ВСЕ ТЕЧЕТ, НО МАЛО ЧТО МЕНЯЕТСЯ

В прошлую пятницу состоялось общее собрание Национальной академии наук Украины, на котором были традиционно подведены итоги деятельности ведущей научной организации страны за прошлый год и определены ее задачи на ближайшую перспективу. О своем видении проблем науки, о ее значении для прогресса общества говорили первые должностные лица государства — Президент, премьер-министр, вице-премьер-министр по гуманитарным вопросам и другие высокие гости, принимавшие участие в собрании НАН Украины.

Что характерно для академического собрания нынешнего года? Уже в который раз провозглашен переход на инновационный путь развития государства, требующий привлечения высокого потенциала отечественной науки. При этом ставится задача «жестко очертить круг приоритетных исследований», поскольку «распыление сил и ресурсов еще никогда не давало положительных результатов».

О потенциале академической науки говорят, в частности, весомые фундаментальные и прикладные результаты, полученные в прошлом году в математике, механике, науках о Земле, биохимии, физиологии. Приоритетным стало развитие исследований по математическому моделированию сложных систем и методов оптимизации, нанофизики и наноэлектроники, физической химии. Традиционно высоко держат марку украинские материаловеды — в Институте сверхтвердых материалов создан новый материал, по твердости почти не уступающий алмазу. Ученые отделения физико-технических проблем материаловедения НАН Украины впервые в мире разработали технологию сварки давлением толстостенных труб с нагревом дугой, управляемой магнитным полем. Впервые в мировой практике разработан полиматричный композит на основе тугоплавких металлов хром-ванадий — ВР-20. Удельный вес разработанного композита почти вдвое меньше удельного веса сверхпрочных сплавов вольфрама. Применение этих материалов перспективно в ядерной энергетике и моторостроении.

В области генной инженерии впервые осуществлен одновременный перенос нескольких генов в растения крестоцветных с целью эффективного комбинирования их экспрессии для обеспечения синтеза веществ с полигенной регуляцией. Химики создали и успешно испытали в специализированных медицинских заведениях тест-систему для выявления роста возбудителя туберкулеза, что позволяет проводить исследования в 10—15 раз быстрее, чем по общепринятым методикам. Разработана и внедрена в практику новейшая технология очистки сточных и природных вод гидробионтами, развивающимися на волокнистых насадках. Ученые-микробиологи обнаружили и описали новый вид эндофитных бактерий. В области физиологии и медицины сделан существенный шаг вперед в выяснении причин нарушения внутриклеточного кальциевого гомеостаза и функций соответствующих нервных клеток при возникновении эпилепсии, болевой нейропатии, последствиях мозговой травмы и недостаточности кислорода. За фундаментальные исследования гипоксических состояний и разработку адаптационных методов их коррекции группе ученых — физиологов, патофизиологов и медиков — присуждена Государственная премия Украины в области науки и техники. Перечень работ, содержащих принципиальную новизну, можно было бы продолжить. В целом в 2000 году более 40 членов Академии наук и сотрудников ее учреждений стали лауреатами Государственных премий Украины.

Чем еще памятен для нашей академии минувший год? Тем, что в ее стенах побывал и выступил нобелевский лауреат Жорес Алферов? Известный российский ученый высоко оценил потенциал украинской науки, в частности в области наноэлектроники. (При его непосредственном участии разработан и уже реализуется совместный украинско-российский научно-технический проект «Нанофизика и наноэлектроника», о чем в свое время рассказывала наша газета.) Это событие во многих отозвалось минорными настроениями: появятся ли когда-нибудь в Украине нобелевские лауреаты или ей и в дальнейшем суждено оставаться лишь всемирным интеллектуальным донором? Как это ни досадно, но оснований для подобных настроений в обществе и в частности в научной среде не становится меньше, несмотря на провозглашение науки одним из стратегических приоритетов государства.

Можно ли говорить, что излом веков стал в определенной степени переломным в жизни академии? Если исходить из того, что годовой план бюджетного финансирования НАНУ был выполнен на 100 процентов, что задолженность по зарплате за прежние годы наконец-то полностью погашена, что из профессионального лексикона научных сотрудников исчез такой парадоксальный неологизм, как двухдневная рабочая неделя, то, несомненно, 2000 год стал своеобразной точкой отсчета. На финансирование деятельности НАНУ в нынешнем году предусмотрено 289,8 млн. грн., что на 65% больше, чем в прошлом. Это осуществлено в основном за счет расходов по статье «Фундаментальные исследования». Постановлением КМ с
1 февраля с.г. вдвое повышены должностные оклады научных сотрудников, а остальных работников НАНУ — в полтора раза. К тому же, 28.03.01 принято правительственное постановление об удвоении платы за звание члена НАН Украины, начиная с 1 апреля нынешнего года. Отныне престижность звания академика Национальной академии наук в денежном измерении будет определяться 800 гривнями в месяц, а члена-корреспондента — 540.

