ЧЕРНО-БЕЛАЯ АРХИАРХЕОЛОГИЯ...

Давайте называть вещи своими именами. Нет черных археологов — есть грабители, покупки предметов у них — скупка краденого...

Из форума на сайте «Зеркала недели»

В номере от 1.03.2003 г. «Зеркала недели» напечатан материал А.Бажал «Наследие без прописки: вариант ч/б», поводом для которого стала новая выставка семьи Платоновых. Приятно, что газета уже не впервые обращается к проблемам сохранения культурного наследия. Нельзя не отметить: интерес общества к собственной истории в наше вроде бы меркантильное время не только не уменьшается, но и возрастает. Но растут и аппетиты тех, для кого археология — товар. Почти по Жванецкому — кто что охраняет, тот то и имеет. Посему поговорим о наследии по адресу «Украина» по всему диапазону цветов.

Об археологии, сокровищах и преступниках

Среди всех разновидностей культурного наследия — исторического, архитектурного, монументального искусства и т.п. — археологическое имеет одну существенную особенность: археологических памятников, даже принимая во внимание, что нам они известны далеко не все, уже никогда не станет больше. И если человечество еще создает замечательные образцы архитектурного, монументального или садово-паркового искусства, едва ли нашу эпоху когда-либо будет изучать именно археология. Продукция современных информационных технологий станет, в конце концов, основным источником изучения эпохи мировой глобализации для историков будущего. А археологическое наследие останется примерно в тех же пределах, в которых оно существует и сегодня.

Еще одна особенность археологического наследия — неповторимость каждого археологического объекта (кургана, городища, поселения и т.п.) и невозможность его воспроизведения. Эта особенность ярко проявляется во время проведения раскопок. Известно, что основным, общим принципом любого научного исследования является положение, что результат, полученный исследователем в ходе эксперимента, может быть повторен другим исследователем в таких же условиях. А в археологии — нет. Основной метод исследования археологических памятников — раскопки — дает лишь приблизительные аналогии. Результат раскопок предсказать невозможно. Это и привлекает ученых к археологическим памятникам. Но ценность находок часто бывает не только научной. Открываются новые замечательные произведения старинного искусства: расписная посуда, ювелирные украшения, дивное оружие. А это уже привлекает к ним другую категорию поисковиков: так называемых «черных» археологов, иными словами — преступников.

Невозможность воспроизведения и неповторимость каждого памятника объективно создают существенный «внутренний конфликт»: основной применяемый у нас исследовательский прием — раскопки — разрушителен. То есть во время исследования уничтожается и сам его объект — памятник. При этом объективная проверка полученного результата становится невозможной. Поэтому цена каждой научной ошибки при раскопках слишком велика. А памятников становится все меньше. И на первый план выходит добросовестность ученого.

Между спросом и предложением

В последнее время количество антикварных магазинов, особенно в центре Киева, заметно увеличилось. Начался настоящий коллекционный бум. Становится модно, престижно иметь собственные собрания живописи, редчайшей книги, старинной мебели. В обществе возникла определенная прослойка людей, для которых такие собрания представляют важную или даже основную цель. Этот процесс не обошел и археологию.

Ко внутреннему спросу на археологические раритеты добавляется и внешний. Многие годы наша территория была практически закрыта для иностранных коллекционеров. Находки с территории Украины попадали на Запад чрезвычайно редко, что и крайне усиливало интерес к ним, и повышало стоимость этих предметов.

Да к тому же цивилизованные страны уже давно поняли, что такое археологическое наследие и как к нему должно относиться. Коллекционировать археологию «местного» происхождения там уже не так-то и легко.

Прежде всего, в Европе значительно уменьшен объем легальных археологических раскопок. Недаром Международная хартия по охране и использованию археологического наследия (Лозаннская хартия) 1990 г. гласит, что везде, где это возможно, должны применяться методы, не разрушающие памятники. А Европейская конвенция по охране археологического наследия (пересмотренная) 1992 г. предусматривает, что археологические исследования должны проводиться как можно менее разрушительными методами.

Во-вторых, борьба с незаконным оборотом археологических предметов в развитых странах уже давно привлекла к себе внимание и правительств, и общественности. Еще в 1970 г. ЮНЕСКО приняла Конвенцию о мерах, направленных на запрет и предотвращение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности, в соответствии с которой каждое государство-участник должно установить для хранителей, антикваров, коллекционеров правила, отвечающие требованиям этой конвенции.

