Алексей Гринюк: "Стараюсь на время "превратиться" в композитора"

22 августа он будет играть концерт Appassionato ("Страстно") под открытым небом Софии Киевской.

График у Алексея неизменно плотный, но когда пианист услышал о возможности выступить в Софии, тут же нашел время прилететь в Украину. Помимо Appassionato Бетховена, в бесплатном концерте open-air он сыграет рапсодии и сонаты Рахманинова, Листа и Лысенко.

В интервью ZN.UA музыкант рассказал о предстоящем событии, о своей преподавательской деятельности, а также о том, как Шопен… гениально "украл" оба своих фортепианных концерта.

- Алексей, концерты с вашим участием неизменно вызывают аншлаги. Как вообще у вас складываются отношения с Украиной, часто ли приезжаете к нам?

- Мне приятно, что публика меня помнит. Чаще всего приезжаю с концертами в Киев и Днепр. Регулярно играем с Натальей Пономарчук, уже лет десять.

- Этим летом, помимо концертов, вы также проведете в Киеве еще и мастер-классы?

- Да, люблю преподавать. К сожалению, почти не работаю как педагог - нет времени и сил. А мастер-классы всегда провожу с удовольствием.

- А вот что нужно успеть "впихнуть" в студента во время мастер-класса?

- Я думаю, задача номер один - это дать ученику понять, что он может все. Именно это и есть главным - показать ученику его возможности, чтобы он понимал, куда двигаться. Тогда он будет развиваться.

- Как за такое короткое время увидеть потенциал в том или ином студенте?

- Времени действительно мало. Например, в США мне дают три человека и полтора часа на всех. Это хоть и короткая встреча, но можно попробовать добиться нового звучания, можно поэкспериментировать с интонациями, поразмыслить над композиторскими идеями. Как ни крути, но задача исполнителя - максимально приблизиться к тому, что задумал композитор.

- А как насчет игры в разных стилях - стиль венцев или венецианцев, Рахманинова или Бартока? Наши музыканты практически не имеют представления о стилях, все исполняется а-ля "мой вымышленный друг Шопен". Работаете ли вы над стилями?

- В том-то и дело, что все играют "под Шопена", но в то же время это не имеет ничего общего с Шопеном. Это не только украинская проблема, на Западе она также присутствует. А вседоступность, которую предоставляет Интернет, только усугубляет ситуацию. Часто молодые исполнители вместо того, чтобы задуматься над собственной интерпретацией, просто копируют понравившиеся приемы своих маститых коллег, даже не вникая в замысел. Я считаю, что безграничный доступ к записям - это негативный фактор для обучения.

- Звучит довольно странно. Казалось бы, наоборот, есть какие-то эталоны, они задают высокую планку, и поэтому уже нельзя играть плохо - нужно принимать вызов и пробовать прыгнуть как можно выше…

- Проблема эталонов в том, что они предоставляют очень мало пространства для творчества. Копирование чужой игры убивает саму природу пианизма.

- Есть мнение, что современное обучение невозможно без конкурсов. Согласны ли вы, что именно они в связке с мастер-классами дают возможность развиваться молодым музыкантам?

- Я бы сказал, что это не обязательно. Мы знаем много исполнителей, которые стали популярными и без конкурсов. Китайские пианисты Юджа Ванг и Ланг Ланг, например. Евгений Кисин никогда не участвовал в конкурсах. Григорий Соколов победил в конкурсе Чайковского еще в 16 лет, но это никак не повлияло на его популярность - о нем толком никто не слышал лет двадцать, карьеру он сделал гораздо позже. А сейчас такие аншлаги, что билетов не достать. Как эту внезапную популярность можно связать с конкурсом, который он выиграл в свои 16? Вообще никак. Если проанализировать, то лишь единицы сделали карьеру благодаря конкурсам.

- Раз уж мы заговорили о конкурсах, давайте вспомним о жанре, который больше всего связан с соревнованиями. Сколько у вас в репертуаре фортепианных концертов?

- Думаю, около 30.

- Это Чайковский, Шопен, Бетховен или есть что-то нестандартное?

