«А сльози капають, капають, капають…» Песни и дороги Тризубого Стаса

Тризубому Стасу в конце февраля исполнилось бы 59. Но в январе его сердце остановилось — третий инсульт. Тело в пустой квартире родственники нашли только через несколько дней… Возможно, и нет пророков в своем отечестве, но многие песни Стаса оказались настоящим пророчеством, «прогнозом» — как на сегодня, так и на будущее.

Его настоящая фамилия — Станислав Щербатых. Родился в России (на Алтае), был этническим русским. Еще в раннем возрасте родители перевезли его на Ивано-Франковщину. И дальше он ассоциировал себя только со своим Станиславом (так назывался город раньше). Первая слава к нему как к барду пришла во времена львовского театра «Не журись!» Его имя стояло в одном ряду с именами Виктора Морозова, Василия Жданкина, Андрея Панчишина. Вообще Тризубый Стас — один из самых титулованных украинских бардов. Он лауреат фестивалей авторской песни «Оберіг», «Білі вітрила», дипломант первого фестиваля «Червона рута», гастролировал в Аргентине и Бразилии. Ему даже довелось выступить на фестивале в Сопоте (он тогда специально перевел свои песни на польский). У Стаса, по мнению его друзей, было феноменальное ощущение времени. Как только определенная политическая или жизненная реалия порождала свой анекдот, он сразу же откликался на это «попадающей в цель» песней о нашем житье-бытие. Когда наши «кооператоры» начали челночничать в Польшу — немедленно появилась песня о том, «Як ми їздили до Польщі». Потом, когда началась «дачная эпоха», Стас пел: «Люди сапають, сапають, сапають, сапають. А сльози капають, капають, капають, капають, капають. З ранку до ночі в землі. І піт не всиха на чолі. І — мозолі». Или же его «Екскурсія по Києву»: «Добрий день, май нейм Іван. Це є централ наш майдан. Він є символ індепендент, зіс із б’ютіфуль фонтан». Была и песня о выборах (еще в 1991 году), сегодня она воспринимается как произведение, посвященное недавним событиям.

...В творческом наследии Стаса — шесть аудиоальбомов, шесть компакт-дисков, несколько мюзиклов. Его перу принадлежит фантастический роман «Нічия земля». А еще он — оригинальный художник-аниматор (в последнее время увлекся компьютерной графикой и вместе с сыном работал над двумя анимационными проектами), телевизионный ведущий ( в свое время вел программу «Бард-салон із Тризубим Стасом»).

О песнях и дорогах украинского барда Тризубого Стаса «ЗН» рассказали его близкие друзья-музыканты — заслуженный артист Украины бард Владимир Шинкарук и лидер группы «Самі Свої» Олег Сухарев.

«Его называли песенным бандеровцем и националистом»

— Мы познакомились на «Червоній руті» в Черновцах в 1989-м, — вспоминает Владимир Шинкарук. — Мне всегда со Стасом было интересно и весело. Он любил анекдоты. В частном разговоре однажды обмолвился, что в детстве, а возможно, в ранней молодости его «присадили на стакан». Из этого страшного круга он едва вырвался.

Поскольку родился он аж на Алтае и еще грудным ребенком был перевезен в Украину, то всегда называл себя русским по рождению, а украинцем по духу. Великолепно владел и русским, и украинским. Но преимущество отдавал именно украинской песне, хотя в репертуаре было много и русскоязычных произведений. Вообще в течение многих лет у Стаса был имидж, так сказать, песенного «бандеровца и националиста».

Его звезда ярко засияла еще в 1989 году. Сначала он завоевал Большую Берегиню — главный приз I Всеукраинского фестиваля авторской песни и песенной поэзии «Оберіг», проходивший в Луцке. А со временем блестяще заявил о себе на I Всеукраинском фестивале «Червона рута», проходившем в том же 1989 году в Черновцах. Тогда это соревнование было и интересным, и вместе с тем наиболее взрывоопасным. Поэтому площадка, на которой должны были проходить выступления авторов и исполнителей, располагалась далеко за городом. А транспорт, конечно же, не работал, и туда можно было добраться только пешком. Но все равно место, где соревновались исполнители, было окружено многотысячной толпой зрителей и милиционеров. Помню, когда на невысокую сцену на небольшой поляне, до отказа заполненную людьми вышел Стас, то даже милиционеры во время его выступления не могли сдержать улыбку и невольно подтягивались ближе. И знаете, почти все, о чем он тогда пел, сбылось: мы распрощались с Горбачевым, с компартией, мы, наконец, обрели независимость. О том, что Украина станет суверенным государством, пророчили в своих песнях многие исполнители, но Стаса среди них отличали особая острота и смелость.

Он обладал редчайшим ощущением слова. Это качество, умноженное на впечатляющее чувство юмора, делает его одним из лучших в жанре авторской песни не только в Украине, но и на территории стран СНГ. А кумирами для него были участники группы «Битлз» — вспомните хотя бы его пародию (о Михаиле Горбачеве) на их знаменитую композицию «Мишель». А английское слово «естэдэй» («вчера») Стас услышал по-своему. Поскольку песня «Естэдэй» — из репертуара «Битлз», то на концертах он объявлял ее так: «Музыка Джона Ленина, слова Ринго Сталина. Следовательно, «Естэдэй», или, как говорит Стас, «Їсти дай!»

Некоторые считают, что в его песнях многовато политики. Но он не принадлежал ни к какой политической партии или объединению! Я сам был свидетелем того, как Станислав публично отказался от удостоверения члена Народного руха, куда он был записан без его ведома.

