Технологическая наука: чтобы быть впереди, надо быстрее идти

Новейшие технологии - основа реального могущества и независимости каждого государства.

Типичная пропорция финансовых затрат на их создание выражается соотношением 1:10:100, где 1 - это средства на фундаментальные исследования, 10 - на прикладные и 100 - на внедрение в практику. Согласно указанному соотношению, обычно в развитых странах выделяются средства на: а) академические институты и университеты (из фондов фундаментальных исследований); б) научно-исследовательские институты (финансируются министерствами и крупной промышленностью); в) научно-производственные объединения (мощные технологические фирмы), преимущественно финансируемые за счет коммерческой деятельности.

В Украине до развала Советского Союза структура науки была несколько иная. В 1960–1970-х годах усилиями президента Академии наук УССР Б. Патона, имевшего инженерное образование и практику, огромная доля академических институтов, по сути, стали технологическими. Они мощно научно и технологически поддерживали основные отрасли промышленности Союза - космическую, машиностроительную, энергетическую, трубопроводную, военную и т.п.

Отсутствие государственной стратегии развития технологий в 1990-х годах привела к почти полному разрушению государственных научно-исследовательских и проектных институтов, бывших в подчинении министерств. Однако основные научно-технологические центры Украины находились под "крылом" Академии наук, получали государственную поддержку, поэтому выжили и еще существуют.

Однако теперь, в отличие от НИИ естественнонаучного направления, технологические институты пребывают в несколько худшей ситуации. Промышленность Украины все еще очень слаба и почти не дает средств на исследования. К сожалению, не приходится рассчитывать и на международные научные гранты. Запад будет финансировать в Украине получение общечеловеческих знаний, то есть исследования по генетике, строению ядра, изучению галактик, экспедиции в Антарктиду. Украинские авторы, выполняющие такие исследования в рамках международных проектов по сформулированным зарубежными учеными программам и методикам, то есть как квалифицированные лаборанты, - получат западных соавторов, публикации и рейтинги.

Запад не будет финансировать наших конструкторов тяжелой техники, разработчиков атомных технологий и исследований. Запад будет изучать, но не будет покупать соответствующие работы наших институтов. Максимум - они перекупят наших ученых, и тогда технологии по цене в десятки и сотни раз выше будут идти с Запада. У технологических ученых нет и не может быть таких индексов, как у ученых в области естественных наук.

Досадное непонимание структуры финансирования украинской науки проявилось в процессе формирования Идентификационного комитета (ИК) при Министерстве образования и науки и Научного комитета Национального совета по вопросам развития науки и технологий. Сосредоточенность на т.н. научных индексах привела в ИК преимущественно физиков, сформировавших Научный комитет, который во многом вскоре будет решать судьбу науки. Отметим: в Научном комитете из 24 членов только четыре представляют технические науки (16%!), причем у трех из них химическое образование, один - материаловед. Хотя среди кандидатов было много достойных претендентов, занимающихся проблемами техники, - в комитет не попал ни один! Возможно, такая ситуация была бы приемлемой для России, где основная технологическая наука финансируется через промышленные министерства, или для США, где только министерство энергетики выделяет на технологии средства, втрое (!) превышающие расходы их фонда фундаментальных исследований. Наши технологические ученые не получают дополнительное финансирование от министерств, поэтому такое отношение может окончательно разрушить отечественную технологическую науку.

Справедливости ради следует сказать, что большая доля вины за такое состояние дел лежит на самих технологических институтах. Неизменность руководства, бесконтрольность со стороны государства, малое количество независимых людей, имеющих внешнее финансирование, - все это привело к узурпации власти и потере научного потенциала.

Институт проблем прочности им. Г. Писаренко - один из флагманов украинской прикладной, технологической науки, который довольно успешно прошел пробную аттестацию 2016 г. (согласно новому Закону "О научной и научно-технической деятельности"). Следует напомнить: до больших потрясений, вызванных коллапсом СССР, в институте работало более 1000 человек. Теперь - чуть меньше 300, примерно половина из них - научные работники. За границу выехало около полусотни ученых, из них по специальности работают не более 20, и звезд с неба никто особо не хватает. Это для тех, у кого осталась некая ностальгия по якобы "высоким" технологиям в СССР: уровень был средний, по мировым меркам. Направление деятельности института в основном экспериментальное. В свое время (50–30 лет назад), в условиях международной изоляции, основатель и директор института академик Г. Писаренко поставил задачу: разрабатывать собственные уникальные установки для механических испытаний. Теперь, когда рынок открыт, подавляющее большинство этого оборудования оказалось обычным металлоломом, занимающим львиную долю помещений института. Списать его и отправить в утиль практически невозможно. Причины две: а) ностальгия старшего поколения; б) правила и порядки Академии, поскольку социализм - это "учет и контроль".

