О ДЕНЕЖНОЙ РЕФОРМЕ И НЕ ТОЛЬКО О НЕЙ

Отчего несчастливы люди? - спрашивал очень нехороший немецкий доктор в фильме «Мертвый сезон». И сам себе отвечал: от сравнений. Каждый обладатель национальной украинской денежной единицы, которому приходилось сравнивать карбованец с другими валютами, может это подтвердить. Власть официально имущие в очередной раз прослезились, подсчитав, сколько нам стоил фиксированный курс карбованца к доллару. Считали, ясное дело, в долларах. Получилось минус 1,5 миллиарда. Подсчитать убытки, причиненные хроническим недоверием целой нации к собственной валюте, - вообще нереально. По какой шкале будем мерять чувство собственного достоинства субъекта экономической деятельности (а все мы - эти самые субъекты), у которого в кармане карбованцы, а у его партнера, скажем, немецкие марки.

«Человек должен почувствовать ВЕС ДЕНЕГ. Он должен будущее свое связывать с деньгами, а не со спецраспределением благ, как было раньше. Вот, - главная задача, которую должна решить денежная реформа», - примем это высказывание народного депутата Сергея Терехина как аксиому. Как же должна выглядеть денежная реформа, зачем и в какие сроки она должна произойти?

Все не так, как надо

Сейчас мы переживаем политический катаклизм, слышим леденящие душу возгласы в Верховном Совете, нервничаем, расстраиваемся - и все по поводу цен. Увы, несмотря на заявления о том, что цены отпущены, цены регулируются. Регулируется рентабельность, регулируется уровень дотаций. Вообще, говорить об отпуске цен на продукцию, которая дотируется, по меньшей мере глупо. Кто не верит, может походить по такому логическому кругу: если есть дотация, то она из бюджета, а для того, чтобы сверстать бюджет в абсолютных цифрах, надо знать, какая будет цена. Для того, чтобы знать, какая будет цена, ее надо регулировать.

От регулирования сверху освобождены были сельскохозяйственные цены, но регулирование рентабельности на хлеб осталось, дотируются энергоносители в коммунальной сфере. Мы уже установили, что если есть дотации, нет рыночного установления цены. При этом возникает всем известный эффект: как только цена начинает регулироваться, она никогда не будет падать. Она всегда будет «потолочной». В отличие от рыночного механизма, когда цена является точкой равновесия, баланса, между спросом и предложением.

Тут излишний либерализм проявил МВФ. Он не настаивал на том, чтобы были задействованы упреждающие рост цен механизмы доплат населению, но зато он согласился на то, что дотации цен, например, на коммунальные услуги будут снижаться постепенно, шаг за шагом. С последствиями этой ошибочной политики нам еще предстоит столкнуться: можно прогнозировать абсолютный прирост этих контролируемых цен - на газ, на электроэнергию, на уголь.

А если бы они были отпущены? Ведь несмотря на постоянные ритуальные заклинания, что помощь населению должна быть адресной, она таковой не является. Ну дадут всем и каждому по 250 тысяч... Получится строго по принципу, гласящему, что средняя температура по больнице - всегда нормальная. Виталий Масол признается с трибуны ВС, что он бился, бился и до сих пор системы адресной защиты населения не добился. Зачем такой премьер, который бедных от богатых отличить не может?..

Гуманное отношение к человеку (Бог с ними, с экономическими мудрствованиями) подсказывает, что следовало освободить ВСЕ цены и ОДИН раз. Но перед этим адресно доплатить до минимального потребительского бюджета тем, у кого доходы меньше. И это только небольшой фрагмент, неопределенный жест в сторону реформ. В случае, если власти продолжат «фрагментарно вводить экономику в рынок», будет следующее повышение цен, которое произойдет неизбежно при полном снятии дотаций... Тот, кто подпишет, - а ведь прийдется - такой документ, подпишет свой смертный политический приговор.

За освобождением цен должно следовать отделение производителя от государства (убрать госзаказ), изменение структуры бюджетных затрат и налогов. Это должно происходить согласованно и быстро.

Игра в предлагаемые обстоятельства

Предположим, что власти договорились наконец хоть что-нибудь полезное сделать. Например, принять крутые рыночные меры - быстро и согласованно, как и было сказано. Попытаемся показать, почему новая жизнь невозможна без новой валюты.

Денежная реформа - самый удобный момент для введения комплекса экономических законов. И при разумном исполнении, самый эффективный способ получить кредит доверия населения к тем, кто эти законы возьмется воплощать. Новый год не только астрономическая дата - это еще и новый финансовый год. Тут-то и понадобиться кредит доверия - на время адаптации к новой экономике, новой валюте, к новой налоговой и бюджетной системе. Психологический эффект от реформы чрезвычайно важен. И очень хрупок…

«Смысл денежной реформы не в восстановлении социальной справедливости. Я имею ввиду всяческие конфискационные проекты, вроде: менять по одному эквиваленту карбованцы на гривны только до определенной суммы, то, что выше этой суммы, менять по дискриминационному эквиваленту, а после какого-то рубежа вообще не менять. И обмен производить, скажем, в течение трех дней, что будет стоить множества инфарктов и задавленных в обменных очередях душ. Не бывает успешной реформа, которая с самого начала вызывает отвращение к новой валюте. Новую валюту должны любить. Поэтому конфискационной денежная реформа не может быть вообще. Все карбованцевые средства на счетах предприятий и населения должны обмениваться по одинаковой процедуре, по одинаковым коэффициентам и в течение достаточно длительного периода», - считает экономист Сергей Терехин. И в самом деле: если кто-то озабочен шариковской манией «все поделить» с помощью денежной реформы, ему можно порекомендовать только одно: пусть представит себя богатым украинским человеком. Как спасается от инфляционной нищеты богатый украинский человек? Превращает свои богатые доходы в валюту, золото, недвижимость, то есть в такие вещи, которые не слишком пострадают от инфляции, правительства, Верховного Совета, урагана и - правильно! - конфискационной денежной реформы. Страдать от такого варианта традиционно будет все также бабушка, которая опять отложила себе «чего-то» там на черный день. А, ну еще и вкладчики банков.