Такой широкий жест со стороны государства для поддержки академической науки несколько запоздал, и сегодня его можно сравнить разве что с приобретенным билетом в спальный вагон уже уходящего поезда. Средний возраст кандидатов наук перевалил за 50, а докторов наук — за 60. Только 10 процентов от общей численности научных сотрудников — молодого и среднего возраста. Эти цифры, как отметил в своем отчетном докладе президент НАН Украины академик Б.Патон, просто удручают. Как и другие. В последнее время несколько сотен членов Академии наук и научных сотрудников получили так называемые научные пенсии. Но практически все пенсионеры остались на своих местах, будучи принятыми на работу по контракту. По мнению Бориса Евгеньевича, директора институтов должны подходить к решению этого непростого, деликатного вопроса взвешенно и принципиально. На работу по контракту следует привлекать лишь ученых, сохранивших высокий творческий потенциал, возглавляющих и лично ведущих важные научные направления. И кроме того, было бы целесообразно в подобных случаях использовать внебюджетные средства. Но прозвучало это лишь как сетование. Что, в принципе, можно понять. Директора академических институтов и руководители научных учреждений и подразделений, как правило, уже пенсионеры, руководство академии и ее президиум тоже.

Еще один характерный штрих нынешнего академического собрания — принят новый устав Национальной академии наук Украины. От прежнего его отличают два принципиальных момента. Отныне НАНУ «является наивысшей государственной научной организацией Украины, основанной государством и базирующейся на государственной собственности и пользующейся правами самоуправляемости» (в то время как в прежнем уставе значилось просто «высшый государственной научной организацией»). Другое нововведение касается раздела о финансово-экономических основах деятельности НАНУ, в частности определения статуса ее имущества. Так, статья 51 гласит: «НАН Украины в установленном действующим законодательством Украины порядке осуществляет полномочия по управлению имуществом, находящимся на балансе НАН Украины и ее учреждений.

Субъектом права по распоряжению указанным имуществом является президиум НАН Украины.

Порядок владения, пользования и распоряжения имуществом и средствами НАН Украины утверждается президиумом НАН Украины».

Словосочетание «без права изменения формы собственности» в новой редакции устава исчезло. И, следует сказать, никто не берет на себя смелость объяснить, как будут сочетаться «высшая государственность» с неограниченной самоуправляемостью. Правовой статус имущества НАН будет определяться специальным законом о Национальной академии наук Украины, проект которого разрабатывается.

А пока, несколько перефразируя древнегреческого философа Гераклита, можно сказать: все течет, но мало что меняется.

Ниже предлагаем несколько выступлений (с сокращениями) авторитетных ученых, в которых отражен круг затронутых во время собрания проблем.

Без стимула
нет инновации

Валерий КУХАР, академик НАНУ, директор Института биоорганической химии и нефтехимии НАН Украины:

— Я приятно поражен, что хотя бы в последние годы мы начали говорить об инновационном развитии государства. Но давайте немного углубимся в суть дела: а есть ли у государства рычаги для проведения этой инновационной политики? Сегодня министерство не может непосредственно вмешиваться в деятельность того или иного предприятия или учреждения. Министерства и ведомства не имеют средств для инновационного развития. Инновационные фонды, как вы знаете, Верховная Рада ликвидировала. Было у нас Министерство науки и технологий, трансформированное в Госкомитет, который затем вошел в состав Министерства образования и науки. Подобные пертурбации, в конечном итоге, ни к чему хорошему не привели. Потеряны последние возможности государственного влияния на нашу научно-технологическую практику (именно так: не политику, а практику). Поэтому и имеем: лишь 15% предприятий внедряют инновационные разработки. Да и что это за новации? Например, в прошлом году я узнал из газет, что на одном из металлургических комбинатов восстановили мартеновскую печь, о чем сообщалось как о крупном достижении. И это на фоне того, что Япония отметила уже десятилетие выведения из эксплуатации последней такой печи.