Все та же Европейская конвенция по охране археологического наследия (пересмотренная) требует от сторон-участниц информировать компетентные органы о любых поступлениях, в отношении которых имеются подозрения в происхождении из нелегальных раскопок или скрыты во время официальных раскопок. А музеи не должны пополнять свои фонды нелегальными или крадеными археологическими предметами.

Посмотрите на предложения международных аукционов. Они довольно четко отражают общую ситуацию. Так, например, всем известный Sotheby’s (http://sothebys.ebay.com) предлагает немало археологических раритетов. Тем не менее диапазон предложений показателен — преимущественно это предметы античные (греческой и римской цивилизаций, которые были распространены по всему Средиземноморью и Надчерноморью), древнеегипетские, центральноамериканские и малоазийского или дальневосточного происхождения. Есть находки безусловно «наши». Прежде всего из Крыма, где археологические древности обладают определенными специфическими чертами, или из скифских курганов — визитной карточки украинской археологии. И практически нет находок, связанных с археологией Центральной или Северной Европы.

Наше законодательство гласит, что движимые археологические предметы являются собственностью государства. Тем не менее многие юридические нюансы до сих пор не урегулированы, а существующее законодательство не действует. Кто, например, проверяет, выполняют ли антикварные магазины правила, запрещающие продажу археологических предметов? Это должны делать якобы «должностные лица органов исполнительной власти в пределах своей компетенции, предусмотренной законодательством». Кто это конкретно? Неизвестно... Не говоря уж о проверках разных клубов и рынков коллекционеров. Украина, к сожалению, превратилась в международный центр «черной» археологии.

«Наследие» или «древности»?

«В моей коллекции нет археологического материала, — говорит Сергей Платонов. — Материал является археологическим, когда имеет точку привязки к конкретному месту, найден на определенной глубине в определенных условиях, описан. Если он ходит по рукам, то это предмет древности, и то, если специалисты подтвердили, что он не фальшивка».

Что дает основания причислить предметы коллекции к «древностям»? Как специалисты могут подтвердить, что предметы не являются поддельными? Очевидно, только благодаря тому, что похожие или аналогичные предметы известны и получены во время научных археологических раскопок. Вряд ли эксперт определяет предмет как абстрактную «древность». Он причисляет ее к скифской, греческой или трипольской культуре. То есть это собрание нужно совершенно точно причислить к материальному наследию, основную информацию о котором можно получить археологическими методами. А именно так и определяет археологическое наследие Лозаннская хартия.

Не совсем понятно, почему автор статьи «Наследие без прописки» А.Бажал вроде бы оправдывает существование «черной» археологии тем, что она существует кто знает сколько времени. Но ведь и вся преступность существует испокон веков! А утверждение, дескать, «вещь, веками хранящаяся под землей, находится в явно ненадлежащих условиях: портится, гниет, превращается в труху, окисляется», вообще смешное. Каждый специалист знает: если предмет многие столетия находился в земле без доступа кислорода, то там он был практически законсервирован. То, что пролежало тысячелетия и сохранилось до наших времен, уже не портится в земле. Только выкопанная находка требует реставрации и консервации — воздух (точнее, кислород) для нее вреден.

Еще один малопонятный момент — предложение продавать музейные находки. Это что, какой-то новый украинский феномен? Ведь ни один музей мира не продает находки, полученные во время легальных раскопок или составляющие определенное собрание! Это запрещено и внутренним, и международным законодательством.

Причины

Причина первая — отсутствие государственной политики со стороны исполнительной власти. Давно понятно, что усилиями только Минкульта вести борьбу с «черной» археологией невозможно. Да и министерство это, мягко говоря, не совсем «в материале». Когда в сентябре прошлого года на слушаниях в Верховной Раде министр на вопрос депутатов о ситуации вокруг «черной» археологии начал рассказывать о разработке нормативных документов относительно легальных раскопок, стало ясно — толку не будет.

А почему не выяснены и не перекрыты источники происхождения раритетов, каналы их прохождения по стране и вывоза за рубеж? Имеется насущная необходимость создания соответствующих подразделений в составе МВД и СБУ. И вместо того, чтобы возводить фиктивные обвинения в адрес академика О.Федорука, сотрудники СБУ должны были бы заниматься настоящим криминалом. А он на поверхности. Нужно, чтобы на самом высоком уровне была открыто высказана четкая и конкретная позиция относительно состояния дел.

