ПОСЛЕДНЯЯ ПРОПОЛКА НА НИВЕ НАУКИ

Уважаемая редакция, направляю статью, как мне кажется, актуальную в связи с подготовкой общего собрания НАН Украины. Результаты моих прежних публикаций, касающихся положения украинской науки, таковы. Для меня лично судьбоносными оказались мои статьи в «ЗН» за 2002 г. (№12(387) «Полураспад» и №24(399) «Звания, дипломы и знания...») Сначала меня понизили в должности на две ступеньки (с главного научного сотрудника до старшего научного сотрудника), а затем уволили из института без каких-либо перспектив. Но это так — к вопросу о свободе слова. Мое мнение такое: у пишущих есть свобода слова, а у чиновников — свобода действий.

С наилучшими пожеланиями
в 2003 году Николай Даньшин.

Как известно, прополка — сельхозоперация, состоящая в удалении сорняков с поля, засеянного полезными культурами. В сельском хозяйстве понятия «сорняк» и «полезная культура» не вызывают разночтения. Другое дело — научная нива. Здесь не все так очевидно. Что останется «на поле» после прополки, очень сильно зависит от того, в чьи руки вложили соответствующий рабочий инструмент. В данном случае речь пойдет о своеобразной прополке на кадровом поле отечественной академической науки. В последние десять лет ее уничтожение, как известно, идет планомерно и методически. Однако не так быстро, как бы хотелось распорядителям государственного бюджета. Уж очень большим оказался запас прочности академических традиций. Поэтому не случайно надежды стоящих у бюджетного корыта чиновников на то, что академики, доктора и кандидаты наук быстро разбегутся, не выдержав существования на нищенскую зарплату, не оправдались. И тогда наши законодатели придумали инструмент, который в «умелых» руках может решить проблему быстро и кардинально. Имя ему — научная пенсия. Она, как правило, выше, чем обычная пенсия по возрасту. В этом ее привлекательность. Претендент на нее должен иметь лишь достаточный научный стаж.

Вряд ли нужно доказывать, что возрастного рубежа для творческого труда не существует. Вот почему в научной среде, в том числе и в Национальной академии наук Украины, до определенного времени абсолютным правилом было трудиться на своем участке научной и педагогической деятельности до конца своих дней. Именно по неразрывной цепочке связей от самого старшего поколения ученых до последнего аспиранта шел непрерывный поток общего интеллекта, опыта и знаний, обеспечивающий их накопление и преемственность.

«Усовершенствование», которое на стыке тысячелетий внесли в эту технологию законодатели Украины, по своим последствиям похоже на результаты посещения слоном посудной лавки. Принятый в 1999 г. закон Украины «Про наукову і науково-технічну діяльність» предусматривает, что выход на научную пенсию возможен только через этап увольнения. Правда, здесь же предусматривается возможность возвращения соответствующего научного сотрудника на прежнюю работу по контракту. Этой узаконенной ловушке поначалу никто не придал серьезного значения...

Окружение президента НАНУ Б.Патона утверждает, что Борис Евгеньевич не одобряет выход на научную пенсию. Ведь в изобретательных мозгах высших государственных чиновников, по разговорам, уже давно витает идея отлучения работающих ученых-пенсионеров от бюджетного финансирования. Отказом в приеме научных пенсионеров на работу, образно выражаясь, убиваются сразу два зайца. С одной стороны — это сокращение нагрузки на скудный академический бюджет, с другой — способ наказать «ослушников». Чем может обернуться такое «сокращение нагрузки» на академический бюджет?

Как известно, одной из главных составляющих современного кадрового кризиса НАНУ является интенсивное «вымывание» среднего звена научных кадров. Между ее элитой (членами академии, докторами наук) и только что пришедшими в науку (молодыми специалистами, аспирантами и т.д.) образовалась огромная пропасть. Если учесть, что названная научная элита к настоящему времени в основной своей массе достигла пенсионного возраста, то отлучение ее от бюджетного финансирования в случае массового выхода на научную пенсию означало бы полный крах главной академии страны. Так что есть основания для озабоченности ее руководителей. Противоречивость момента состоит в том, что, с одной стороны, руководство НАНУ не в состоянии добиться повышения должностных окладов в своей системе, а с другой — не имеет легальных рычагов сдерживать выход своих сотрудников на научную пенсию. Проблема кадров стала заложником государственной политики в области науки.

Можно удивляться такой политике. А можно и понять приземленные мотивы ее инициаторов. Украина все устойчивее «садится на иглу» импортных технологий, машин и оборудования, медикаментов, мясного сырья и т.п. Причем по импорту закупается далеко не всегда передовое и качественное. Скорее наоборот — морально устаревшее, а иногда и просто непотребное. Такая техническая политика государства фактически приносит отечественного товаропроизводителя в жертву поставщикам закордонного технологического мусора, одновременно лоббируя их интересы.

В октябре 2000 г. на Всеукраинском технологическом форуме мэр Киева А.Омельченко поведал о показательной реакции на одну из его инициатив. Как-то он попросил разного уровня чиновников вместо импортных предложить для столичных предприятий альтернативные отечественные технологии, выразив готовность заплатить за них на 40% больше, чем за аналогичные польские, и на 30% — чем за немецкие. Ответного энтузиазма не последовало. В чем дело? А в том, что для чиновников, допущенных к операциям импорта, это — легкий доступ к соответствующим статьям государственного бюджета, заграничные командировки, отстегиваемое вознаграждение за проталкивание соответствующих сделок, презенты, приемы и т.д. И единственным квалифицированным оппонентом этой вакханалии является отечественная наука со своими научно-техническими и технологическими наработками. Это она без конца путается под ногами у чиновного люда, навязчиво предлагая государству свои услуги. Устранить эту «зубную боль» можно, лишь удалив сам «зуб», т.е. носителей отечественного интеллекта. И прежде всего — национальную научную элиту.

При молчаливом согласии руководства академии «прополка» на кадровом поле академической науки началась и набирает темпы. Дальнейшее отсутствие обратных связей неизбежно спровоцирует у энтузиастов желание заменить малопроизводительную прополку радикальной вспашкой. По последствиям это уже будет сродни взрыву нейтронной бомбы, при котором, как известно, все материальные ценности остаются нетронутыми, а в живых — ни души.