ЕВРОБАНК В 2000-м: НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ И УРОКИ

Уже в прошлом один из самых драматичных за послевоенную историю международных финансов 1999 год. Именно он заставил западный мир всерьез заговорить о «новой финансовой архитектуре мира», которая бы уменьшила разрушительное воздействие глобальной финансовой либерализации на наиболее уязвимые страны. И хотя за последние 25 лет было почти сто разных кризисов в международных финансах, именно начавшийся еще летом 1997-го в Азии, через год, летом 1998-го, приобрел поистине драматичные черты для всех пятидесяти с лишним стран, именуемых новыми рынками. Для стран Центральной Европы и бывшего СССР в особенности.

Главное, что показал этот кризис, — насколько опасна ранняя либерализация потоков краткосрочного капитала в страны с переходной экономикой тогда, когда фискальная дисциплина все еще слаба, а регулирование банковско-финансового сектора характеризуется множеством прорех. Поэтому в преддверии ежегодного собрания Европейского банка реконструкции и развития, которое состоится в Риге 20—21 мая, хочу поделиться некоторыми соображениями по тематике, которая тесно связана с насущными проблемами не только Украины, но и целого ряда сходных по судьбе государств.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ОЖИВЛЕНИЕ ПОСЛЕ КРИЗИСА

Итак, с чем страны операций ЕБРР пришли в 2000-й? Состояние новых рынков в прошлом году и начале этого определялось такими событиями, как девальвация бразильской валюты, дефолт Эквадора, политическая и экономическая стабилизация в России и радикальное улучшение ситуации в ряде латиноамериканских государств, что было связано с общим оживлением сырьевых цен в мире. У инвесторов снова появился аппетит к повышенному риску, как следствие — 2000 год ознаменовался притоком инвестиций в новые рынки.

На этом фоне и весь наш регион, то есть Центральная, Восточная Европа и страны бывшего СССР, вышел на довольно знаменательный, хотя пока еще и некрепкий, рубеж — экономического оживления после кризиса 1998—1999 годов.

Например, прошлый год для России был в целом более успешным, чем предсказывалось, в том числе и экспертами ЕБРР. По предварительным оценкам, реальный рост ВВП составил более 3% (самый высокий показатель с момента обретения независимости), а рост промышленного производства — 8%. Курс рубля стабилизировался, темпы инфляции быстро снижаются — в конце 1999-го инфляция (37%) была почти наполовину меньше, чем в кризисном 1998-м.

Аналогичные позитивные тенденции наблюдались и в других странах СНГ. Впервые во всех среднеазиатских государствах начался рост производства, и самый высокий — в Туркменистане (17%), впрочем, благодаря не столько реформам, сколько возобновлению экспорта природного газа. В других среднеазиатских «тиграх» рост был более скромным, а перспективы на будущее омрачены проблемами инвестиционного климата. Армения, Грузия и Азербайджан продолжают скромный рост. В октябре прошлого года Грузия стала второй страной в СНГ (после Киргизстана), которая вступила в ВТО.

Лишь в Молдове и Украине промышленное производство сократилось — соответственно на 5 и 0,5%. В Молдове наблюдаются слабые признаки оживления, а переизбрание на второй срок Президентом Украины Л.Кучмы и назначение премьером В.Ющенко усилило, по мнению экономистов ЕБРР, надежды на ускорение давно ожидаемых реформ. Что касается Беларуси, то там состояние экономики продолжало ухудшаться, что отражало отсутствие каких бы то ни было попыток реального реформирования.

В большинстве стран СНГ макроэкономическая ситуация оставалась более-менее стабильной. Однако в некоторых из них она осложнена высокими дефицитами текущего баланса и значительными бюджетными дефицитами. Это касается в первую очередь Армении, Молдовы и Киргизстана. Они, а также Грузия страдают и от высокого уровня внешнего долга.

Страны Центральной и Восточной Европы демонстрируют неплохую сопротивляемость внешним шокам, однако не все и не в равной мере. Спад в Чехии прекратился, в этом году ожидается рост, чему в значительной степени способствует внушительный приток прямых иностранных инвестиций. Рост в Словакии замедлился, но постмечиарскому правительству удалось стабилизировать экономику, не допустив спада. Рост в Венгрии и Польше, по-прежнему «крепкий», в 1999-м также несколько замедлился. Обеим странам в преддверии предстоящего присоединения к ЕЭС придется тем не менее ужесточить фискальную политику и обратить внимание на весьма заметные перекосы в текущих балансах. Экономика крошечной Словении продолжает уверенно шагать вперед.

Война в Косово была главным событием, повлиявшим на страны Юго-Восточной Европы. Однако и здесь это влияние было неодинаковым. Албании, Боснии и Герцеговине удалось избежать потрясений: экономический рост у них продолжался, хотя и начался с весьма низкого старта. Международная помощь — как официальная, так и частная — продолжает играть значительную роль в экономическом оздоровлении. Несмотря на серьезные сбои в торговых потоках из-за косовского конфликта, Болгария и Македония смогли добиться положительного экономического роста и ценовой стабильности. Их экспортеры сумели диверсифицировать маршруты торговли, поэтому последствия кризиса для этих стран оказались меньшими, чем ожидалось.