Сколько бы мы ни говорили об инновационной политике, напрасно ждать сдвигов до тех пор, пока в бюджете государства, в бюджетах министерств и ведомств не будет предусмотренных на это средств. Почему, например, мой институт должен разрабатывать протравливатель свеклы по заказу зарубежной фирмы, которая потом будет продавать этот протравливатель нашему же аграрному сектору? Почему на внедрение наших разработок я должен искать деньги где-то на стороне? Государство сегодня совершенно не стимулирует инновационную деятельность. Считаю, хорошо было бы, чтобы экономисты подумали и предложили, каким образом побыстрее разрешить эту проблему, получить рычаги, с помощью которых удастся сдвинуться с места.

А теперь хотел бы коснуться нашей институтской жизни, тем более что все мы находимся в одинаковых условиях. Один из выступающих на этой трибуне отметил, что политика по оплате труда в бюджетной сфере не стимулирует творческую активность. Я с этим утверждением не полностью согласен. Как по мне, творческая активность наших налоговых органов, Казначейства и прочих контролирующих организаций чрезмерно возросла. Ежедневно я должен подписывать гору бумаг для Казначейства, которое нас жестко контролирует во всем, в том числе и в использовании заработанных нами по хозяйственным договорам средств. Кучу бумажек нужно оформить, чтобы получить разрешение воспользоваться заработанными деньгами, без этого я не имею права ни крышу институтскую починить, ни даже стекло вставить. Подобные бумажные преграды угнетают нашу деловую активность. Действительно, чего ради мне защищать договоры, зарабатывать деньги для государства и для науки, если имею от этого только лишние хлопоты? Почему я должен платить налог на аппаратуру, купленную для выполнения хоздоговора? У научных учреждений должна быть заинтересованность зарабатывать возможно больше средств благодаря договорам.

Почему я на этом акцентирую? Сегодня очень важно, чтобы в наши институты пришла молодая смена. Сейчас особенно чувствуется разрыв между старшим и молодым поколениями научных сотрудников. Молодежь приходит в институт. Но нет уже среднего кадрового звена, которое должно быть своеобразным передаточным механизмом знаний и опыта старших. Оно выехало или находится в т.н. внутренней эмиграции. Меня очень тревожит, что через несколько лет молодежь, немного оперившись, тоже оставит родное гнездо. Хотелось бы, чтобы она осталась, чтобы у нее были все условия для плодотворного труда на благо нашей науки и государства.

Науке — конкурентная среда!

Ярослав ЯЦКИВ, академик НАНУ, первый заместитель министра образования и науки:

— Несмотря на то, что 2000 год был не таким уж и благоприятным для науки, впервые за годы независимости нам удалось полностью рассчитаться по проектам Фонда фундаментальных исследований. Провели конкурс монографий и сейчас издаем более 40 работ. Объявили новый конкурс ФФИ. Должен сказать, что подобной активности научных сотрудников я не наблюдал за последние годы — уже получили около 2000 заявок на участие в конкурсе.

Я поддерживаю инициативу НАН по поводу того, что ФФИ должен быть независимым. Но если его финансирование составляет 6 миллионов гривен, то это же просто нонсенс. В 2001 году этот фонд должен иметь как минимум 20 миллионов гривен. Нам следует создать настоящую конкурентную среду в фундаментальной науке. Каждый научный сотрудник, независимо от ученых степеней или званий, имеет право принять участие в этом конкурсе и бороться за грант.

Один из крупных организационных недостатков нашей науки состоит в том, что только 5% ее финансирования распределяется на конкурсной основе. А в технологически развитых странах мира этот показатель достигает 25—50%. Здесь я предвижу контраргумент, дескать, базовое финансирование науки и так не соответствует реальным потребностям, поэтому сокращать его ради улучшения конкурсных условий нельзя. Но подобное финансирование порождает негативы как в обществе, так и в научной среде, поскольку приводит к определенным манипуляциям бюджетного процесса. А потому, считаю, мы должны добиться значительного увеличения финансирования научных работ на конкурсной основе.

В 2000 году фактически профинансированы все государственные научно-технические программы (ГНТП). Для сравнения: в 1997 г. их финансирование составляло 45%, 1998-м — 30%, 1999-м — 11%, 2000-м — 95%. Сейчас формируются приоритеты научно-технической политики государства и на их основе новые ГНТП. Их не должно быть несколько десятков, как в прежние годы. Достаточно около двадцати программ, но таких, которые определяют место Украины в современном научно-техническом мире. Считаю, что возглавить эти программы нужно дать возможность молодым талантливым научным сотрудникам. Министерство образования и науки готово внедрять новые подходы в организации этого дела.