Пенсионеры - гордость и беда института. В массе их больше половины среди научных сотрудников, они же составляют большинство авторитетных ученых, в частности. Отправить их на пенсию - это, во-первых, не гуманно, поскольку означает обречь их на бедность, во-вторых, не профессионально, поскольку резко снижает научный потенциал института. С другой стороны, именно эгоизм старшего поколения привел к тому, что многие перспективные специалисты среднего возраста, так и не дождавшись карьерного роста и условий для реализации научных идей, покинули институт. Однако положение институтских научных пенсионеров тоже довольно бесправное - все они работают на временных контрактах (только три месяца!) и полностью зависят от воли дирекции. Структура института, ученый совет, заведующие отделами за последние 25 лет практически не изменились. Руководящий научный состав института - это преимущественно те, кому за 70. Некоторые уже физически не могут приходить на работу (!).

В свое время академик Г. Писаренко основал не только институт, но и специализированную кафедру в Киевском политехническом институте, которая и была "кузницей" кадров. Туда поступали лучшие выпускники школ, а лучшие выпускники кафедры - отбирались в наш институт. Помню около полусотни неофитов середины и конца 1980-х. Талантливые, амбициозные, активные, трудолюбивые. Потом была серость
1990-х -"тот ураган прошел, нас мало уцелело". Тех, кто остался, можно посчитать по пальцам одной руки. Сейчас все очень грустно с молодежью. Далеко не лучшие выпускники далеко не лучших вузов, и все равно - большой недобор кадров. В институте это объясняют объективными причинами: отсутствием государственного финансирования. Я считаю, что основная причина - то, что не провели формальное омоложение и переориентацию направлений деятельности института в 1990-х - начале 2000-х, когда еще была возможность. С уходом среднего поколения институт посерел. А серость может притягивать только серость. Тот минимум защищенной и умной молодежи, которая еще здесь работает, не видит в институте будущего и по мере возможностей ищет другую пристань.

В 1969 г. в институте был основан научный журнал "Проблемы прочности", который переводится на английский авторитетным международным издательством Springer и является одним из немногочисленных украинских журналов, учитываемых в самых престижных мировых наукометрических базах Web of Science и Scopus. Журнал - жемчужина института, и многие международные специалисты, особенно из Азии или Восточной Европы, желают здесь публиковаться. К сожалению, научный уровень журнала тоже снижается. Причины внешние - непродуманная политика государства. В Украине формально нет необходимости присылать научные статьи в сильные журналы. Так называемые "мурзилки", а их едва ли не больше, чем "скопусных" международных журналов, публикуют быстрее.

В институте действует специализированный ученый совет по защите кандидатских и докторских диссертаций. К сожалению, защит очень мало. Критическая проблема с кадрами привела к резкому снижению качества диссертационных работ. Позиция руководства: если не будет защит, ученый совет вообще закроют, и упадут показатели института. Поэтому фактически единственным фильтром для таких работ является только количество публикаций, а в нашей стране - это очень ненадежный фильтр.

В советских традициях концентрации власти директор - не только обладатель всех титулов и званий, он - еще и председатель ученого совета, председатель специализированного совета по защите диссертаций, главный редактор журнала, а также - заведующий самого достойного отдела института, а кроме того - член академических конкурсных комиссий, распределяющий гранты. Это как если бы президент государства был и председателем Верховной Рады, председателем Верховного суда, министром информации и пропаганды, а также - директором НАК "Нафтогаз" и главой Нацбанка. Такое объединение полномочий часто приводит к конфликту интересов.

"Нам свежий ветер перемен…" Согласно новому закону, научным сотрудникам делегировано право избирать дополнительных делегатов на съезд Академии, можем избирать ученый совет института. Однако большинство сотрудников-пенсионеров хотят сохранить то, что есть. Для примера приведу результаты голосования на выборах нового ученого совета, состоявшихся 15 июня этого года. В законе записано, что не менее 75% членов совета должны быть избраны тайным голосованием. В состав совета входит 21 человек, следовательно, 16 из них должны избираться путем голосования. Дирекция проигнорировала закон, введя без выборов еще одного заместителя директора и трех членов академии. Вместо того чтобы избирать членов ученого совета как делегатов от научных подразделений, было решено избирать всех всем коллективом, дав каждому избирателю право проголосовать 12 раз (что ограничивает права меньшинства). Кроме того, была введена ничем не подкрепленная норма о том, что избранным считается тот, кому отдали голоса не менее двух третей общего количества избирателей, что еще раз дискриминировало меньшинство. Это то же самое, если бы в Верховную Раду делегат от Запорожской области должен был бы избираться 2/3 населения Украины! Результат: из предложенных 20 кандидатов были избраны по такой процедуре только 6. Все они в возрасте более 70 лет, никто из них не имеет ни одной публикации в рейтинговых журналах (по крайней мере, за последние 10–15 лет). Не прошли - 6 докторов наук в возрасте до 60 лет, даже те, кто регулярно публикуется в самых престижных научных журналах мира.