Вместе с тем многое значит и то, что пользователи или владельцы земельных участков никак не заинтересованы в выполнении охранного законодательства относительно археологии и не несут ответственности за его нарушение. Это уже дело законодательное.

Другая проблема — инвентаризация археологического достояния. Может, кто-то и знает: крупнейшая археологическая коллекция Украины помещается в фондах Института археологии НАН. Хотя ее самую интересную для общественности часть, т.н. золотую коллекцию, невозможно увидеть в Украине (а только на выставках за границей). А вот мало кто знает, что эти фонды никогда не проходили государственной проверки и до сих пор не зачислены в государственную часть Музейного фонда Украины. А это уже граничит с произволом.

Позиция руководства Института археологии тут весьма показательна. Ссылаясь на право самоуправляемости Национальной академии наук Украины, оно, руководство, считает, что контролировать состояние своих фондов должен сам институт. Эта идея отражена и развита в небезынтересном законопроекте директора этого института, народного депутата Украины академика П.Толочко, где среди прочего речь идет о том, что все археологические находки «подлежат учету и классификации в соответствии с методикой, утвержденной Институтом археологии НАН Украины». О самом законопроекте немного погодя, а вот самоуправляемость НАН никакого отношения к состоянию археологических фондов не имеет. Законом Украины «О научной и научно-технической деятельности» четко предусмотрено: «Самоуправляемость академий заключается в самостоятельном определении тематики исследований, своей структуры, решении научно-организационных, хозяйственных, кадровых вопросов, осуществлении международных научных связей». Все тот же закон гласит: «Государство передает академиям в бессрочное безвозмездное пользование без права смены формы собственности основные фонды, а также оборотные средства». Специалистам по бухгалтерскому учету известно, что к основным фондам принадлежат и музейные ценности, которые, как указывает соответствующая инструкция Государственного казначейства, «учитываются в порядке, установленном для учета этих ценностей в государственных музеях».

Все эти специфические премудрости упомянуты здесь для того, чтобы окончательно расставить точки: коллекции Института археологии, по законодательству Украины, должны находиться только в государственной части Музейного фонда Украины. Моим возможным оппонентам хочу еще раз напомнить — Закон Украины «Об охране культурного наследия» предусматривает государственную собственность на все движимые предметы, связанные с памятниками археологии. А Закон Украины «О музеях и музейном деле» гласит, что «к государственной части Музейного фонда Украины принадлежат музейные собрания и отдельные памятники, являющиеся государственной собственностью», а также «перечень музеев (в том числе музеев системы Национальной академии наук Украины, Украинского общества охраны памятников истории и культуры, Педагогического общества Украины, других самоуправляющихся организаций), в которых хранятся музейные коллекции и музейные предметы, являющиеся государственной собственностью и принадлежащие к государственной части Музейного фонда Украины, утверждается Кабинетом министров Украины». На сегодня ни археологический музей Института археологии, ни его фонды никакой государственной регистрации не прошли!

И это несмотря на то что еще 10 сентября 2002 г. в Верховной Раде прошел день правительства, посвященный деятельности правительства в природоохранной и памятникоохранной сферах, следствием чего стало постановление, в котором Кабинету министров рекомендовалось «проверить состояние учета памятников археологии, хранимых в Институте археологии Национальной академии наук Украины, и отнести их к государственной части Музейного фонда Украины». Ах, прав был тогда комитет по вопросам культуры и духовности, предлагая признать неудовлетворительной деятельность Кабинета министров в осуществлении государственной политики в отношении выполнения Закона Украины «Об охране культурного наследия»! А признали недостаточной, и история с проверкой фондов пока что забуксовала. Наших бюрократов хлебом не корми, а подай им компромисс...