Экономить
на безопасности преступно

Виктор БАРЬЯХТАР, академик НАН Украины

По производству электроэнергии на АЭС (на душу населения) Украина занимает третье место в мире — после Литвы и Франции. За последние восемь лет на атомных станциях вырабатывалось около 75 млрд. КВт электроэнергии в год, что составляет почти 40 % от общей выработки электроэнергии в стране. На период до 2010 года планируется устойчивый рост ее производства на АЭС и выход на показатель 100 млрд. кВт.ч в год. Запасы урана в Украине таковы, что при работе 25 блоков-миллионников по существующим на сегодня технологиям его хватит более чем на 100 лет. Руководством страны принято принципиальное решение о создании собственного ядерного цикла (в кооперации с Россией и Казахстаном).

Остановлюсь на наиболее важных, по моему мнению, проблемах атомной энергетики.

1. Безопасность атомных станций.

После катастрофы на ЧАЭС много было сделано для повышения безопасности АЭС. Каково же положение дел в этой области сегодня?

Так как задолженность НАЭК «Энергоатом» на 01.01.2001 г. за отпущенную атомными станциями электроэнергию составила сумму, которая равна полугодию их работы, план по безопасности АЭС в прошлом году был выполнен только на 30%.

2. Производительность труда.

Количество обслуживающего персонала на наших АЭС примерно в три-четыре раза больше, чем на ядерных блоках во Франции или Южной Кореи. Это обстоятельство имеет только одно объяснение — на украинских АЭС низок уровень автоматизации.

3. Прооизводство собственного ядерного топлива с учетом развития атомной энергетики Украины.

Несмотря на обилие решений в продолжение почти семи лет, работы в этом направлении до сих пор не начаты. Ситуация более чем печальная. Если все останется по-прежнему, то никакого ядерного цикла к 2010 году у нас не будет.

4. Создание собственного цикла по переработке и хранению отработанного ядерного топлива.

В настоящее время отработанное ядерное топливо (ОЯТ) вывозится в Россию. Часть ОЯТ хранится на АЭС. Резервы хранилищ ОЯТ ограничены, и уже в ближайшем будущем проблема хранения отработанного топлива может стать тормозом в работе АЭС Украины. На вывоз ОЯТ тратится примерно 80 млн. долл. США в год. Создание собственного цикла по переработке и хранению отработанного ядерного топлива позволит сократить эти расходы до 30 млн. долл. США в год.

5. Создание системы научно-технической поддержки атомной энергетики Украины.

После распада СССР Украина осталась без отлаженной системы научно-технического, конструкторского и проектного сопровождения атомной энергетики. Эта проблема может быть сравнительно быстро решена на основе консолидации научных и проектных институтов Киева и Харькова, подготовки кадров для АЭС в украинских вузах и, конечно, соответствующем финансировании.

В настоящее время на атомную энергетику работают Национальный научный центр «Харьковский физико-технический институт» (ННЦ «ХФТИ»), научно-производственный комплекс «Хартрон» и около двадцати институтов НАН Украины. Такая система крайне необходима для своевременного определения состояния блоков и отдельных их частей. Так, например, анализ, проведенный учеными ХФТИ, показал, что состояние некоторых реакторов и их деталей неудовлетворительное.

Однако системы пока нет. Несколько лет тому назад по просьбе атомщиков наша академия передала в двойное подчинение Институт ядерных исследований. До сих пор он ни копейки не получил от Минтопэнерго. Экономим!!! Понятно, что при таком подходе у нас никогда не будет системы научно-технической поддержки АЭС, а это чревато печальными и даже трагическими последствиями.

6. Система управления атомной энергетикой Украины.

По моему мнению, она далека от совершенства. В атомной энергетике должен быть один хозяин — рачительный и строгий. По моему мнению, необходимо воссоздать Госкоматом, возложив на него всю полноту власти по управлению атомной промышленностью, всю полноту ответственности за развитие атомной энергетики Украины.

Во-вторых, следует выделить необходимые ассигнования для перевода ННЦ «ХФТИ» в Национальную академию наук и сделать этот институт головным по научно-техническим проблемам атомной энергетики. НАНУ готова взять на себя всю полноту ответственности за научно-техническое сопровождение атомной энергетики.

В-третьих, нужно дать, наконец, старт работам по ядерно-топливному циклу и работам по переработке и захоронению радиоактивных отходов.

Сегодня атомная энергетика находится в крайне тяжелом состоянии и вероятность чрезвычайных событий велика. Экономия средств на системах безопасности и научно-технической поддержке недопустима и граничит с преступлением.