БЕЗ ОЗОНА ПЛАНЕТА НЕ ОСТАНЕТСЯ

Гарун Тазиев считает важным расставить все точки над «i»: «Когда у меня есть что сказать, я это говорю». Этот известный французский вулканолог бунтовал по поводу многого — от мафии до телевизионных ведущих. В последние годы он оседлал нового конька — те вымысли по поводу экологических проблем, которые, он считает, насочиняли политики из лагеря «зеленых», чтобы запугиванием обеспечить себе голоса избирателей. Одна из его излюбленных тем — разрушение озонового слоя «скверными» хлорфторуглеродами.

— Это абсолютная ложь, — возмущался он. — Озоновая дыра естественное явление, которое возникает над Антарктидой в начале октября и исчезает к концу декабря. И меня никто еще официально не опроверг — ни «экологисты», ни ученые.

В свои 80 лет Тазиев сохранил ясный ум. Он утверждает, что многие лидеры экологического движения во Франции не имеют научной подготовки. В начале жизни сам Тазиев был боксером, затем получил агрономическое образование, а позднее — геологическое, и вулканология стала его занятием на всю жизнь.

Поскольку Тазиев был одним из основателей французского экологического движения и министром по предотвращению крупных природных и техногенных катастроф, он вполне компетентен судить о проблемах охраны окружающей среды. Он утверждает, что партии «зеленых» ведут «кампанию преднамеренного нагнетания паники с помощью ложной информации» и что те мнимые проблемы, которым они себя посвящают, уже привели к выделению многих миллионов фунтов стерлингов на борьбу с «экологическими ветряными мельницами», отняв эти средства у мероприятий, связанных с реальными опасностями загрязнения окружающей среды.

Тазиеву кажется странным, что причиной возникновения озоновой дыры над Антарктидой считают аэрозольные баллончики и холодильники, которые применяются по большей части в Северном полушарии. В журнале «Анналы геофизики» за 1950 год он нашел статью, в которой сообщалось о существовании озоновых дыр над Норвегией еще в 1926 году, то есть за много лет до того, как хлорфторуглероды вообще были изобретены. Озоновая дыра над Антарктидой — явление, возникшее совсем не в последние годы. Она была открыта еще в 1957 году английским ученым Гордоном Добсоном, но лишь в середине 80-х годов данные спутниковой фотосъемки стали использовать с целью специального заострения внимания на ней.

Тазиев считает, что эти бьющие на эффект фотографии вводят общественность в заблуждение. По его мнению, дыра образуется в результате ослабления потока ультрафиолетового излучения (необходимого для образования озона) в конце года, и в этом играют определенную роль быстрые перемещения больших воздушных масс над Антарктидой.

5 сентября 1987 года было отмечено относительно большое снижение — на 0,1 процента — содержания озона над участком площадью 3 миллиона квадратных километров в районе полуострова Палмера в Антарктиде. Тазиев убежден, что хлорфторуглероды никоим образом не могли разрушить такое количество озона за столь короткое время.

Даже если эти газы и оказывают какое-то воздействие, оно должно быть незначительным. Ведь, в конце концов, считается, что разрушает молекулы озона их хлорная составляющая. Однако при разложении хлорфторуглеродов высвобождается лишь 7500 тонн хлора в год, тогда как при испарении морской воды его образуется 600 миллионов тонн, а при извержениях вулканов — 36 миллионов. Более того, действие хлора на озон проявляется в том, что молекулы озона разлагаются на молекулы кислорода, и требуется лишь присутствие ультрафиолетового излучения, чтобы кислород снова превратился в озон. Фиона Уэйр, участница кампании борьбы за чистоту атмосферы из английской общественной организации «Друзья Земли», не оспаривает роли, которую играют явления природы, но настойчиво утверждает, что существует и сильное антропогенное воздействие. Она отвергает аргументы Тазиева как устаревшие и считает, что озоновая дыра перестала быть полярным явлением, что и над средними широтами содержание озона уменьшается на 3 процента за десятилетие.

— Это совершенно неверно, — парирует Тазиев. — Правильность этих цифр не доказана... Все дело в том, что крупные химические компании хотели бы сохранить свою монополию на рынке. После того как хлорфторуглероды на протяжении полувека были защищены патентами, в ближайщем будущем они должны были стать собственностью государств. Дабы ни с кем не делиться этим пирогом, и решили добиться их запрещения! Ведь это потребует создания каких-то газов-заменителей со сложной технологией производства, а значит, сохранит возможность их выпуска только за крупными компаниями, которые обладают необходимыми технологическими ноу-хау...