Если реформа проведена по уму, а не по мифической социальной справедливости с конфискацией, то кредит доверия к новым деньгам покрывает все (первоначально - ажиотажные, негативные) последствия адаптации экономики к новым условиям. Каковы же будут эти условия?

«Валютный якорь» - спасательный круг?

Предположим, что мы начинаем денежную реформу 87 августабря тысяча девятьсот страно-подумать-какаого года. Первичная эмиссия гривны будет зависеть от того, с какой карбованцевой массой в обороте Украине подойдет к этой дате. Следует заметить, что Нацбанк (в отличие от правительства) сделал все от него зависящее, чтобы сдержать рост инфляционных карбованцевых дрожжей.

Какими правилами будет регулироваться выпуск гривны в оборот? Жесткий, но возможный способ стабилизировать новую валюту, не допустить ее падения (даже если будет продолжаться падение производства) - это привязать новую валюту к какой-либо из твердых. Установить, извините за выражение, ее фиксированный курс. Фиксированный курс, дискриминационный по отношению к импортерам, то есть курс передевальвированный.

Эмиссию гривны следует тогда делать только и исключительно под покупку иностранной валюты, если мы хотим стабильной гривны и стабильных цен. Ведь потребность экономики в деньгах неоднородна. И поддерживать верное соотношение междутоварной и денежной массы, то есть поддерживать на должном уровне цену денег, можно следующим образом. Покупается твердая валюта, кладется в резерв НБУ. Когда необходимо револьвировать гривну - инвалюта продается и гривна изымается из оборота. Дело, понятно, происходит на бирже, где продается 100 проц. валютной выручки, свободное хождение того же доллара запрещено - гривна является единственным средством платежа в Украине. И так несколько лет, пока не заработает нормально кредитный рынок, потому что классическое валютное регулирование осуществляется только через учетные ставки.

Тут следует заметить, что предложенная система «валютного якоря» учитывает только внешние экспортно-импортные потоки. Она поддерживает ликвидность нацвалюты и состояние внешнего платежного баланса, позволяет держать общую массу денег в обороте одинаковой.

Что касается перераспределения денежных ресурсов внутри страны - это вообще высший пилотаж. Когда предприятию станет все равно (в хорошем смысле), в какой валюте держать доходы, и регулироваться привлекательность национальной валюты будет ее стоимостью на рынке, то есть с учетными ставками - тогда настанет классическое открытое финансовое общество. Но прежде, чем это отрадное событие состоится, должны произойти еще некоторые события - в частности в сфере бюджета, а значит, и налогов.

Бюджетная политика

Если гривна эмитируется только под твердую валюту, то никаких «весомых аргументов» правительства из серии «а у нас дефицит бюджета, напечатайте нам денег» - НБУ принимать во внимание не должен. Дефицит бюджета означает, что государство взяло на себя чрезмерные обязательства, да еще и налоговую политику проводит не лучшим образом. Бороться с этим можно, сведя к минимуму роль государства в экономике, - пусть занимается социальной политикой и госсектором. Если отучить заинтересованные организации покрывать дефицит бюджета за счет рефинансированного кредита, государство автоматически перейдет к изысканию других средств. Начнет, к примеру, выпускать ценные бумаги - более привлекательные для вкладчиков, нежели простой депозит. Вот где кредит доверия со стороны населения, полученный от денежной реформы, очень даже пригодиться. А то мы уже как-то свыклись с мыслью, что власть у нас такая бяка - вечно обманывает.

Налоги

Нынешняя налоговая система вырастает из времен, когда считалось, что самое главное - это выпустить продукцию; а не реализовать ее. Такой же была и «налоговая психология»: самое большое бремя налогов нес производитель, а не потребитель. И то - за исключением последнего, года, когда с помощью налогов удалось загнать в тень треть всего оборота - поскольку и производить, и потреблять что-либо легально стало уж совсем скучно.

В свете последних веяний сверху логично исходить из простой формулы: кто больше потребляет, тот больше и платит. Каким образом достичь этого нормального состояния? Предлагается следующее: налог на прибыль предприятий должен носить скорее структурный, нежели фискальный характер, побуждать предприятия больше прибыли реинвестировать, чем пускать на административное «проедание», заниматься фондовым рынком и т.п.

А вот для потребителя - налог на добавленную стоимость. Потребляешь более дорогие товары - больший платишь налог. Независимо от того, каков ты в жизни - очень богатый или не очень.

Усладой борцов за Великую Уравниловку всегда был прогрессивный налог на доходы граждан. Несмотря на приятный привкус самого слова «прогрессивный», радостного и справедливого в этом налоге столько же, сколько в прогрессирующем параличе. И эффект от него приблизительно тот же. Если подходить к налогообложению философски, то следовало бы всячески поощрять тех, кто зарабатывает еще больше. Но для начала сгодится и одинаковая ставка налога для всех: заработал 180 - отдал 15 проц., заработал 180000000 - тоже отдал 15 проц. но уже от этой суммы…

Впрочем, это уже частности. Мораль же сей басни такова: все базовые реформаторские мероприятия очень полезно сделать одноразово и одновременно с денежной реформой. Желательно одной недрогнувшей рукой.