А «Счастье» было так возможно... Как в Каннах Лозницу с Михалковым «поссорили»

Михалкова.

Похожего между этими картинами не просто мало… Общего — ничего! Однако почему-то те, кто «против» Михалкова, — «за» Лозницу, а те, кто «за», — соответственно против.

Именно с их стороны и сыпались обвинения в антироссийскости. Нагнетался неоправданный ажиотаж, не имевший ни малейшего отношения к кино.

Эту «теорию мятежа», в частности, изложил российский критик Юрий Гладильщиков: «Лозница — один из известнейших в мире документалистов 2000-х. Это его дебютная игровая картина. Сам он родом из Белоруссии времен СССР, закончил ВГИК, живет в Германии. Это вступительные детали. Вот главное: 1) фильм Лозницы, пожалуй, самый сильный в каннской конкурсной программе; 2) он демонстрирует сверхжесткий взгляд на российскую провинциальную действительность и ментальность (да, есть «Груз-200» Балабанова, но там все же не Россия, а СССР); 3) именно отношение жюри к этому фильму определит в конечном итоге каннскую судьбу «Утомленных солнцем-2» Михалкова. То, что этот фестиваль стратегически (и, более того, — жизненно) важен для Михалкова, было ясно. После провала в российском прокате (фильм не приняли ветераны войны и проигнорировали первые лица государства) у Михалкова остался последний шанс сохранить не только лицо, но и контроль над российской кинообщественностью и кинобизнесом. Нужно выиграть в Каннах. Тогда Россия снова падет перед ним. Тогда он размажет по стенке и раздавит каблуком всех оппонентов».

В общем, дискуссии были жаркими. Досадно, что в них был втянут и фильм.

Трудно понять, почему Бартон, существующий в собственном мире, должен выбирать «между» Лозницей и Михалковым? А не, например, между Бушаребом и Бовуа (оба фильма с разных сторон изображают алжирские проблемы)?

Тем более что, за единичными исключениями, западная пресса ограничилась только информационными сообщениями о «великом фильме о великой войне». И только несколько изданий не удержались от большего: еще до начала фестиваля «Ле Монд» назвала картину Михалкова «скрытым гимном сталинизму», Variety сообщил читателям о провале эпопеи в российском прокате, а The Hollywood Reporter перепечатал самые злые шутки российских блогеров (которые, в частности, назвали фильм «Православные ублюдки»). Сравнил Михалкова с Тарантино и немецкий «Франкфуртер Рундшау», окрестив Михалкова за его фильм «Тарантино без чувства юмора».

Игнорирование картины мировой прессой объясняется просто: для не втянутых в конфликты российских кинематографистов лента Михалкова — только проходной фильм, рассчитанный на массового зрителя. А о таких в Каннах не дискутируют.

Значительно больше говорили о Лознице. Хотя и писали, и говорили — по-разному, однако незамеченным фильм не остался.

И это — главный результат для нас.