БАЙКИ АЛЕКСАНДРА ПАНКРАТОВА-ЧЕРНОГО

Кто же не помнит трех героинь знаменитого фильма Меньшова, что завоевали Москву, которая слезам, как известно, не верит. Киноартист Панкратов-Черный тоже из этих, завоевателей. И ему непросто все далось. ВГИК покорил, зрителя обаял, в самом центре Москвы поселился. Пишет стихи, глубокие, непричесанные, их ценит Белла Ахмадулина. Легкий человек, открытый, легко говорит - не поймешь, где кончается правда, где начинается актерская импровизация. Анекдоты мастерски травит. Вот я и предложила начать с анекдота, он делано ужаснулся и тут же включился в игру, рассказав анекдотический случай из собственной жизни, да не один, а назавтра, творчески переработав, поведал одну из баек зрителям со сцены. Сами разбирайтесь - где правда.

- Мама мало рассказывала мне об отце. Мне было три годика в 52-м, когда папа покончил с собой. Обвинение - враг народа, а его отца, деда моего, - расстреляли. В общем, не знал я, кто мой отец. Фамилия его была Гузев, от слова «гузка» - сами знаете, что это такое. Предки по отцовской линии были казаками, причем с Украины, но об этом я узнал значительно позже. А по материнской линии я с Дона. Сейчас - почетный полковник казачьих войск, имею орден возрождения казачества за номером два. Три шашки имею, вручили донские, дальневосточные и терские казаки. Кубанские подарили большой кинжал и нагайки. Но теща нагайки спрятала, чтоб жена спокойно жила.

- Шашками часто машете?

- Ма-а-хаю! Закон у нас в семье, умею это делать! Так вот, тесть мой, светлой памяти Владимир Алексеевич Монахов - из днепропетровских. Великий кинооператор: «Судьбу человека» с Бондарчуком снимал, «Оптимистическую трагедию», «Высоту» и другие картины. Был преподавателем ВГИКа, профессором, заведующим кафедрой операторского искусства. Ссорились мы с ним все время.

- Творческие что ли споры были?

- Были и творческие, но больше семейные. Он считал меня сибирячком залетным, охмурившим в Москве его дочку. Карьеру, мол, делаю, женившись на «блатной» дочке. У нас, у казаков, не принято унижаться, топнул я ногой и девку из семьи забрал.

- Саша, не жалеет она сейчас?

- Может, и жалеет, да что сделать-то - судьба! А с тестем я все время лаялся: как за стол сядем на какой-то праздник, выпьем, он слово, я - два. И все время поминал я его хохляцкое упрямство, а он меня «кацапом» звал. В 80-м году родился сын, приехала моя мама из Сибири. Владимир Васильевич - человек широкий, гостеприимный, друзей пригласил - торжество! Выпил немного и спрашивает у матери моей, кто, мол, Шуркин отец. Та в ответ - черниговский-де, ваша порода. Вот так у нас корни общие оказались. Очень люблю приезжать в Украину, вообще судьба меня все время водит по родным местам. Когда-то пригласили на маленькую роль в картину «Батальоны просят огня». Попадаю в Чернигов, на родину отца, съемки - как раз рядом с деревней, где жили мои предки. Там сцена была - я прыгаю в окоп и взрывы, взрывы кругом. Пиротехники взорвали те заряды, которые не должны были взрывать. Все подумали - погиб Сашка! - я прыгнул в окоп как раз на эти заряды. Земля встала дыбом. С трудом выбрался из песка, которым засыпало, оглохший, но живой, ни царапины. Мне мама всегда говорила: «Шурка, плохо будет - ложись на землю, где предки твои жили, обнимай ее, она спасет». Вот она, родная земля моя, и спасла меня в Чернигове. Такая вот байка!

- Саша, с чего начиналось ваше покорение Москвы?