- Из нестандартного я играл, например, концерт Фридриха Калькбреннера. Захотел его исполнить, потому что именно Калькбреннер очень сильно повлиял на Шопена. В частности, на оба его фортепианных концерта. Когда Шопену было еще 13 лет, Калькбреннер написал Концерт ре минор, который мало кто знает. В Британской библиотеке я нашел отдельные голоса, а потом из них составил партитуру, чтобы сыграть все вместе. Мы исполнили концерт в Польше, и это было очень интересно. Хотел бы повторить его в Киеве.

- Этот концерт кто-то еще исполнял кроме вас? Это ваша находка?

- Нет, никто. Это моя находка, но и не только моя. Его играли в XX веке - дважды записывали разные пианисты, поэтому я о нем знал. Услышал запись и решил, что большего влияния на Шопена не могло быть. Тот стиль, который мы называем стилем Шопена, на самом деле придумал не он. Композитор его лишь отшлифовал - не спорю, гениально отшлифовал. Практически весь Первый концерт Шопена - это отшлифованное произведение Калькбреннера.

Это, пожалуй, единственный уникальный концерт в моем репертуаре. Остальное - Бетховен, Рахманинов, Лист, Шопен, Брамс, Гайдн, Прокофьев… Как я уже сказал, около 30 концертов. Может, кому-то этого покажется мало, но я за репертуаром не гонюсь.

Прежде всего мне интересна интерпретация произведений. Вот за этим обычно гонюсь. Как сыграть так, чтобы полностью передать слушателю то, что в голове у композитора. Стараюсь на время "превратиться" в композитора и повторить его мыслительный процесс.

- На недавнем выступлении в Киеве, где вы исполняли оба концерта Шопена, у вас удивительно тонко получились тишайшие моменты. Обычно в шопеновских концертах пианисты полностью выкладываются на быстрых и громких частях, а тихие медленные - проходящие. У вас же акцент сместился, более того - тихое превратилось в тишайшее…

- В целом оттенки музыки Шопена - в piano и pianissimo. Конечно, зачастую его играют очень громко и массивно, но это не совсем соответствует шопеновскому стилю. Он не предполагает такой массы звука, как Рахманинов или Брамс.

- Может, это связано с самим инструментом?

- И с инструментом тоже. Рояль эпохи Шопена звучал тише в сравнении с сегодняшним. И это тоже нужно учитывать, когда играешь на современном Steinway & Sons, который гораздо мощнее того инструмента по всем параметрам.

- Вы играли на "шопеновских" инструментах?

- Да, конечно. И это увлекательно. Они стояли в академии, где я учился. Отстроенные, но еле-еле дышащие. Это не скрипки, которые с возрастом только улучшают свои качества. Конечно, полноценно репетировать на таком рояле никто не разрешит - он и так на ладан дышит. Я только слегка попробовал. Совсем по-другому ощущалось прикосновение, звук другой, нет таких мощных басов, потому что струны гораздо тоньше, меньше, короче. Это совсем другой инструмент, что обязательно нужно учитывать и при игре на современном рояле.

- Какие у вас отношения с украинской музыкой? Играете ли вы украинских композиторов?

- Не так много… "Думку-Шумку" Лысенко, что-то из Косенко, у Лятошинского прекрасная музыка.

- А XX век попадает к вам в репертуар?

- Попадает, но мало. Обычно заканчиваю Прокофьевым и Шостаковичем. Хотя нет, вот буду в Ирландии на фестивале играть "Квартет на конец времени" Оливье Мессиана. Мне нравится его необычная гармония, подход к тембру инструмента.

- Это произведение, которое композитор написал в 1941 году в концлагере… Какие сложности в его интерпретации?

- Одна из главных сложностей в том, чтобы рояль звучал, как другой инструмент. По сути ведь рояль - голос романтизма, он напрямую ассоциируется с этой эпохой. Обычно я не иду дальше Рахманинова и Прокофьева из-та того, что не люблю использовать инструмент вразрез с тем, для чего он предназначался в свою золотую эпоху. А уже позже композиторы стали использовать рояль в качестве ударного инструмента.

- Прокофьев - один из главных "ударников", тем не менее вы играете произведения этого композитора.

- Да, играю. Но все равно Прокофьев - пианист, и он понимал природу фортепиано. Прокофьев с уважением относился к фортепиано. У него, помимо этой ударности, есть много других идей, идущих от самой природы инструмента.

