«ДАМСКОЕ» КИНО... НЕМНОГО НЕРВНЫЕ, БЕГЛЫЕ И СПОРНЫЕ ЗАМЕТКИ

Сюжет был таков: оставив «гранд-папа» и «гранд-мама» в Монреале, продав пару машин и большую квартиру, канадец Бенуа Хавард, поэт и бард, попал к... эвенкам в Красноярский край. С легкостью «человека Вселенной» он становится членом племени, живущего по законам предков. И пожилой оленевод Владимир Удыгир, прирожденный мудрец и философ, делится у таежного костра самым сокровенным со своим цивилизованным другом: «Если некому передать свой опыт, очень страшно...» И эвенка, которой сто лет, рассказывает Бенуа о своих семерых детях, шестеро из которых умерли. И вопрошает он у самого себя: «Почему я здесь? Почему мне близки эти люди? Почему я птичка?»

А ответ прост: люди стали братьями по духу. Сорокаминутный документальный фильм смотрелся на одном дыхании и так и назывался «Братья». И когда на сцену вышла его автор, режиссер и частично оператор Ирина Зайцева, прилетевшая из Красноярска, в зале горячо и искренне зааплодировали: каждая зрительница знала на собственном опыте цену любому плану, кадру — шел III Международный фестиваль женского кино.

А вечером, в гостинице, судьба свела нас в одном номере, я спросила у Иры, как она ухитряется совмещать в одном лице три тяжелейшие профессии да еще управляться с семьей: говорят, у нее двое детей. «Четверо, — поправила Ира, — три девочки и один мальчик. Должен был появиться пятый, да случился инфаркт. Перенервничала, перенапряглась...»

Женщины, съехавшиеся в Минск из многих стран, из года в год занимались, отнюдь, не дамским делом. Избрав звучные «киношные» профессии, они превратили их в Судьбу, которая, опьянив окаянным творческим процессом, пригвоздила, заставила служить ему денно и нощно, не делая скидок на то, что подчас не хватает ни физических, ни моральных сил, определив мерилом степень талантливости того, что рождено на съемочной площадке и монтажном столе.

Итак, в залах сплошь «прекрасный пол». В жюри — одни мужчины. И мы смотрим, смотрим, чтобы сначала на местах, а вечером в гостиничных номерах и делиться впечатлениями, и спорить, и недоумевать. Одним словом, интенсивно работаем.

Заранее оговорюсь, поскольку представительница Украины, пишущая эти заметки, была из документального кино, они касаются только данного жанра.

Начнем с хозяек фестиваля. Единственная в Беларуси, а также пока в странах СНГ, женская студия «Татьяна» показала документальный полнометражный фильм «Пять минут до любви». Его героини — девочки, девушки, жизнь которых искалечена изначально. Фильм как бы состоял из нескольких новелл, неравных по художественному содержанию, порой раздражающих своей натуралистичностью, прямолинейностью. В лоб снятый аборт, который делали буквально девочке, не вызывал эстетического чувства, наоборот, добавлял еще одну «ложку дегтя» в котел «чернухи», преследующей нас каждодневно с экранов телевизоров. Потому последняя зарисовка о девушке, найденной авторами в женской колонии, несмотря на трагизм ситуации, несла свет. Героиня была удивительна: от нее отказалась мать, отбыв за колючей проволокой срок, не потеряв чувства собственного достоинства, приобретя бесценный, горький опыт, она готова искренне и откровенно многое сказать людям — ее мечта стать эстрадной певицей. И щемило сердце, когда синеглазая, опаленная жизнью молодая женщина уплывала невесть куда на стареньком пароходике под названием «Надежна». И хотелось верить, что нравственная победа за девушкой, а в ее лице — и поколения, вступающего в мир, когда он полон распада и потрясений. Это чувство было достойным финалом фильма. И букет алых роз, поднесенных авторам Элле Миловой, Ирине Письменной и Татьяне Логиновой сразу после просмотра, был подтверждением тому.

Ошеломление, хотя мы, вроде, привыкли ко всему... Москвичка Ирина Марголина показала десятиминутную «Поэму экстаза». Предваряя свой фильм коротким вступлением, она сказала, что устала от серьезных тем, от антисемитизма, который ее периодически преследует, и решила поиронизировать над жизнью. Под музыку Шопена и Скрябина, в сопровождении любопытных световых эффектов, шел процесс изготовления... презервативов. Взяв необычный ракурс, камера как бы подчеркивала эротику механизмов, производящих столь нужный предмет. Это было зрелищно, смешно, эпатажно, но... «Свежий взгляд» и прекрасная музыка великих композиторов не спасала от грустных размышлений о том, что элементарная «порнуха» пытается приобрести некий изыск...

Нужно сказать, что экзотических лент на фестивале хватало. Лучше они воспринимались западной аудиторией — так мы называли представительниц Европы и Америки. Ибо документальное кино стран СНГ за редким исключением несло тот мощный заряд нравственности, чистоты, эстетики, которым всегда было традиционно сильно и без которого сейчас можно легко потерять самое дорогое — душу нации.

