АЙН, ЦВАЙ — ДИЗАЙН!

Обычай древний всем велит

В громадном мире малые творить.

И.-В.Гете. «Фауст»

«Я буду читать у вас курс искусства интерьера. В Советском Союзе искусство интерьера отсутствует». Я вспомнил эти невеселые слова институтского профессора после осмотра выставки «Come-in», открывшейся в Центре современного искусства при поддержке немецкого культурного центра «Гете-институт».

Впрочем, если задуматься: чем наш мир отличается от так называемого цивилизованного? Ведь на нашей территории, как и в любой другой части этой планеты, живут красивые люди. И природа наша, если прищурить глаза, дабы не видеть мусора, прекрасна и разнообразна. Проблема в том, что пространство, которое мы формировали вокруг себя, — несовершенно, угловато. Оно тесное и непропорциональное. Оказывается, японские телевизоры, французские кофеварки и немецкие обои не приносят в наш мир гармонию автоматически. Понятно, что общество, в котором движущей силой творчества был незыблемый, словно пирамида, госстандарт, обречено жить в среде, созданной по принципу «все палочки должны быть попиндикулярны».

Конечно, выставка «Come-in» многими своими экспонатами просто ведет со зрителем игру, зачастую похожую на студенческий «капустник». Но сразу понимаешь, что играют люди серьезные, которые в своей обыденной жизни борются с цветастой, веселой, но все-таки тысячеглавой и притупляющей гидрой свободно-рыночной унификации. Эхо этой битвы звучит в творчестве немецких дизайнеров. И неудивительно, что основа композиции Штефана Керна — ряды бутылок кока-колы, а штандарт мира быстрой еды большая «М» присутствует в довольно органичном сочетании с крестом во вполне утилитарной дизайнерской работе Клауса Фёттингера — барная стойка.

Не менее пригоден для практического использования эргономический объект Эвы Гертцш и Адама Пейджа — дверь-вертушка с турникетом безопасности. Оказывается, что столь прозаический коммуникационный узел может быть образцом технической эстетики.

Аллегоричен также вполне функциональный занавес из тонких поперечных (я насчитал их более тысячи) срезов стволов деревьев разных пород «Смешанный лес» Зильке Шатц и рядом (вероятно, чтобы убедить зрителя, что автор — мастер не только в обработке древесины) искусная работа, похожая на большую курсовую по начертательной геометрии.

Совершенно несерьезный, но очень милый шезлонг с фонтанчиком Изы Мельсгаймер.

Вполне реалистичные скульптуры из фарфора Кристины Долль «Маркус», «Томас», «Шкаф», «Стул», «Куб», «Параллелепипед».

«Кабина ожидания» Йоганнеса Шпера — обычная будка, сколоченная (правда, по-немецки аккуратно) из обычных листов ДВП, украшенная изнутри очень профессиональными линейными рисунками.

Самая объемная, пожалуй, на выставке композиция Джона Бока «Капитан Шериф плывет посуху» напоминает декорации провинциального детского театра, созданные самоуверенным трудолюбивым художником-любителем.

Ботанические упражнения Петера Рёзеля, быть может, не привлекли бы к себе такого внимания, если бы реалистичные копии известных и у нас монстеры, юкки, фикуса не были тщательно выкроены из зеленого сукна униформы немецкого полицая. Еще одна аллегория несвободы и бунта против стандарта?

Выставка столь велика, что расположилась в двух музейных помещениях. И впечатления от нее если порой и вызывают улыбку, то отнюдь не скептицизм.

P. S. За полчаса трамвай довез меня до родной «хрущебной» Дарницы. Неприятное ощущение, но мне показалось, что я — персонаж работы Ганса Геммерта — человек, барахтающийся в непрозрачном латексном шаре, и нет ни единого шанса разорвать эту оболочку...