вдобавок к этому, он получал гонорары за публикации в прессе. Он просто мог существовать «пером». Сейчас никто не может существовать «пером». В советское время государство просто покупало писателя. Пальцев двух рук хватит посчитать тех западных писателей, в основном детективщиков и публицистов, которых кормило собственное письмо, но лишь единицы творили настоящую литературу. Однако из 1400 человек больше половины привыкли жить по-советски. И это трагедия, когда пожилой человек не имеет средств к существованию, имея за спиной десятки сборников сомнительной ценности, не отличающихся от избитого трафарета, а под конец жизни ему говорят: «Все. Ты так больше жить не будешь, твоя поэзия неинтересна». В ответ раздается: «Но она же патриотична! Вы не цените государства, вы против Украины» и т.д.

- Кто же являются членами новообразованной АУП?

- Под заявлением об образовании ассоциации подписались: Ю.Андрухович, В.Брюховецкий, В.Герасимюк, В.Медвидь, В.Моренец, В.Неборак, Б.Нечерда, С.Павлычко, Ю.Покальчук, В.Портяк, И.Рымарук, М.Рябчук, Т.Федюк, В.Цибулько. Это инициативная группа, хотя каждый активен, конечно, по-своему. Кое-кто немного разочарован. Однако это нормальный процесс. Я не знаю, насколько удастся жизнь ассоциации, так как реальная работа намного сложнее деклараций.

- Является ли АУП собранием лучшей писательской половины?

- Я бы не взял на себя такой ответственности. Ассоциация пытается притянуть к себе наилучшие молодые силы, но мы понимаем, что в СПУ остается много прекрасных писателей, которые не хотят принимать участие в непристойностях, но и не жаждут выходить из СПУ. В конце концов, литература делается не в организации, и мы это понимаем. Было бы наивно утверждать, что с нами - наилучшие. С нами наилучшие намерения - это точно. Я абсолютно уверен, что с нами наиболее соответствующее реальному положению представление о литературе, с нами прекрасные художественные примеры. Но следует сказать, что лучшие писатели поддерживают наши порывы. Жизнь покажет - мы будем структурироваться, развиваться. Двери ассоциации открыты для всех в зависимости от литературной значимости, а не от рангов. Мы не хотим быть размытыми. Мы не хотим массовости. Массовость уже есть. И массовость хороша на митинге. Но когда речь идет о творчестве и реализации его результатов, то массовость только мешает.

- Можно ли сказать, что образование АУП - это возвращение литературы к самой себе. Это обращение к творчеству как «альфе и омеге» литературы?

- Да. Творчество писателя является основным аргументом его жизни. Будучи журналистом, переводчиком, драматургом, необходимо стараться писать так, как не писал никто, или не хуже себя вчерашнего.

- Владимир Филиппович, каковы критерии приема в АУП?

- Согласие инициативного ядра на приглашение данного человека. У нас не будет приемной комиссии. Мы решаем, кого мы хотим пригласить, и таким образом человек свободно определится: присоединяется он или нет. Это свободное волеизъявление человека - он ни перед кем не должен отчитываться. Вообще-то, мы более всего ориентированы на талантливую молодежь, в чем-то уже проявившую себя.

- Каким, по вашему мнению, будет место государства в будущем ассоциации?

- Во-первых, от политики никуда не денешься; во-вторых, АУП однозначно разделяет заложенные в Конституции принципы построения независимого Украинского государства. Все это будет внесено в готовящийся сейчас устав ассоциации. Человек, который не разделяет принципов Конституции, - не наш человек. Однако, политическая правильность не может быть аргументом в подтверждение художественного качества данного произведения. Существует определенная позиция: произведение антигосударственной направленности я, например, не поддержу. Это произведение мне чуждо. Вот это - мера политики. Не думаю, что АУП удастся уединиться в «башне из слоновой кости» и заниматься только творческими вопросами - это иллюзия. Но всему есть предел. В СПУ творчество однозначно подменено политическими амбициями, однако миру, в котором мы живем, абсолютно безразлично, какие у нас отношения с Россией, наши антиимперские выступления, наши проблемы в Крыму, Закарпатье. Ему абсолютно все равно. И я по-человечески их понимаю - у них свои проблемы. Но миру не все равно, когда у нас появляется Довженко, Драч, Стус, Винграновский - несомненные эстетические ценности. И эти ценности нужно миру предлагать. Это тоже «политика», но это - настоящий аргумент.

- Являются ли, по-вашему, АУП и СПУ конкурентами?

- Нет, не конкурентами, а кардинально отличными относительно понимания литературы, методов ее творения осмысления и ее роли в обществе. Если сегодня призывают литературу тянуть социальную лямку, причем заангажированность трактуют примитивно, то это - не наша заангажированность. Конкуренты ли мы? Ну, я не знаю, можно ли будущему конкурировать с прошлым. Удастся ли молодой силе сотворить новую литературу? Дай Бог, чтобы и у старших появилось что-то, что запомнится. Но методологически мы однозначно отделяемся от вчерашних методов работы, от подмены искусства политической риторикой. Тут мы никакие не конкуренты, а просто стоящие на диаметрально противоположных позициях. Это не конкуренция, это творческая альтернатива. Причем однозначная.

