БРЕМЯ ИЗБРАННОСТИ

Новая публикация поэта Григория Фальковича в «Літературній Україні» -подтвердила: он движется своим путем, осваивая совершенно неожиданные ракурсы и проблемы в украинской литературе.

Судите сами: кто еще до недавних пор из украинских поэтов еврейского происхождения мог писать об уникальной праистории своего родного народа? Г.Фалькович «остается пока единственным, кто на украинском языке воплощает думы и чаяния евреев. В этом плане можно, конечно, вспомнить отдельные вещи Леси Украинки или Ивана Франко. Но в случае их литературного опыта история еврейского народа как бы служила для иносказательной «подсветки» судьбы украинцев.

Г.Фалькович приоткрывает читателям моменты личного постижения феномена еврейской духовности, двигаясь сложным путем самоидентификации. Понятное дело: классики украинской советской литературы, евреи по происхождению (Л.Первомайский, С.Голованивский и дp.) не имели ни малейшей возможности для такой нормальной человеческой необходимости - национальной самоидентификации. Этот процесс, мягко говоря, не поощрялся советским режимом - это касалось как украинцев, так и евреев.

В своей первой украиноязычной книжке «Сповідуюсь, усе беру на себе» (К.: «Український письменник», 1994) Г. Фалькович, кроме «общечеловеческой лирики», обратился к новой для нашей литературы проблематике - «выяснению отношений» между евреями и украинцами» Тема болезненная, неоднозначная. Но сколько можно замалчивать то, что требует спокойного обсуждения? Г.Фалькович нашел удивительные пронзительные образы глубинного понимания общности между двумя народами. «За Україну дать отвіт перед моїм єврейським богом» -- вот квинтэссенция «еврейской темы» поэтического сборника. Публикация же в «ЛУ» показывает, как поэт расширяет и углубляет эту тему. Понимая, что его личная потребность постижения еврейской духовности выше личной необходимости.

В этой связи мне припомнилась статья Пинхаса Самородницкого в спецвыпуске львовского журнала «Ї» (гл. редактор Т.Возняк) - его трактовка избранности и мессианства евреев в свете всеобщей человеческой истории. Г.Фалькович в своем художническом опыте движется не только в поисках духовной родины. Он движется к познанию истинно духовного, кое может быть связано только с Царством Божим. «Высшей целью духовной жизни есть не накопление массы информации, а переживание священных мгновений» (Авраам-Йошуа Гешель). Это архисложная проблема. Как всякий неофит, наш поэт иногда слишком спешит поведать о своем принятии Бога. Но это нетерпение - созидательное и вполне понятное. Задание усложняется и тем, что художественные ходы для освоения этой, скажем упрощенно, темы мало разработаны в нашей литературе по причинам больше чем понятным. И выработать адекватный образно-идейный язык, соответствующее письмо - необычайно сложное задание для поэта.

Г.Фалькович начинает с того, что осмысливает «про себя» древнейшие религиозные праздники иудеев: Рош-га-Шана, Ханука, «вчувствуется» в одну из основных еврейских молитв - «Шма Исраэль».

Німіючи, звертаюся до Бога,

Не вміючи, звертаюся до Бога,

І вірю, що молитву шепочу...

Осмысление бремени избранности - путь, на который вступила душа поэта. Мартин Бубер: «Евреем современности я называю того, кто познает в себе великие силы древнего еврейства и отваживается их активизировать и воплощать». Еще раз задумаемся: разве не чудо - на протяжении почти двух тысячелетий постоянно помнить и постоянно мечтать о возвращении в Отчий Дом и, наконец, возвратиться в Эрец-Исраэль, отстроить этот Дом, изобрести в нем свою жизнь, возродив таким образом свое «национальное тело» и свой древнейший язык, подняв его из немыслимого небытия.

И я думаю: какое счастье, что я, украинка, могу обсуждать свои «украинские проблемы» и «еврейские проблемы», стоя рядом с евреем на «прадавній землі Кия». Ведь это так нормально, неправда ли?

Как-то раз Григорий Фалькович подытожил один из наших разговоров: процесс самоидентификации евреев Украины неотделим от аналогического процесса украинцев на своей родной земле. Мы должны быть в этом взаимно заинтересованы - тогда быстрее и полнее поймем друг друга. И вместе подниматься к духовности - на пороге нового тысячелетия.