В этом контексте интересно было узнать из публикации, что наше государство «имеет крупнейший в Европе Институт археологии». Понятно, почему некоторые наши уважаемые ученые время от времени обвиняют органы охраны культурного наследия в отсутствии достаточного количества научных сотрудников. Всех научных сотрудников загнали в одно учреждение. Наверное, чтобы все были на виду у руководства? Для сравнения: в Польше существуют восемь институтов археологии в системе Академии наук и при университетах, причем совершенно равноправных и примерно равновеликих. Это не учитывая мощных исследовательских центров в музеях и органах охраны культурного наследия. Кстати, такая же ситуация и в других развитых европейских странах. А почему бы всех физиков, юристов или биологов не объединить в одном учреждении? Смешно? А с археологами, учитывая состояние фондов, уже не до смеха. Поэтому прав был С.Платонов: «откопали, описали и где-то у себя в подвале припрятали».

Что делать?

Нужно отдать должное С.Платонову. Он первый и единственный сознательно показал на собственном примере глубину проблемы. Разговоры о частных коллекциях ведутся среди научных сотрудников и музееведов давно. Но конкретные факты не были известны. Только сейчас мы начинаем понимать, как далеко зашли. Что же делать в нашем случае?

Во-первых, нужно легализировать уже имеющиеся коллекции и предусмотреть ответственность владельцев за их сохранность. И указать срок, на протяжении которого коллекции должны пройти государственную регистрацию. Установить те предметы, о которых можно доказать, что они были украдены из музеев или хранилищ, и возвратить их обратно без правовых последствий для коллекционеров. Для находок, которые появятся позже указанного срока, предстоит разработать процедуру государственной экспертизы, которая доказывала бы законность или незаконность происхождения предметов. И оплачивать такую экспертизу должен владелец находки. Иного пути нет — археологический предмет не может быть получен никак иначе, кроме раскопок. Особенно предмет драгоценный. Вероятность случайных находок чрезвычайно мала, а большинство разговоров о них — фантастика. Почему-то их «случайно» находит один и тот же круг лиц. И с такой частотой «случайностей», которую мы видим на примере коллекции С.Платонова, уже давно бы не осталось ни одного памятника, а население Украины уже много столетий вместо хлебопашества собирало бы на полях золотые украшения.

Кроме того, во время такой регистрации обязательно нужно проводить денежную оценку находки. Только если владелец будет вынужден декларировать свою коллекцию и платить налоги от ее стоимости, мы будем уверены, что предметы сохранятся в надлежащем состоянии, а их перемещение от одного коллекционера к другому не будет бесконтрольным.

Во-вторых, нужно навести порядок в использовании и разгосударствлении земель. Если пользователь или владелец участка будет знать, что выполнение требований законодательства и органа охраны культурного наследия гарантирует ему определенные налоговые льготы, он будет заинтересован и в том, чтобы памятники не раскапывались, и в том, чтобы они не распахивались. А если он не выполнит этих требований, то будет оштрафован или участок изымут.

В-третьих, привести наше законодательство по охране культурного наследия в соответствие с международными нормами и требованиями общественных интересов. Это касается и охраны памятников, и музейного дела, и научного использования культурного наследия.

Этот тезис требует определенных дополнительных разъяснений. Дело в том, что ситуация вокруг памятникоохранного законодательного поля в последнее время очень обострилась. Речь идет об уже упомянутом законопроекте директора Института археологии, народного депутата Украины академика П.Толочко под названием «Об охране археологического наследия». Не знаю, как долго народный депутат академик П.Толочко работал над своим законопроектом, который должен стать панацеей от «черной» археологии и который в статье в «ЗН» ошибочно упоминается под другим названием — «Об охране культурного наследия» (а не археологического): ведь закон под таким названием ВР утвердила еще в 2000 г. Замечу, что законопроект г-на Толочко «Об охране археологического наследия» был утвержден в первом чтении не конституционным большинством голосов — 300 из 450, — а только 232 депутатами. И сразу г-н Толочко сделал попытку протянуть проект закона в целом, без поправок, замечаний, консультаций. Но не набрал необходимых 226 голосов. Тогда как, по регламенту Верховной Рады, ко второму чтению проект готовит профильный комитет — в данном случае комитет по вопросам культуры и духовности.