Виктор Кордун: «Альтернативы Союзу писателей не существует»

- Виктор Максимович, что удалось сделать на втором съезде Союза писателей независимой Украины?

- На втором съезде был заслушан доклад председателя Союза писателей Ю.Мушкетика, председателя Литфонда, подведены итоги нашей деятельности, в частности хозяйственной, финансовой. Вы сами понимаете, что сейчас без поддержки государства не мыслится писательская деятельность. Однако этот постулат часто поддается критике. Нужно помнить, что Украина - не Франция и не Великобритания, которые веками формировали собственную культурную основу, и даже в этих странах, где культурная традиция не прерывалась, книгоиздательское дело пребывает на льготных условиях. Как же мы можем отказаться от государственной поддержки в то время, как экономика страны находится в кризисном состоянии?

- Какие, по вашему мнению, структурные изменения произошли во время съезда?

- Дело в том, что структурные изменения так быстро не происходят. Сейчас, после съезда, на своих рабочих собраниях мы обсуждаем, как следует модифицировать работу союза, каковыми должны быть его первоочередные задания. Во-первых, я считаю, что сейчас нужно уделить большое внимание международным отношениям СПУ с другими литературами, вхождению СПУ в разные международные литературные организации, попытке более близких контактов с другими литературами, переводам, поскольку, чего греха таить, украинскую литературу, как и Украину вообще, очень мало знают в мире.

Во-вторых, СПУ должен уделять большое внимание социальной защите писателя. Тут СПУ должен приблизиться к функции профсоюза: защищать авторские права, минимальные социальные льготы. Сейчас мы со всеми творческими союзами уже на протяжении двух лет работаем над законом о творческих союзах. И мы, по распоряжению Президента, вместе с Министерством культуры и искусств готовим закон, прошедший первое чтение в Верховной Раде.

- Виктор Максимович, оправдывает ли себя избрание Юрия Михайловича Мушкетика на третий срок правления СПУ?

- На это была воля съезда, и тот, кто там был, очевидно, видел, что съезд действительно хотел, чтобы избрали именно Юрия Михайловича Мушкетика. Другие кандидатуры даже если и выдвигались, то не были поданы на обсуждение, поскольку зал других кандидатур практически не принял. Многим кажется, что председателем должен быть кто-то помоложе. Но дело в том, что сейчас, ощущая сложности переходного периода, мы уже несколько лет боремся за то, чтобы имущество СПУ было ему возвращено. Что же случилось? Когда распался Союз писателей СССР, Литфонд СССР, то имущество, которое должно принадлежать Союзу писателей Украины, «повисло» между нашим союзом и разными организациями. Возьмем, к примеру, два крымских дома творчества - коктебельский и имени Чехова в Ялте. После распада всесоюзной писательской организации образовался так называемый Международный литфонд, управляемый из Москвы и узурпировавший себе право распоряжаться этими домами творчества. Имущество СПУ есть и в Москве, и часть его должна нам принадлежать. В этом направлении мы уже сделали определенные шаги, подготовили много документов. В случае прихода нового человека, ему пришлось бы начинать все сначала. Я считаю, что в данный момент, во-первых, для сохранения единства Союза писателей, во-вторых, для решения определенных заданий, стоящих перед СПУ, избрание Ю.Мушкетика на новый срок оправдано.

- Известно, что весной 1996 года Киевская организация СПУ изменила свой устав. Не секрет, что количественно столичная организация - это почти половина всего СПУ. Отреагировал ли как-то съезд СПУ на изменение устава Киевской организации?

- На мой взгляд, это формальное изменение: Киевская организация СПУ работала на основе положения, но без устава. Теперь они зарегистрировали устав, чтобы стать юридическим лицом и иметь право на собственный счет в банке. Однако это чисто юридический вопрос - по сути никаких особенных изменений: это было сделано для нормального существования Киевской организации. Я не знаю, как должен был на это отреагировать Союз писателей. Он поддержал это, поскольку это процесс становления Киевской организации как любого юридического лица.

- Существует ли, по вашему мнению, альтернатива Союзу писателей, своеобразная оппозиция, параллельное течение?