- А у каждого по-своему. Знал людей, которые приспосабливались, двурушничали, лицемерили, задницу лизали каждому московскому выскочке, что мог куда-то их продвинуть, - эти люди мне противны. Есть у меня друзья, которых уважаю, о которых с гордостью говорю. Миша Евдокимов - отличный эстрадный артист, мой земляк. На эстраду в то время выпускала только Москва. Жена его, Галя, кандидат экономических наук, дворником пошла работать. Жили в полуподвале, потом в какой-то коммуналке. Восторгаюсь этими людьми: Миша никогда ни перед кем не гнулся, все своим хребтом ребята заработали. Да и я 16 лет жил в Москве без квартиры. Дедушка и бабушка, царство им небесное, воспитывали меня в большом боголюбии. И вот ходил я и с Москвой разговаривал. Этот город для меня - космическое живое существо. Говорил я ей, что являюсь потомком защитников отечества, что воспитан в тех же традициях, неужели я не нужен тебе, Москва?! Для меня не существовали ни партия, ни политбюро, ни ЦК, хотя в партию заманивали. Нет, категорически - я и моя семья ни к какой политической группировке принадлежать не будут! У нашей семьи другой устав, другая вера. Москва для меня - не просто центр, не просто место, это - голова моего отечества. Печально, когда смотришь, а голова моя все время в чужих париках ходит. Говорил с ней и было какое-то внутреннее ощущение, что она меня примет. Сейчас живу в трех минутах ходьбы от Кремля, на Тверской, рядом с Центральным телеграфом. Пусть это - бывшая дворницкая, небольшая квартирка, но - моя. О ней много пишут - у Панкратова, мол, трехэтажная квартира! Ребята, это антресоли. Девятнадцатиметровая комната, объединенная с кухней. Зато там гостили Чак Норрис и Депардье, Пьер Ришар, Даник Ольбрыхский спал на диванчике у меня. Это мой уголок с окнами на церковь, где мы отпеваем всех наших актеров и когда-то отпоют меня.

- Был неустроенный быт, Москва, вера и работа, ее всегда было много?

- Не всегда было много работы, но жизненные этапы делю на людей, которые мне помогали. Первую помощь оказал Андрон Кончаловский. Это человек, который просто порадовался за мои студенческие работы. Он считал и сегодня считает, что я способный парень и могу что-то в кино сделать. Узнав, что сижу без работы после института, взял к себе в ассистенты, снял в эпизодической роли - мой дебют в большом кино. Это была первая помощь. Вторая - когда от меня отвернулись все кинематографисты. Поссорился с тогдашним замминистром кино Павленком Борисом Владимировичем после фильма «Похождения графа Невзорова, или Ибикус». Он на пленуме молодых кинематографистов поклялся партийным билетом, что Панкратов вообще работать в кино не будет. От меня все отшатнулись. Но пришел Карен Шахназаров и предложил одну из главных ролей в фильме «Мы из джаза», после которой посыпались приглашения за приглашениями, стал много сниматься. Этапы - это встречи с людьми. Не случайность, а судьба - встретить таких людей. Знал очень много талантливых людей, которым не повезло встретить руку помощи. Мне везло, считаю себя счастливым человеком.

- Так вы сами - человек коммуникабельный?

- Это не талант, а качество, приобретенное социально-бытовыми условиями, - чем сложнее человеку жить-выживать, тем он становится коммуникабельней. В раннем детстве жизнь забросила меня в... Сибирь, где до 11 лет я не видел лампочки Ильича. Но привозили кинопередвижку, и я полюбил кино, открывая через него для себя мир. Я видел умирающих людей, на моих руках они умирали, поэтому к людям отношусь всегда с любовью и уважением. Умею прощать, даже подонкам, потому что знаю, что такое тяжелая жизнь, что такое наказание. Помогает. Если человек приходит в жизнь и думает, что она для него, а не он для нее, - от него отворачиваются.

- Сыну - 16, он на пороге выбора, а если в артисты решит пойти, что сделает папа, Александр Панкратов-Черный?

- Возражать не стал бы, но постарался чего-нибудь сделать, чтобы он передумал. Слава Богу, сын у меня - очень талантливый мальчик, шикарный пародист. У него в арсенале все вожди, депутаты Госдумы, Слава Говорухин, не дай Бог, он услышит! Честно, боялся, что пойдет в артисты, столько в нем эксцентрики - от меня нахватался, от моих прекрасных друзей. Как всякому отцу, мне кажется, что сын не готов к сложностям жизни. Вдруг он делает, считаю, гениальный поступок: бросает 10-й класс, пишет прекрасные репортажи об истории рок-н-ролла и джаза, и начинает работать на радиостанциях «Эхо Москвы» и «Милицейское радио». Зарабатывает, сам себя одевает, обувает. Самостоятелен! Я ничего ему не покупаю, он все равно критикует, считает, я - из другого века. Мне нравится его самостоятельность. Сейчас сам пришел к тому, что надо учиться, собирается поступать в МГУ на радиожурналистику. Слава тебе, Господи, не в артисты, не в кино! Так люблю своего сына, что не хочу, чтобы он все это пережил. Хотя - не знаю, что такое радиожурналистика. Думаю, свою порцию ... получит, съест. Но он это любит, а даже дерьмо кушать приятно, когда его дают тебе в твоей профессии!