Стас первый в авторской песне начал создавать и исполнять так называемые песни-лилипуты. Продолжительность этих песен иногда не превышает 5—10 секунд. Например: «Це кака. Це кака. Це-ка ка-пе-ер-ес!». И эта песня, представьте, была создана еще в советское время! Или: «Ще нам, браття-українці, усміхнеться доля-р-р-р». Это уже во времена независимой Украины. Помню, что на вечере к своему 50-летию в Украинском доме Стас исполнил эту песню по моей просьбе. Присутствующий в зале Вячеслав Чорновил возмутился и даже хотел оставить концерт, но потом посоветовал Стасу более ответственно относиться к музыкальным святыням. На что Тризубый ответил: «Хорошо, но я верю, что Украине когда-то будет улыбаться не только доллар, но и вся мировая валюта».

Каждую свободную минуту Стас проводил за книгой. Это были преимущественно стихи или фантастические романы. Признавался, что фантастика — его второе увлечение. Ну а первое, конечно же, песня. В 1998 году одесское издательство «Маяк» выпустило в свет книгу прозы Станислава Щербатых. Она написана на русском языке и называется «Нічия земля» (в нее вошли одноименный фантастический роман и девять рассказов). Я прочитал это произведение за день не отрываясь. В предисловии известный телеведущий и первый вице-президент Украинской лиги «Что? Где? Когда?» Борис Бурда (они со Стасом были приятелями) сказал: «Как любой талантливый человек Стас нашел на ничейной земле собственную тропинку, не похожую на другие...»

Он был активным участником оранжевой революции. Искренне верил, что все повернет к лучшему. Политические же изменения последних двух лет вызывали у него раздражение. Раньше любил говорить о политике, а в последнее время сознательно избегал этих тем. Однажды показал мне песню, написанную давно, но никому не известную. Сказал, что сейчас она более актуальна. Песня называлась «Клептомани», и были там страшные слова: «Мабуть, Україна — від слова «украсти!» А медаль участника оранжевой революции — единственная награда (кроме отличий на фестивалях и конкурсах) талантливого барда. Во время последней панихиды она одиноко лежала рядом с его гробом...

«Свою трудовую я оставил на заводе
в Ивано-Франковске…»

— Обидно, что мы со времен оранжевой революции больше не встречались, просто каждый занимался своим делом, — рассказывает лидер группы «Самі Свої» Олег Сухарев. — Познакомились мы в 1998 году, когда я выступал на фестивале «Жемчужины сезона», а он был в составе жюри. Тогда он был едва ли не единственный, кто поддержал меня и оценил мое творчество. Уже к тому времени имя Тризубого Стаса было известным. Он всегда давал возможность проявиться молодым музыкантам. Помню его концерт на годовщину смерти Георгия Гонгадзе в 2001 году. Это был митинг-концерт, организованный на политическом уровне. Майдан тогда был забит до отказа, я пел «Останнього бандерівця», «На Говерлі», «Весна згоріла»… А за спиной стояли эсбэушники и передавали по рации начальству, что «всё нормальна, паёт какой-та».

Еще наши пути пересекались в Житомире на фестивале «Студенческие струны». Потом в Киеве был Всеукраинский фестиваль авторской песни, где я стал дипломантом, и Стас вручал мне награду.

В период оранжевых событий в палаточном городке он организовал бардовскую сцену. Это была отдельная площадка для выступлений. Конечно, палаточный городок принимал его на «ура». Люди же там сидели днями и ночами. Он был «постоянно действующим» участником революции, но, к сожалению, на «основную» сцену его так и не пригласили. Я тоже со своей группой хотел выступить, но и нас туда не пустили. Знаю, что «Кому вниз» і «Вій» прорывались едва ли не с «боями», хотя они, как никто, имели право там выступать. Аргументировали все сугубо политическими моментами.

У Стаса все песни саркастические — словно в подтверждение того, что не все серьезное надо воспринимать всерьез. Был у него дар видеть все сквозь призму смеха. Но такого смеха, что и слезы рядом. Определенное время украинская авторская песня была эксклюзивом. Когда мы с ним встречались на фестивалях, он всегда говорил: «Сухарев, пошли покурим!..» Выходим, курим, молчим. Такое было дзен-общение. На уровне взглядов.

Вообще о бардовской украинской песне в Украине известно немного. Некоторое время Стас вел передачу «Бард-салон із Тризубим Стасом». А потом Виктор Нестерук делал передачу «Вікнами наверх». Вот и все! Знаете, если углубляться в философию восприятия той или иной музыки общей аудиторией, то маскульт вообще ничего не требует, его почитатели слушают то, что им подают с радио- или телеэфиров. Сегодня говорят, что это круто, а завтра будет другое. Продюсеры сами над этим смеются, но ведь — «пипл хавает». И вот, наконец, по инициативе Эдуарда Драча при Доме Союза писателей организовался украинский клуб авторов-исполнителей. Первый концерт состоялся 31 января. Стасу не хватило до этого события буквально нескольких дней. Хотя всю жизнь положил на развитие бардовской песни.

Когда-то я спросил у него, есть ли у него какая-то другая работа, кроме концертов. Он ответил: «Свою трудовую я оставил на заводе в Ивано-Франковске... Мне оттуда позвонили, чтобы я ее забрал, но она мне не нужна». Так и получилось, что до пенсии он не дожил...