- Я бы сказал, что такой оппозиции, альтернативы не существует. Вы могли бы отрицать мое мнение, поскольку есть определенные факты, подтверждающие, что альтернатива СПУ существует. Средства массовой информации очень много говорили о том, что после съезда произошел отход какой-то группы писателей. Но я не вижу в этом большой беды. Литературные ассоциации, объединения существовали давно. Несколько лет СПУ сам стимулировал возникновение таких творческих объединений. И ассоциация молодых литераторов «500», и «Нова література», и «Нова дегенерація» в Ивано-Франковске, и «Червона фіра» в Харькове, существующие сейчас, организовывались при содействии союза. Однако большинство этих литераторов не порвали с СПУ, остаются его членами. Но если возникновение подобных ассоциаций даст какой-нибудь результат, если престиж украинской литературы возрастет, то я лично готов сотрудничать с ними и помогать им. Если сейчас, в столь тяжелое время, даже Союзу писателей - организации очень солидной, тяжело как-то помочь своим членам, то чего можно ожидать от маленькой организации, кроме того, что писатели в ней могут объединиться только на почве творческого единства. Ведь дело в том, что СПУ, на основе закона о творческих союзах, гарантирует пенсию, обеспечивает статус писателя как профессионала. Ясно, что это не по силам решить любой маленькой организации. Но все, что будет создаваться для пользы и для славы современной украинской литературы, найдет поддержку у нас.

- Известно, что возникла Ассоциация украинских писателей (АУП): было заявление, запланирован съезд на январь 1997 года. Как можно избежать конфликта между СПУ и АУП и будет ли возникновение ассоциации способствовать нормальному развитию литературного процесса в Украине?

- Мне кажется, что это событие большей частью было раздуто средствами массовой информации, которые хотят стать катализатором возникновения конфликта между Союзом писателей и ассоциацией, которая, кстати, еще не оформила себя юридически. Но следует сказать, что большинство членов АУП остаются членами СПУ. На первой же своей конференции они заявили, что не видят никакого противостояния между АУП и СПУ и что они хотят искать собственные пути для самореализации. Почему мы должны быть против? СПУ нормально относится к новообразованной АУП, и мы будем стараться избегать бесплодного конфликта между нашими организациями. Хотелось, чтобы мы вместе работали на пользу украинской литературы. Я не думаю, что какой-то конфликт возможен, поскольку большинство членов так называемой АУП и сейчас работают в наших комиссиях. А сказать о том, будет ли образование АУП способствовать развитию украинского литературного процесса, сложно, потому что ассоциация еще не имеет своей программы, не видно каких-то реальных дел. Все зависит от повседневной, тяжелой работы, литература же - не праздник. Хочется пожелать успехов новообразованной ассоциации, и если она найдет новые формы работы и современная украинская литература качественно изменится - мы только «за».

- Какой, по вашему мнению, должна быть связь современной украинской литературы с ее прошлым? Следует ли ей как-то адаптироваться к новому времени, новым эстетическим течениям, определить новую методологию творчества или ориентироваться на примеры из прошлого?

- Это чрезвычайно сложный вопрос, и об этом очень много можно говорить. Повторяю: украинскую литературу, в первую очередь, необходимо представить во всей полноте, поскольку многих писателей люди просто не знают - их никогда не печатали. Украинская литература должна быть доступной народу: если не купить, то, по крайней мере, хоть можно было бы взять в библиотеке украинскую книгу. Во-первых, государство должно поддержать публикацию неизвестных доселе писателей. Во-вторых, необходимо развеять миф о неполноте и неполноценности украинской литературы, созданный украинской советской литературой.

Возвращаясь к вашему вопросу, хочу сказать, что украинская литература должна двигаться только вперед и будет двигаться только вперед. Несомненно, необходимо изменение эстетических и идеологических подходов к литературе, изменение критериев, однако я думаю, что этот процесс должен произойти как можно менее болезненно. Хочется, чтобы мы вышли на какие-то продуктивные идеи и возможности, чтобы это не была переоценка ценностей ради нее самой.

- Виктор Максимович, изменились ли критерии приема в СПУ и какими они являются?

- Критерии принятия в СПУ практически не изменялись, они всегда были достаточно взвешенными и принципиальными. Конечно же, не бывает стопроцентного попадания и не только талантливые попадают в СПУ, но тем не менее скажу, что молодежь сейчас особенно талантлива. Сегодня у нас работает приемная комиссия: каждый день рассматриваются дела 30 новых писателей и поэтов, которые хотят стать членами СПУ. Комиссия работает на протяжении трех дней - это 100 новых писателей. Но это еще не все: в областных организациях принято значительно больше писателей - 200, 300, 400 дел ждут своего рассмотрения.

- Выработал ли Союз писателей собственную программу книгопечатания в Украине?

- Мы пробовали это делать, но не смогли выработать такую программу. Наше издательство «Український письменник», как и все другие украинские издательства, страдает от экономических неурядиц. Государству следует инициировать покупку книг у издательств, переполненных литературой, которая лежит в складских помещениях и с годами обесценивается. СПУ финансово и морально поддерживает литературные журналы, опять-таки старыми методами (обращаемся к государству), которые ни у кого не получают ни поддержки, ни одобрения. Я хотел бы организовать при СПУ благотворительный фонд для издания литературы. Государство виновато перед литературой и культурой и должно поддержать создание благотворительного фонда для стимулирования книгоиздательской деятельности в Украине.