Контактный зоопарк

…Это был трудный выход. Одна из тех позиций, о которых говорят «утилизатор личного состава». Каждый раз там кто-то получал тяжелые ранения или погибал. Не позиция даже — дырка в глине на месте бывшей посадки. И полный ассортимент того, что летит на голову. Своеобразная лотерея. В которой нет шансов остаться целым. Есть только «когда» и «чем».

В этот раз смена затянулась. Вместо трех суток они пробыли там почти неделю, потому что плотность огня не позволяла высунуть нос ни днем, ни ночью. Спас ливень. Ливень, давший возможность выйти почти незаметно.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

На военных складах должно быть достаточно снаряжения – Марченко о волонтерских сборах на армию

Они ввалились на ППД ошалелые от того, что до сих пор живы. По уши в глине. И первое, что увидели, — яркие плитки шоколада на импровизированном столике. Он взял одну. Даже не успев еще снять рукавицы.

— Подожди. Положи. Это нам волонтеры прислали, надо сфотографироваться.

Возможно, в другой ситуации он бы посмеялся. Или просто встал бы рядом с другими, взял плитку и сделал бы очередное фото «благодарим за помощь» на фоне стены подвала. Фото, которое потом украшало бы чью-то страницу в соцсетях и было бы хорошей иллюстрацией неутомимой деятельности волонтера.

Но это была последняя капля за эту неделю. Он остро почувствовал, что он — не человек. Он — просто картинка для кого-то неизвестного. Он не просил присылать ему шоколад. Он вообще ничего не просил. Пусть подавятся своими сладостями. Он жив — это главное. И не лезьте к нему. Просто оставьте в покое.

…Этой истории уже почти год. В его жизни были и другие позиции, и другие люди. И ранение. И госпитали. И потери. И многое еще. Но шоколад он больше никогда не ел...

Я рассказывала эту историю много раз. Тем, кто предлагает помощь с обязательным фотоотчетом. Рассказывала, чтобы попытаться объяснить: помощь — это помощь. Не шоу.

«Я очень сочувствую этому опыту. Надо было сфоткать, как он ест этот шоколад, как есть:), — написала мне в ответ на днях девушка, с которой у нас было длинное и сложное общение относительно формата помощи. — Нам тоже необходимо услышать, что то, что мы делаем, важно, что мы нужны, что о нас помнят... Поэтому съешь шоколад, сделай в процессе селфяк и поблагодари всех, кто шлет его из-за границы. Они обрадуются и пришлют еще:)».

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Неправительственные организации и волонтеры входят в "элитную лигу" по уровню общественного доверия — исследование

Мы так и не нашли общий язык. И, наверное, не найдем. Потому что это — настолько разные миры, что я не знаю, как их объединить. Или хотя бы попытаться объединить.

Девушка от чистого сердца хочет помочь. И ищет какие-то свои методы привлечения средств. «Имея реального человека и реальную историю... Ну, например, есть пожарный, спасатель, которому нужна операция. У меня есть фото, может, видео, его история.

Я беру все это, иду к местным пожарным и предлагаю им помочь спасти жизнь их коллеги с Украины.

Откуда идея: у них здесь есть «усыновление» — стать спонсором, например собаки в приюте, животного в зоопарке, вообще развита благотворительность».

На сравнении раненного бойца с беспризорной собакой меня замкнуло. Хорошо, что это была переписка, а не личное общение. Поскольку едва ли не впервые за последнее время я почувствовала, что у меня «падает планка». Я закрыла ноут, прокричалась в небо, успокоилась и попробовала объяснить, что это так не работает. Не работает — и точка. Даже попыталась смоделировать девушке ситуацию.

Вот просто представьте себе: условные пять раненых в день обращаются к нам за помощью. Точнее, обращается больница, в которой их оперируют. И здесь я такая: «А пожарные есть? Один? О, супер! Тогда четырем мы за сегодня быстро насобираем. Можете уже оперировать. А тот пятый пусть запишет видео и историю о себе, а потом ждет, соберут ли в далекой стране пожарные на него деньги. Нет, ничего, что рука-нога раздроблены. Давайте его просто обезболим, а кости не будем собирать. Потому что это будет стимулом потом помочь кому-то еще…»

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Электронное декларирование гуманитарки как средство от «мошенника Васи» и… зарубежных доноров

Даже это не помогло. В ответ я получила много слов о «нам тоже необходимо услышать, что то, что мы делаем, важно, что мы нужны, что о нас помнят...» Но за этими словами я так и не увидела искреннего желания помочь. Это было не о тех, кому девушка хочет помочь. А о ней. И о ее желании. И на этом я просто прекратила отвечать. Даже не пытаясь больше быть вежливой.

***

— А вам потом фото прислать? — девушка, спрашивающая об этом, похожа на подростка. Такая маленькая и тоненькая, что непонятно, как она будет тащить эту аппаратуру, за которой приехала в наш фонд. Дома у нее — тяжелый ребенок. И наступил тот этап, на котором они сами справиться не могут.

— Зачем? Вы нам дали все необходимые документы, подписали акты. Какие еще фото?

— Ну, ребенка, как он всем этим пользуется.

— Нет.

— Благодарю.

Это «благодарю» звучит с таким облегчением, что хочется ее обнять. Обнять и долго говорить о том, что ее ребенок — это прежде всего человек, а уже потом — все остальное. И что я понимаю, как трудно ей балансировать между необходимостью угодить тем, кто может помочь, и попытками сохранить достоинство. Свое и ребенка. И что никто не вправе унижать ее, требуя фото больного ребенка на фоне оказанной помощи.

...«Благодарим «БО БФ СВОЇ» за оказанную помощь!». Эти буквы напечатаны на листочках бумаги формата А4. У врачей, которые держат их в руках, усталые лица. Они только что разгрузили во дворе маленькой больницы в опасном регионе фуру функциональных кроватей. Мне так стыдно смотреть на это фото, словно я заставила их это сделать. Но я понимаю, что это — попытка нас порадовать. Дать ту самую «обратную связь» и «вдохновить» на дальнейшую помощь. Они считают это необходимой частью благотворительности. В их жизни уже был кто-то, кто их к этому приучил...

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Военное положение: могут ли мобилизовать волонтера

«Для нас фото — это стимул что-то делать. Нам нужно видеть их лица. Это нас вдохновляет», — типичная фраза от потенциального донора. И каждый раз от этой фразы хочется кричать. Потому что если кому-то до сих пор надо вдохновляться, чтобы что-то делать, когда мир летит кувырком, то, может, не стоит за этот мир цепляться? Пусть уже окончательно исчезнет. Возможно, следующий круг эволюции будет другим. Потому что это касается не отдельных людей. Весь мир желает видеть наглядно кровь и разрушения, чтобы начать что-то делать. Чтобы мир перестал беспокоиться и начал что-то неуверенно делать, должны были случиться Буча и Мариуполь. Должны были по всему миру разлететься фото погибших детей и разорванных животных. Чтобы мир окончательно проснулся и дал отпор обезумевшему диктатору, нас должны уничтожить. В прямом эфире. Замечательный будет стимул. Но, к сожалению, мы этого уже не увидим.