Вот Мессиан убирает романтический шлейф, связанный с роялем, он рассматривает его как совершенно другой предмет. Я бы сказал, рояль Мессиана можно заменить каким-нибудь другим инструментом.

- Как в эпоху барокко?

- Да, это был интересный исторический период, в который позволялось менять инструменты в готовых партитурах, ведь музыка была не всегда связана с конкретным инструментом. Это у Шопена творчество полностью фортепианное, и ни на чем другом сыграть его невозможно.

- Что можете сказать о своей дискографии?

- У меня очень редко доходят руки до записи дисков. Да я в этом, собственно, сейчас и не вижу особого смысла. Совместно с моим трио недавно мы в Германии записали пластинку. Пластинка - это то, что интересно взять в руки, а диск уже потерял свою силу. Единственное место, где их еще слушают - это машина. CD умер с развитием Интернета. А вот пластинка не умрет, потому что в ней гораздо больше материального. Ну а в целом концертное исполнение меня привлекает больше звукозаписывающей студии, ведь на концерте есть живое взаимодействие с публикой.

- Вы действительно чувствуете отдачу публики?

- Конечно. Реакция публики очень быстро чувствуется в начале концерта, когда мое состояние нервозности передается публике, и наоборот. Или если чувствую покой, умиротворение зрителей, то расслабляюсь. Для меня этот эмоциональный контакт очень важен. У меня бывали концерты, на которых ничего не ощущаешь. Зрители сидят, что-то жуют…

- Вы вообще раздражительный человек? Бывает, что в зале вас что-то раздражает?

- Очень мешает, когда у кого-то играет мелодия на телефоне во время концерта. Очень редко бывает полная тишина в зале, да она и не нужна. Нормальная атмосфера - это когда людям удобно. Можно хлопать сколько угодно. Почему нет? Мне это вообще не понятно. Если человеку хочется аплодировать - пусть аплодирует. Это почему-то считается отсутствием культуры, но на самом-то деле такое сплошь и рядом встречается в старых записях. Например, в знаменитом концерте Горовица и Тосканани в Люцерне 30-х годов на записи слышно, как публика хлопает после каждой части. Что тут такого? Прекрасно ведь. Слушатели тоже участвуют в концерте.

- На вашем концерте на фестивале Bouquet Kyiv Stage будет широкий диапазон публики, потому как мероприятие бесплатное и под открытым небом. Очень хорошо, что вы не будете укоризненно смотреть на тех, кто захочет аплодировать между частями.

- Я буду только рад, если люди таким образом выразят удовольствие от концерта. Ранее я никогда не играл в Софии Киевской. Интересно, как все пройдет: вечерний концерт, летняя зелень… Надеюсь, что не будет дождя. Мне очень интересно и приятно участвовать в таком событии. Отлично, что в Киеве есть такой фестиваль, ведь это хорошая европейская традиция, и мы теперь тоже в тренде.

Из досье

Алексей Гринюк - родился в Киеве в 1977 г.. Учился в Специальной музыкальной школе им. Лысенко (класс Натальи Гридневой) и в Национальной музыкальной академии Украины (клас проф. Валерия Козлова). В 1996 г. он выиграл стипендию на обучение в Королевской академии музыки в Лондоне, которую недавно окончил у профессора Хемиша Милна. С тринадцатилетнего возраста, после победы на Всесоюзном конкурсе Дяґилева в Москве, у Алексея было много успешных международных музыкальных состязаний, среди которых можно выделить конкурс Владимира Горовица в Киеве, конкурс пианистов в Шанхае (Китай), конкурс молодых концертных артистов в Нью-Йорке.

Концерты Алексея Гринюка, проходившие в странах Европы, США, Мексике, Марокко, Японии, неизменно сопровождались одобрительными отзывами в прессе. Алексей выступал в таких престижных залах мира, как Wigmore Hall и South Bank Centre в Лондоне, Salle Cortot и Salle Gaveau в Париже, Большой зал Московской консерватории; записывался для украинского радио и телевидения, радио Франкфурта-на-Майне (Германия), радио Гданьска (Польша), WGBH радио (США); участвовал во многих международных фестивалях.