Тут и выяснилось, что, за исключением названия, проект никаких вопросов охраны памятников археологии не затрагивает. Фактически это неудачный, да еще и искаженный повтор многих положений разных законов, уже регламентирующих и нормирующих гуманитарную сферу. Кроме того, в нем заложены положения о возможности проведения археологических раскопок негосударственными (читай — частными) экспедициями, о перспективе потери учеными авторских прав на результаты своих исследований за неимением средств на издание и многое не менее интересное. Главное, о чем побеспокоился автор проекта, — это расширение прав института, который он возглавляет многие годы и, кажется, намерен возглавлять впредь, хотя депутату это запрещено. Цель уважаемого академика — перераспределение управленческих полномочий в сфере охраны культурного наследия в пользу его института, который, к тому же, как учреждение НАН, пользуется правом самоуправляемости. Очень хочет автор проекта, чтобы его институт имел еще и те права, которые, в соответствии с Конституцией Украины, принадлежат органам исполнительной власти. Нонсенс? Но в этом случае закон выходит как известное дышло...

Понятно, почему, по мнению членов нашего комитета, концептуальные положения этого законопроекта не соответствуют требованиям государственной культурной политики и интересам нашего общества.

Позиция членов комитета подкреплена выводами Минкульта, Минюста, СБУ, многих региональных органов охраны культурного наследия, научно-исследовательских учреждений. А кто поддерживает противоположную точку зрения? Только подчиненные академика П.Толочко, люди, зависящие от него в профессиональной деятельности. В принципе, «повлиять» можно на любого археолога. В Украине существует только один совет по защите диссертаций по археологии, только один научный археологический архив, одна археологическая библиотека — все в Институте археологии. К сожалению, так сложилось исторически, еще при советской власти. Однако и общая ситуация была тогда немного другой. За последние десять лет изменилось все общество, а здесь, словно под влиянием этих таинственных незарегистрированных раритетов, остается эдакий «реликтовый заповедник». И то, что научные сотрудники, выступающие против воли директора института, теряют возможность профессионально работать ввиду искусственных проблем и запретов, факт: когда готовилась эта статья, стало известно о первых увольнениях сотрудников, не поддерживающих законопроект своего руководителя. Норов у г-на Толочко крутой...

Перспектива выхода из кризисной ситуации вокруг законопроекта проблематична. Комитет предложил вместо проекта П.Толочко ратифицировать Европейскую конвенцию по охране археологического наследия (пересмотренную), подписанную от лица Украины, между прочим, еще в 1998 году(!) Предлагалось также внести изменения в Уголовный кодекс Украины, что значительно усилило бы ответственность за нарушение законов, касающихся охраны культурного наследия. Верховная Рада уже обязала Кабинет министров подготовить изменения в базовый закон, которые отражали бы современные требования к памятникоохранному законодательству, в том числе в отношении памятников археологии. Изменения Кабмин должен передать в наш комитет уже в ближайшее время. Однако академик П.Толочко на пленарном заседании Верховной Рады 25 декабря прошлого года сделал все возможное, чтобы предложения нашего комитета не дошли до голосования.

Посему принято непонятное компромиссное решение — доработать законопроект и определиться с ним на совместном заседании уже двух комитетов: профильного (комитета по вопросам культуры и духовности) и комитета по вопросам науки и образования, членом которого является и академик Толочко. Щуку бросили в реку.

Очень рассчитываю на понимание всеми членами обоих комитетов, что проблема не в борьбе за узковедомственные интересы и что ситуация касается каждого из нас. Прежде всего — будущего Украины.

И последнее. Усилить уголовную ответственность за незаконные раскопки и уничтожение памятников нужно срочно. Аналогичная акция, параллельно с проведением ряда операций спецслужбами Румынии, дала возможность в минимальный срок кардинально решить похожую проблему в этой стране. Уже и в России в центральных музеях и научных учреждениях начали появляться объявления с номерами телефонов уполномоченных органов, призывающих предоставлять любую информацию о незаконных раскопках или продаже раритетов.

Все это нужно сделать немедленно. Ведь если мы будем терять время, в Украине не останется того замечательного культурного достояния, которое нам завещали предшественники и которое нужно беречь и защищать ради наших потомков.

Лишь благодаря объединенным усилиям законодателей, служащих, блюстителей порядка, научных сотрудников, коллекционеров, меценатов и всех, кому небезразлична судьба Украины, ее история, уровень цивилизованности, можно решить чрезвычайно важную и деликатную проблему охраны археологического наследия. Вот тогда будет у нас «музей раритетов мирового уровня», и не один. Разве во Франции имеется только Лувр, а в Англии — Британский музей, а в России — Эрмитаж? Ведь и у нас есть что показать и есть чем гордиться. Прошлое обязывает, а будущее требует.