ЗАМАХ РУБЛЕВЫЙ, А УДАР

Распоряжение Президента №17/96 от 23.01.96, озаглавленное «Вопросы создания технопарков и инновационных структур иных типов», не привело к массовому ликованию. Причина этому, на мой взгляд, проста. Во-первых, использование термина, пусть и общепринятого в научной и нормативной литературе, но не вполне понятного широкому читателю в нашей стране (инновация означает нововведение, новшество). Мне доводилось беседовать по поводу инновационной деятельности со многими и - парадокс - порой приходилось объяснять, что инновация и инвестиция - не одно и то же. Во-вторых, зацикленность потенциального потребителя новшеств - производственника и бизнесмена - на проблемах собственного выживания. Да и по сегодняшний день, казалось, проблема инновационных преобразований Украины не затронула никого, кроме лиц, по долгу службы обязанных создавать нормативную документацию, а также тех, кто рассчитывает под лозунгом осуществления инновационной политики получить сладкий кусок бюджетного пирога.

И так, в октябре прошло-

го года государствен-

ная машина, поскрипев, выдала-таки проект Закона «Об инновационной деятельности». Этому документу удивился даже В. Гусев, один из членов секретариата Межведомственного совета по координации деятельности в области организации и функционирования технопарков и инновационных структур других типов (каково название!), определив его как фантазию («Зеркало недели», №14, 04.04.98). Однако в вялом обсуждении проекта чаще звучат романтические призывы «отработать модель инновационной деятельности, в которой регион выступает как единое технологическое пространство с использованием интеллектуального ресурса всего трудоспособного населения, а не только с высшим техническим образованием». Последний перл взят из органа Миннауки газеты «Світ» (№6, 1997 г.).

Вы думаете, подобные призывы публикуются только как курьез? Отнюдь. Уже в марте тот же «Світ», ликуя, отрапортовал о создании программы инновационного развития Черкасщины на 1998/1999 г.г. Более того, указом Президента №199/98 от 18.03.98 уже предписано создать «Курортополис Трускавец». Плакали бы денежки налогоплательщиков, если бы не полное отсутствие механизма осуществления инновационной политики...

Неужели за границей инновационная политика так же, как и у нас, представляет собой замах рублевый, а удар... известно какой? Анализ зарубежного опыта, обобщенного в нормативных документах ЕС и другой литературе, а также продолжительное знакомство автора с работой инновационных структур Греции позволяет утверждать - мы строим инновационную пирамиду не с основания, а с вершины.

Что же утверждается в нашем проекте? Во-первых, по сути единственным субъектом инновационной деятельности признан «инновационный центр». Этот статус будет предоставлен предприятию, производящему инновационную продукцию.

Во-вторых, в проекте размыты критерии инновационного характера продукции. Более того, о нем предполагается судить, опираясь на субъективное мнение государственных чиновников.

В числе критериев инновационности названы и доля затрат на проведение НиР и ОКР, и наличие в штате предприятия научных, инженерных и технических кадров. Физические и юридические лица, собирающиеся заниматься лишь разработкой коммерческих новшеств, стало быть, выброшены за борт инновационного корабля. Предпринимателю, купившему лицензию и впервые производящему новый продукт, места в этой схеме также нет.

А что же призвана решать инновационная политика на Западе? Основная цель - создание новых рабочих мест. Предполагается, что ученые или изобретатели, обладающие ноу-хау, освободят свои места в университетах и поменяют статус госслужащего на статус предпринимателя, открыв малое предприятие и производя новую конкурентоспособную продукцию.

Давно известны и три основных направления, в которых деятельность инновационных предпринимателей может быть наиболее успешной. Это - разработка программного обеспечения; малая химия и биохимия, главным образом фармация, парфюмерия и косметика; издательское дело.

Важнейшей предпосылкой успешного начала работы для тех, кто отважился пуститься в свободное плавание, является доступность базовой инфраструктуры и наличие стартового капитала. Первое условие обеспечивается системой центров передачи инноваций, бизнес-инкубаторов и научных парков; второе - венчурными фондами.

