«АБСТРАКТНЫЙ МИР» В РЕАЛЬНОСТИ

- А разве в Украине сохранилась фундаментальная наука?

- Так я же еще остался...

(Из разговора

в холле института)

В прежние времена, когда поезда приближались к Харькову, из репродукторов звучало:

- Вы подъезжаете к большому промышленному центру, второму, после Москвы, железнодорожному узлу, крупному научному центру.

Харьковчане и доныне гордятся, что здесь построен первый в мире реактивный пассажирский самолет, введен в действие один из самых больших в мире радиотелескопов, исследована природа сверхпроводимости, разработаны основы теорий колебаний в плазме, что харьковские ученые вторыми в мире расщепили ядро атома. Этот перечень можно продолжать, но вот удивительно: то, что в Харькове создан лучший танк второй мировой войны, в городе знают почти все, а о том, что здесь находится мощный математический центр мирового уровня, вспоминают, пожалуй, лишь специалисты.

Заинтересовавшись истоками становления харьковской математической школы, которая насчитывает сотни ученых, листая в библиотеке периодические издания, я обратила внимание на необычное явление. Публикуя очерки, интервью, отчеты о науке вообще, журналисты как советские, так и украинские, о математиках почти не писали. И это при том, что в среде самих ученых математики на ведущем месте. Есть такая книга Митчела Уитмена в русском переводе «Жизнь с молниями» об ученых-ядерщиках. В ней эпизод: профессора, молодые люди решили провести градацию среди ученых. На первое место они поставили математиков. Первенство отдано не потому, что они главные, а по изощренности мышления. Математика близка к абстрактной логике. То, что делается в математике, в значительной мере представляет интерес для внутреннего развития самой математики. Но если случается, что какая-то часть используется в других науках, переплетается с нашей жизнью, то мы воспринимаем это как должное. Кстати, создание компьютера стало возможно благодаря математику Нейману. Это тот самый фон Нейман, который во время работы в Манхэттенском проекте по созданию первой атомной бомбы выдвинул идею, что нужно не просто крутить какие-то ручки в арифмометре, а с помощью определенной логики это можно поручить машине, применив инструкции-программы. И это был толчок, который позволил вместо арифмометра создать вычислительную машину.

Точки отсчета

История харьковской математической школы измеряется не годами, а столетиями. Влияние на ее становление оказывали как события, так и люди.

Весьма заметный вклад в математическую жизнь Харькова внесли Ляпунов, Стеклов, Бернштейн. В мире математической науки Алексей Ляпунов - звезда первой величины, а его теория устойчивости и сегодня является одной из самых важных прикладных математических теорий. Сергей Бернштейн математическое образование получил в Париже, два сезона провел в Геттингене. Вернувшись в Россию и не получив разрешения на работу в Москве, выбрал Харьков. Бернштейн стал одним из первых советских академиков. Его имя привлекало в Харьков многих известных математиков. Он делал доклады в Кембридже, Сорбонне, Болонье, Цюрихе.

1726 год - в Харькове открыт коллегиум, который стал центром образования Слободской Украины. В программе коллегиума за 1766 год, кроме общепринятых тогда наук, - классы математики, геометрии, инженерства, геодезии.

1805 год - открыт университет. Уже в первые годы в его составе образованнейшие математики.

Сентябрь 1879 года - создано Харьковское математическое общество. Харьковский университет стал крупным математическим центром тогдашней России, пожалуй, вторым после столичного.

Еще одной точкой отсчета в жизни харьковской математической школы является создание научно-исследовательского института математики. По отзывам ученых, это была «идеальная структура». Институт существовал при университете. Человек получал оплату по двум ведомостям. Одну половину как преподаватель, другую как ученый. В институте работало два-три десятка математиков и почти совсем не было администрации. Здесь организовывались семинары, готовились научные труды, выпускался журнал. В Харьков приглашались ученые и известные специалисты. Они жили здесь по несколько месяцев, работали в институте, обрастали учениками. Среди руководителей харьковчане особо выделяют Наума Ахиезера и Антона Сушкевича.

С 1935 по 1950 гг. Наум Ильич руководил научно-исследовательским институтом математики и механики. В последние годы заведовал кафедрой математической физики ХГУ. Свыше 20 лет он был бессменным председателем правления Харьковского математического общества. Говорят, что Н.Ахиезер был одним из самых популярных и самых любимых харьковских математиков.

Антон Сушкевич - специалист в области теории групп. Наибольшей известностью пользуется его неоднократно переиздававшийся курс «Основы высшей алгебры». Харьковские ученые благодарны ему и за спасение библиотеки института математики. Библиотека собиралась более столетия. В ней много журналов зарубежной периодики. В обмен на «Записки Харьковского математического общества» математики получали редкие издания. Коллеги Сушкевича вспоминают, что когда началась война, Антон Казимирович остался в Харькове. В свое время он учился в берлинском университете и считал, что ученому незачем эвакуироваться. Это потом уже, вспоминая времена оккупации, он дрожал, сопел, стучал тростью. Предание гласит, что в составе зондеркоманды, направленной в УФТИ, оказался майор, с которым Сушкевич учился в Германии. Они встретились. В память студенчества немец предложил Сушкевичу: «Сформулируй мне одну просьбу и я ее выполню, но только одну». Сушкевич, подумав, сказал: «Сохрани библиотеку». Библиотека работает и доныне. Она размещается в ХГУ. Математики правдами-неправдами пополняют ее фонды. Собирают валюту с тех, кто ездит за границу, стараются купить и привезти ценные книги. Среди самых активных - математическая семья Дринфельдов.

