Университетская наука учится зарабатывать деньги

Ежегодные конкурсы в высшие учебные заведения позволяют предположить: котируются отечественные вузы. Победы украинских студентов в международных олимпиадах, высокие позиции наших ученых в мировых научных рейтингах свидетельствуют не только о проблемах существующих в отечественной высшей школе. Об актуальных вопросах университетской науки и высшей школы рассуждает ректор Одесского национального университета имени И.Мечникова, профессор, доктор физико-математических наук, заслуженный деятель науки и техники Украины, лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники Валентин СМЫНТЫНА.

— Бытует мнение, что украинская наука находится не в лучшем состоянии. Насколько это верно с точки зрения Одесского университета?

— Это неверно в общегосударственном масштабе, не только с точки зрения университета. Как подтверждение — наш университет в числе 110 исследовательских университетов мира был приглашен на форум, который проходил в Сеуле.

Во всемирной рейтинговой системе Webomеtrix, которая мониторит 20 тысяч вузов во всем мире, семь университетов Украины входят в число первых 15—16% лучших университетов. Только в нашем, Одесском университете, за три последних года — три Государственные премии в области науки и техники, 20 патентов на изобретения… На каких же основаниях относиться к украинской науке с пренебрежением?

— Возможно, это связано с тем, что прикладной реализации ее достижений не видно?

— Действительно, технологическая, производственная база для внедрения разработок ученых Украины в производство или мало развита, или вообще отсутствует. Вот это проблема! Отсутствие связующего звена между разработчиком идеи, экспериментального образца и рынком — потребителем. В мире уже давно есть примеры, когда все звенья цепи — генератор идеи, лабораторные исследования, лабораторный образец, опытно-конструкторская разработка, экспериментальная партия, наконец, полное промышленное производство с выходом на рынок — находятся в рамках одной корпорации — коммерческой. В ней присутствует все: и наука, и производство, и коммерциализация. Есть другой путь. Большие университеты, такие как, например, Массачусетский технологический институт, или Институт инженеров-электриков в Соединенных Штатах, пошли от противного. У них есть мощная база научного интеллекта и разработчиков. На ее основе они строят у себя цепочку — вплоть до выхода на рынок. И у них тоже появляется коммерциализация. Так вот смотрите: крупная коммерческая корпорация исходит из того, что у нее есть разветвленная торговая сеть, и формирует научную часть — для обеспечения собственных разработок. А крупные научные и образовательные центры исходят из другой предпосылки: у них есть разработка, они убедились, что это изделие может работать, и дальше разрабатывают ветвь коммерческой деятельности для коммерциализации. У нас же промежуточное звено между разработчиком и рынком в большинстве случаев отсутствует. Промышленное предприятие не в состоянии разработать: у них на это нет средств и нет интереса, а образовательные и научные учреждения не могут развить сеть или направление коммерциализации.

— Каким может быть выход? Может, университетам нужно больше экономических прав и свобод?

— Это не поможет. Выход надо искать в кооперации с крупными фирмами-разработчиками, действующими в мире. И такое проникновение в Украину уже есть. Пока идет точечное изучение по различным университетам и институтам Национальной академии наук. Думаю, после таких наблюдений возникнут центры кристаллизации, которые начнут интенсивно развиваться за счет вложения денег международных корпораций.

— Те международные проекты, которые ведет университет, тоже можно считать таким «прощупыванием»?

— Возможно. Мы сейчас ведем 42 международных научно-образовательных проекта. Они финансируются из различных
источников — от собственных средств университетов-партнеров (их в ОНУ 160) до проектов, финансируемых ЮНЕСКО, генеральными директоратами Еврокомиссии или Европарламентом.

Из наиболее крупных — проект HERMES, посвященный изучению эволюции береговых зон Средиземного и Черного морей и ее влиянию на развитие цивилизации в этих зонах. В нем принимает участие более 20 стран Европы; по одному из направлений наш университет является ведущим. Или проект Еnviro GRIDS в области экологического мониторинга. И здесь мы попали в замечательную компанию: 36 организаций из 18 государств. Количество собираемых данных столь велико, что для их обработки задействуется компьютер андронного коллайдера…

В этом году мы наукой заработаем до 9 млн. грн., и это существенная подпитка. Мы продали пять своих патентов, вошли в число создателей технопарка «Хемополь». Сейчас развивается новая идея: создание академгородка, и это будет совершенно новое направление деятельности университета.

— За последние годы стоимость обучения по контрактам выросла в разы. Возможна ли ситуация, когда оплачивать контракт смогут единицы?

— Что касается стоимости контракта, то с нашей точки зрения — моей, ректората, ученого и экономического советов — регулирование этого вопроса в государстве некорректно. В зависимости от экономического положения высшее учебное заведение могло бы повышать цену контракта, а могло бы и наоборот — снижать. Но в законодательстве не предусмотрен шаг в сторону уменьшения цены!

В законе записано: цена может подниматься ежегодно на уровень инфляции. И это тоже лукавство, потому что цена на энергоносители и пр. регулируется не официальным показателем инфляции, а рыночными процессами. Кроме того, на протяжении очень короткого промежутка времени зарплата преподавателей повышалась несколько раз. И как, какими деньгами это нужно компенсировать?

Высшим учебным заведениям должны быть предоставлены условия свободы формирования цен. Тогда вуз по некоторым специальностям мог бы идти на сравнительно низкие цены. Такая возможность сейчас, в эпоху демографического спада, позволила бы преподавателям не терять рабочие места.

— Согласно опросам, порядка 80% нынешних выпускников школ собираются поступать в вузы. Как вы относитесь к столь высокой доле людей, желающих получить высшее образование?

— Я считаю, что страна, в которой 100% выпускников желают продолжить свое образование до уровня высшего, должна быть счастлива — тем, что интеллектуальный потенциал ее молодежи настолько высок и так высоки ее устремления. Это первое условие прогрессивного будущего каждой страны.

— Нужно ли человеку высшее образование, чтобы, к примеру, убирать улицы?

— Это ведь желание, а дальше идут экзамены, испытания… Они показывают, способен ли индивидуум продолжать обучение или ему надо заняться другими, прикладными делами.

Знаете, я когда-то наблюдал за работой виртуозного мастера, который делал табуретки. Он табуретку делал на глазах, какие-то полчаса — и готовое изделие. Я был настолько уверен, что это дело совершенно простое (в руках мастера оно таким выглядело), что я это тоже смогу сделать. Но даже два дня работы не привели к успеху. Убежден, надо быть профессионалом в своем деле. Чтобы решать дифференциальные уравнения и брать тройные интегралы или делать табуретку — везде нужен опыт работы, знания и навыки. Потому мастер, который может сделать велосипед, красивый и элегантный, это Мастер. Мастер, который может запустить ракету — это тоже Мастер. А мастерство надо уметь ценить.

Одесский национальный университет имени И.Мечникова — старейший и крупнейший вуз юга Украины. Создан в 1865 году; готовит почти 14,5 тыс. студентов по 39 специальностям. Возглавляет рейтинг МОН Украины по научной работе по итогам 2009 года. В составе ОНУ — 24 научно-исследовательских подразделений и 14 учебных.