Центр передачи инноваций - базисное, низовое звено инновационного процесса. Он призван обеспечивать покупателей и продавцов ноу-хау информационными и консультативными услугами. Вновь созданное предприятие может получить в центре бухгалтерское, юридическое, маркетинговое и рекламное обслуживание по льготным ценам.

Инновационный бизнес-инкубатор предоставляет новичкам в аренду офисные и рабочие помещения, а также офисное оборудование. Подобные услуги также осуществляются по льготным расценкам. Бизнес-инкубатор не имеет права выступать в качестве учредителя вновь созданных предприятий или претендовать на отчисление ему части прибыли.

Наконец, научный парк представляет собой объединение в одном лице центра передачи инноваций и бизнес-инкубатора. Кроме того, он способен предложить начинающим в аренду типовое технологическое оборудование, а часто и обслуживающий это оборудование персонал.

Что касается понятия «технополис», то это имя нарицательное, придуманное журналистами для городов типа Детройта или Силикон Вэлли. Ну а говоря о курортополисах, тут мы впереди планеты всей.

М етодичные европей-

цы торопятся не спе-

ша. В странах Восточной Европы, намеренных присоединиться к ЕС, они начали с создания центров передачи инноваций - по одному в каждой стране, под наблюдением специально выделенного западного куратора. Неужели мы собираемся решать проблемы сразу на уровне регионов, поскольку считаем, что передача инноваций для нас - пройденный этап? Ведь в этой области мы сделали только первый шаг. УкрНИИНТИ присоединился ко всемирному банку данных, и приглашает авторов технологий, готовых к внедрению, разместить на его электронных страницах свою информацию. Неясно, правда, почему за это следует платить 100 USD, банк-то некоммерческий... Помимо этого, замечу, что в Европе имеются десятки некоммерческих и коммерческих банков подобных данных. Известны ли они в нашей стране?

Вдумчивые европейцы понимают, что благими намерениями вымощена дорога в ад. Поэтому вместо призывов « создать,.. обеспечить,.. организовать...» они провели тщательный анализ инновационного климата в Европе, опубликовали по этому поводу «Зеленую книгу», организовали ее обсуждение во всех странах, подвели итоги этого обсуждения на специальных слушаниях в Европарламенте и приняли решение, направленное на выполнение нескольких четко очерченных задач. В их числе в первую очередь - унификация законодательной базы в области охраны интеллектуальной собственности и налогообложения инновационных предприятий во всех странах ЕС. Неужели в Украине подобных проблем уже не существует?

Откровенные европейцы не боятся признаться в собственных неудачах. В 1995 году вложения венчурного капитала в малые и средние предприятия в Европе и в США были практически одинаковы и составили 5,5 - 5,75 млрд. экю. При этом инвестиции в непроизводственную сферу в Европе (4,2 млрд. экю) оказались втрое больше, чем в США, а стартовые инвестиции в компании, предполагающие выпускать высокотехнологичную продукцию (0,32 млрд. экю), - почти впятеро меньше, чем за океаном. Вывод неутешительный: венчурный капитал в Европе не обладает необходимой инвестиционной культурой. Финансовые менеджеры, как правило, не имеют никакого технического образования, а потому крайне слабо представляют себе специфику внедрения технических новшеств на рынок. Поэтому решено выделить девять венчурных фондов-лидеров и распространить их опыт в деле рискованного финансирования малых и средних предприятий, выпускающих (или собирающихся выпускать) высокотехнологичную продукцию. Неужели мы считаем, что у нас вопросы венчурного финансирования решены? Например, слыхивать о выделении иннофондом стартового финансирования для инновационных предпринимателей мне еще не приходилось... Я уже не говорю о том, что наша стремительно развивающаяся система налогообложения приводит в шок любого западного менеджера.