Математики обретают дом

1950 год оказался «черным» для харьковских математиков. Институт был закрыт. Рассказывает Клавдий Маслов, зам.директора по науке Харьковского физико-технического института низких температур:

- Когда нет притягательного центра, начинаются процессы диффузии. Кто-то из математиков перебрался в другой город, кто-то перешел на работу в другой институт... В конце 50-х годов в Харькове создается новый институт ФТИНТ. Появляется целая плеяда блестящих ученых. Среди них - Борис Иеремиевич Веркин. Как-то беседуя со своим старинным другом, математиком Владимиром Марченко, он спросил:

- Володя! А что с математиками происходит?

А тот в ответ:

- Грустно, но нет центра.

- Так давай сделаем математические отделы в институте низких температур.

Казалось бы, совершенно безумная идея, но сюда пришли Погорелов, Марченко, Мышкис, Ахиезер, Глазман. Подобные прецеденты трудно найти. Приезжие удивляются, как долго при ФТИНТе держится математическое отделение и не стремится отделиться в самостоятельный институт.

Биение мысли

Из математиков, активно занимавшихся прикладными задачами, в Харькове выделяют профессора Мышкиса, академиков Марченко и Погорелова. Мышкис во время своей работы в Харькове много работал на хоздоговорных началах с фирмой Королева по расчету колебаний жидкости в условиях невесомости. А вот Погорелов...

Алексей Погорелов не успел получить диплом - разразилась война. Плеяду молодых математиков собрали в Москве, в академии им. Жуковского. Он оказался в среде неординарных студентов, здесь получил высшее образование, потом работа в ЦАГИ - знаменитом прибежище ракетчиков. Окончена заочная аспирантура, защищена кандидатская, затем докторская. Возглавлял кафедры геометрии и отдел геометрии в НИИ математики и ХГУ, с 1960 года во ФТИНТе. Редкое сочетание математики и инженерного таланта определило круг научных интересов Погорелова. Труды его относятся к геометрии «в целом», основаниям геометрии, теории дифференциальных уравнений, теории упругих оболочек. Практически всего его книги переведены за рубежом. Ученому ныне 79 лет, но, право, ему не дашь и 70. Каждый день ходит на работу, и в его кабинете стоит чертежная доска.

Говорить «Харьковская математическая школа», - с научной точки зрения, - не совсем правильно. Ибо школа - это совокупность людей, которые занимаются вполне определенной деятельностью. Таких школ в Харькове несколько. Можно выделить три направления: геометрии, теории функций математической и теоретической физики. Отделение геометрии во ФТИНТе возглавляет академик А.Погорелов, математической физики - академик В.Марченко, теории функций - член-корреспондент Академии наук И.Островский, математических методов статистической физики - академик Л.Пастур, математического моделирования физических процессов - член-корреспондент Академии наук Украины Е.Хруслов.

Признание

Сегодня в отделении математики ФТИНТа около 55 человек. Среди них 25 докторов наук, 3 академика, 3 члена-корреспондента и практически все кандидаты наук. Званий и премий этой группы хватило бы сполна на несколько сот человек: ленинские, государственные, сталинские, Лобачевского, Крылова, Боголюбова. Недавно Владимир Марченко получил диплом почетного доктора Сорбонны, Филдсовская премия вручена Владимиру Дринфельду.

О признании свидетельствуют и гранты. Грант всегда проходит независимую международную экспертизу. Если оказывается, что из года в год одна организация получает грантов много, а другая не имеет совсем, значит здесь работают более сильные люди. В 90-х годах был объявлен конкурс, так называемые соросовские гранты. Он касался фундаментальных исследований в области науки: математики, физики, химии, биологии. Когда были подведены итоги, сложилась любопытная ситуация. Участие приняли очень многие НИИ бывшего Союза. Было отобрано всего 50 организаций. Первые 10 мест отданы москвичам. В Украине лучшим был ФТИНТ, занявший среди организаций 12-е место, получивший сорок соросовских грантов. Из них шесть завоевали математики. Но вот вопрос, кто об этом, кроме специалистов, знает? Вот что по этому поводу думает Клавдий Маслов:

- Мы не пропагандируем собственную культуру там, где она по-настоящему есть. Приведу всего два примера. В прошлом году 13 июня Владимир Александрович Марченко в Париже должен был получать диплом почетного доктора Сорбонны. Таковых в тот год вручалось около 12. Из Восточной Европы не было никого кроме него. Я позвонил в пару телевизионных компаний: «Дайте репортаж». Но... не заинтересовались.

Другой пример. Все мы знаем, что такое нобелевский лауреат, а вот что такое филдсовский лауреат, мало кто знает. Нобель не ввел в число дисциплин математиков. Называются разные причины - одни говорят, любовник у жены был математик, другие, Нобель считал, что должны премии вручаться естественным наукам, а математика ближе к философии. Но как бы то ни было - факт есть факт. Вот Филдс и учредил премию для математиков, которая считается эквивалентом Нобелевской. Присуждается она раз в четыре года математикам до 40 лет. Владимиру Дринфельду вручали премию в Японии. Там чествование, внимание прессы, у нас - несколько строк в газетах. А ведь это мировое признание...