Слова благодарности и восхищения звучали в эмоциональном выступлении американского режиссера Энн Борин после просмотра 67-минутного фильма «Длинная тень» Евы Бреннер из Австрии. Она снимала его 12 лет, прерываясь из-за отсутствия средств, собирая их по всему белому свету — от Америки до собственной страны, осуществляя свою мечту: рассказать о Юре Софере — выходце из Харькова, переехавшем с родителями на Запад после революции, журналисте, драматурге, светлом, жизнерадостном человеке, одним из первых понявшем, что представляет собой режим Гитлера, организовавшем антифашистское движение в Вене, попавшем в концлагерь и погибшем в 26 лет. Ева Бреннер разыскала его друзей, любимую девушку, ныне седую, полную женщину, которая до сих пор дорожит чувством к этому яркому, незаурядному человеку.

У нас, представительниц стран СНГ, реакция на фильм была неоднозначна. Безусловно, мы отдавали дань уважения труду режиссера, его самоотверженности. Выбор темы был благороден и близок каждому человеку, знавшему что такое война с фашизмом. Но метод, каким было сделано кино, а он присущ очень многим западным фильмам, не вызывал восторга. В нем начисто отсутствовало то, что делает фильм зрелищным, давая ему драматургический ход, помогая собрать материал — прием — та «изюминка», без которой теряется образно-пластический ряд. Лента «Долгая тень» состояла из «бесконечно говорящих голов» — синхронов людей, снятых «без затей», и кадров кинохроники, которые вносили некоторое оживление в сухой материал. Весьма поверхностный перевод монологов просто убаюкивал. По нашим меркам, мы смотрели не кино, а весьма посредственную передачу.

Фильм «Юрий Рыбчинский: белая ворона», снятый на Украинской студии хроникально-документальных фильмов режиссером Сюзанной Шаповаловой и представлявший в единственном лице «женское лицо» событийного кинематографа молодого независимого государства. Насыщенный яркими, образными синхронами, стихами известного киевского поэта-песенника Юрия Рыбчинского, он требовал специальной подготовки перевода, особой его огранки. Увы... Перевод шел «живьем», кое-как, наслаивался на изображение, забивал музыку. О его качестве говорить не приходится. Однако представительницы стран СНГ его приняли сходу. И приятной оценкой было то, что кассету забрали на Российское телевидение. Этот «нюанс» смягчил несколько упавшее настроение. Что и говорить, роль подготовки перевода и переводчика на фестивалях подобного уровня огромна. И если заранее хорошо не продумать этот вопрос, ждут весомые потери. Ведь дело совсем не в наградах, хотя они стимулируют. Не состоится самого главного, ради чего проводятся подобные форумы: взаимопонимания, оценки художника художником, взаимопроникновения.

Жюри по документальному и научно-популярному кино состояло из трех человек: известного белорусского режиссера Михаила Ждановского, голландца Тасса Оскерсена и англичанина Кристофера Джонса. Безусловно, что было близко и понятно первому, далеко не всегда представляло интерес для господ из страны туманного Альбиона и родины тюльпанов, да и просто неизвестно в силу различия культур. И потому в кулуарах фестиваля ходил как анекдот вопрос, заданный ими после просмотра часового фильма Елены Саканян «Доски судьбы»: «А кто такой Велимир Хлебников?» Мэтр кинодокументалистики, руководитель мастерской научно-популярного фильма во ВГИКе, она сняла кино в форме игры, которую ведут две сестры, влюбленные в творчество «всемирного будетлянина», поэта-авангардиста причудливой судьбы и смерти, считавшего, что человек так высок по природе духа, что для него не существует границ.

Фильм получил приз фестиваля «Хрустальное яблоко», чему, очевидно, способствовала «бескровная революция», происшедшая в жюри, о которой упомянул на торжественном закрытии форума его ведущий. Гран-при завоевал американский фильм «Полный аутсайдер», снятый Катрин Варнов и Региной Вайрих, о популярном писателе, композиторе и поэте Поле Боулсе, о котором нашей аудитории до встречи с этим кино мало что было известно.

Третий международный фестиваль женского кино, прошедший в Минске, — гостеприимном городе, который периодически собирает у себя и политиков, и художников, всех добрых людей доброй воли, сделал свое благородное, очень полезное дело. Организованный киностудией «Татьяна», Союзом кинематографистов Республики Беларусь, Комитетом по делам молодежи, он создал прекрасную атмосферу для общения и знакомства, дал возможность сравнивать собственную работу с тем, что представили коллеги. Особенно это было важно для кинематографисток из стран СНГ. Ведь с введением границ почти прекратились контакты, стала пропадать та благодатная аура, которая подпитывала, подстегивала художников, повышая творческую планку. Кино, особенно документальное, по природе своей не может замыкаться «в чистом искусстве отдельно взятой страны». Иначе оно задохнется, будет повторяться, потеряет прелесть первооткрывателя, без которого этот жанр не может существовать.

* * *

Поощрительный приз III Международного фестиваля женского кино «За поиск выразительных средств» завоевала киевлянка, режиссер Наталия Андрейченко за художественный фильм «Шамара» (сценарист Светлана Василенко); призом «Хрустальное яблоко» награждена автор и режиссер студии «Укранимафильм» Людмила Ткачикова за мультфильм «История одного поросенка».