П очему же наша инно-

вационная пирамида

оказалась перевернутой? Для ответа на этот вопрос обратимся к недавней истории. Ранее «поступь прогресса» предопределялась решениями директивных органов и финансировалась из бюджета. Потеряв значительную часть бюджетного финансирования, директора НИИ и КБ вначале затосковали. Однако жизнь очень быстро дала понять, что в их руках сосредоточены колоссальные источники средств, материализованные в оборудовании и зданиях. Сейчас первые этажи многих институтских зданий превращены в банки, рестораны, автохаузы, шопы. «Вопросы упорядочения этой деятельности» являются «предметом постоянного внимания» президиума Национальной академии наук...

В романтические годы перестройки практически каждый научный и технологический отдел зарегистрировал собственное дело. В отличие от цивилизованных стран, оно ведется на площадях родного НИИ, силами сотрудников, единых в двух и более лицах. Поэтому оно «управляемо»: если по той или иной причине ты испортил отношения с начальством, с тобой церемониться не будут.

Директивные органы предпочитают демонстрировать положительные примеры. Однако не менее показательными могут быть сюрреалистические картинки с отечественной инновационной выставки.

Академический институт после длительных переговоров приступил к выполнению совместного проекта с зарубежной фирмой по отработке технологии получения некого продукта. Работа велась в течение нескольких лет, отчеты исправно предоставлялись заказчику, все были довольны. Полученные образцы по своим параметрам не отличались от присланных зарубежных эталонов.

Тем не менее при приемке работы возникла парадоксальная ситуация. Тестирование образцов в лабораториях фирмы показывало устойчивые отклонения от требуемых параметров. Тогда хитрые исполнители в качестве своих образцов отправили заказчику его же эталоны. Результат тестирования также оказался отрицательным...

Не станем обсуждать, какие юридические несуразности привели к неудаче в совместном проекте. Понятно одно: знания исполнителей, материализованные в отчетах и образцах, оказались у заказчика и, надо полагать, будут небесполезны для его деятельности. А имеются ли у нас специалисты, способные оказать квалифицированную юридическую помощь инновационному предпринимателю, впервые пытающемуся вести дело с зарубежным партнером?

Берусь утверждать, что во многих областях науки, где существуют технические решения, не требующие высоких капитальных вложений и сулящие быструю отдачу, сливки уже сняты. Не следует думать, что это - результат целенаправленного промышленного шпионажа. Достаточно солидные отечественные финансовые учреждения уже отработали схему «помощи» нашим изнуренным научным работникам.

Д авно знаем из теории

классика режиссуры

Станиславского: если в начале пьесы на стене оказалось ружье, то оно обязано выстрелить. Слышали ли вы пальбу?

Выстрел раздался, когда в государственных документах появились слова о налоговых льготах. Конгломераты, в которые превратились отечественные НИИ и КБ, с определенной долей воображения можно рассматривать как наш, совковый инновационный центр. Поэтому за его невнятное определение и систему регистрации с прохождением множества инстанций мужественные генералы от науки будут стоять насмерть.

Однако сегодня - не два года назад. В дискуссию о проекте нашего злосчастного закона наконец-то вмешалась третья сила - инновационный предприниматель, который реально производит инновационный продукт за свои кровные денежки, а не толчется в очереди к бюджетному корыту. В. Балуев и А. Донор (Бизнес, №14, 13.04.98) отлично видят несуразности, которые встретит на своем пути производитель новшества.

Поэтому не следует спешить. В первую очередь нужно четко прописать и заставить работать механизм налоговых льгот для производителей инновационного продукта. Нужно устранить неразбериху с определением понятия субъекта инновационной деятельности. Эти вопросы вполне можно уложить в рамки Закона «О налогообложении».

Что же касается Закона «Об инновационной деятельности», то с ним стоит повременить. Лозунг «учиться капитализму» не потерял своей актуальности. Если мы действительно намерены интегрироваться в Европу, этот документ должен быть максимально приближен к законодательству стран ЕС как в области определений, так и в плане организационной структуры инновационного процесса в нашей стране. В противном случае оправдается современный афоризм: «Хотели как лучше, а получилось как всегда»...