Учитывая изложенное выше, хотелось бы поделиться размышлениями о том, что можно сделать для улучшения положения институтов прикладного (технологического) направления. Считаю, что мой научный и практический опыт дает мне такое право.

Прежде всего, замечу: историческая самоуправляемость НАН - это абсолютный миф. Позиция академии по отношению к государству - не указывайте нам, что делать, а дайте денег, и мы разберемся, на что их потратить, - не выдерживает исторической проверки. Партия всегда следила за тем, чтобы академические институты "не валяли дурака", и занимались неотложными технологическими и военными проблемами. Поэтому, на мой взгляд, необходимо:

1. Ограничить власть директора, который должен быть главным менеджером, а не "небожителем" и вершителем судеб каждого ученого. Для этого можно частично подчинить НАН Министерству образования и науки.

Создать на базе нынешних научных учреждений ряд научно-исследовательских институтов, подчиненных Министерству промышленной политики, государственному комитету по охране труда и т.п. Дать рядовым ученым право выбирать, в каком из новоподчиненных или созданных институтов они хотели бы работать.

2. Правительство немедленно должно принять общее положение о пенсионерах (относительно труда, увольнения, оплаты, участия в научных конкурсах, незанятия административных должностей и т.п.), учитывая, что: а) на пенсионерах держатся остатки науки; б) их положение - бесправное; в) многие пенсионеры являются просто друзьями дирекции и давно не дают собственной научной продукции.

3. Отменить все доплаты за звания и титулы. Научная степень может требоваться для определенной должности, но не может быть основанием для повышения оклада, по сравнению с "беститульными" коллегами. Если ученый дает более качественную продукцию, то надо разработать соответствующие критерии оценивания и тогда платить за продукцию. В нашей стране люди часто покупают научные степени, чтобы государство потом им платило больше. Отсюда и корни парадокса - общая грамотность снижается, а ученых становится больше. Звание и титулы у нас используются как пережитки "совка". Титул - очень часто индульгенция от труда, а в развитых странах какими бы ни были предыдущие заслуги - работай или уволят. Как писал известный академик П. Капица в письме Сталину: есть только один способ быть впереди - это всегда быстро идти.

4. Немедленно сделать открытыми в Интернете все отчеты наших ученых (хотя бы за последние 15 лет) за работы, выполненные в рамках бюджета и грантов. Общество должно знать, за что оно платит деньги. Почему-то государственная американская (стратегическая!) аэрокосмическая организация NASA держит отчеты в свободном доступе для всего мира; материалы по ядерным исследованиям и по обоснованию безопасности атомных электростанций Американское агентство по ядерному регулированию (NRC) предоставляет в свободный доступ. Почему тогда отчеты украинских академических институтов закрыты? Ответ: часто наши научные короли - голые, гранты распределяются между своими, отчеты дублируются по разным программам и являются морально устаревшими.

5. Кардинально уменьшить количество журналов, узаконенных для аттестации ученых. Журналы, главные редакторы которых - администраторы, не могут выступать как аттестационные (специализационные). Журнал - это независимая ветвь "власти" в научной сфере, а на Западе - это еще и независимый бизнес.

6. Относительно рейтингов и критериев оценивания ученых. Сейчас все увлеклись индексом Хирша (h-index), однако в мировом научном сообществе продолжаются острые дискуссии по этому поводу. Взгляните на статьи физиков, имеющие 1000 авторов и более. Если каждый из авторов потом один раз процитирует эту свою статью - она получит рейтинг 1000. Учтите популярную среди ученых игру: процитируй меня, и я процитирую тебя. Вариант - процитируй директора, и тебе за это ничего не будет. Учтите популярные в некоторых отраслях науки (а то и в журналах) традиции давать ссылку на 100 "левых" статей; учтите, что есть молодые науки (где все каждый раз с начала), и на смену одной неправильной теории приходит новая неправильная, а цитирование и рейтинги - растут. Учтите, что в "старых" науках придумать новое - это потратить на порядки больше усилий, а ценность новых знаний намного выше. Поэтому, перефразируя Высоцкого, - хуже Хирша может быть только Хирш. По моему мнению, хороший ученый - это человек, который с небольшим количеством соавторов публикуется в престижных в своей области профессиональных журналах, регулярно представляет свои результаты на мировых форумах, а для технических направлений - налаживает хорошие контакты и сотрудничество с индустриальным сектором.

7. Молодежь - самая болезненная тема. Как бы ни было трудно государству, но здесь нужно менять все кардинально. Принцип - избыточный набор в аспирантуру при конкурентной стипендии. Скажем, институт в год набирает 20 человек, с возможностью оставить у себя только 5. Остальные имеют право и возможность (требует согласования на правительственном уровне) претендовать на престижные должности в соответствующих отраслях промышленности. Это даст толчок индустрии. Именно индустрия, а не наука, является локомотивом прогресса. Грамотная индустрия формулирует задачу для науки - а это основное.