В ряде государств спад продолжился. Экономические показатели балтийских стран существенно ухудшились, что было непосредственно связано с российским кризисом, но в нынешнем году во всех трех странах началось оживление. Румыния увязла в глубоком спаде: ее ВВП сократился более чем на 3%, а инфляция превысила 50%. Экономика Хорватии пострадала от потери туристического бизнеса из-за Косово, к тому же новому правительству достался в наследство ряд серьезных проблем, в том числе чрезмерное подорожание национальной валюты.

Лучше быть здоровым и богатым...

По мнению экономического департамента ЕБРР, общий прогресс региона в области рыночной трансформации в 1998—1999 годах существенно замедлился по сравнению с 1994 — 1997-м. Однако в 12 из 26 стран операций ЕБРР, особенно таких, как Латвия, Литва, Босния и Герцеговина, Болгария, Таджикистан, темпы реформ оказались более динамичными. Так, Латвия и Литва были допущены к переговорам о присоединении к ЕЭС (как и Болгария, Румыния и Словакия). Латвия присоединилась к ВТО в феврале 1999 года, ужесточила банковский надзор для решения проблем неплатежеспособности ряда банков, пострадавших от российского кризиса. В Литве вследствие приватизации государственной страховой компании и создания частных пенсионных фондов наблюдался значительный прогресс в развитии небанковских финансовых институтов.

Таджикистан продолжал малую приватизацию и подготовку к введению полной конвертируемости валюты. Болгария также успешно осуществляла малую приватизацию, либерализовала торговлю и валютный режим. Босния и Герцеговина полностью сняла ограничения во внутренней торговле и приняла новый закон о банках.

В других странах Центральной и Восточной Европы развитие было более плавным. В основном внимание уделялось укреплению банковского сектора и надзора (Хорватия, Эстония и Словения), а также приватизации крупных банков (Чехия).

В России прогресс был неоднозначным. С одной стороны, несомненный успех в усилении правовой базы для решения проблем банковского сектора, с другой — в этой сфере не удалось создать эффективный механизм защиты прав малых акционеров и кредиторов, что привело в ряде крупных банков и предприятий к растаскиванию активов контролирующими акционерами.

В отдельных странах СНГ имели место некоторый откат от политики либеральной торговли и ценообразования (Беларусь), создание протекционистских барьеров в торговле (Казахстан и Узбекистан). На этом фоне сохранение принципа свободы торговли и курсообразования, а также последовательная фискальная стабилизация в Молдове, странах Юго-Восточной Европы и Кавказа обеспечили дальнейший прогресс в реформах.

По сравнению со многими другими новыми рынками страны операций ЕБРР были весьма удачливы в деле привлечения прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Во всяком случае, их уровень в странах Центральной и Восточной Европы был стабильным, увеличившись с 4 млрд. в 1993-м до 17 млрд. в прошлом году. Особых успехов добились здесь Чехия (4,9 млрд.), где инвесторов привлекали новые бизнес-зоны, создаваемые муниципалитетами, и Польша (6,6), где вовсю шла приватизация банков и крупных предприятий. Разрыв между этой группой стран по уровню ежегодных ПИИ на душу населения (Чехия — 476 долл., Хорватия — 244, Польша — 172, Эстония — 162, Венгрия — 140) и странами бывшего СССР (Казахстан — 106, Азербайджан — 76, Армения — 26, Грузия — 18, Туркменистан — 12, Украина — 10 и Россия — 9) стал просто-таки непреодолимым.

Кстати, в СНГ уровень ПИИ достиг пика в 1997 году, когда в моде были инвестиции в Россию. После кризиса 1998-го общий уровень ПИИ в странах СНГ сократился на одну треть — до 4,7 млрд. долл.; в 1999-м тенденция к сокращению продолжалась. Если не принимать во внимание Азербайджан, Казахстан, Украину и в какой-то мере саму Россию, поток инвестиций в регион остается слабым.

В этом контексте успешная реструктуризация украинского коммерческого долга внешним кредиторам, которая, по мнению аналитиков лондонского Сити, должна войти как модель в учебники по управлению внешним долгом, сыграла роль мощного фактора, улучшившего инвестиционный климат в странах СНГ в целом.

Кроме этого теперь, после президентских выборов в России, к ней вновь начинает оживляться интерес инвесторов. России удалось избежать официального дефолта по внешнему долгу благодаря кредиту стенд-бай от МВФ в середине прошлого года и последовавшего успеха в долговых переговорах с Лондонским и Парижским клубами. По предварительной договоренности с кредиторами Лондонского клуба, из общего долга в 32 млрд. долл. 36,5% будут прощены, а остаток обменен на два еврозайма. Переговоры по пересмотру долга Парижскому клубу (42 млрд. долл.) будут проведены до конца нынешнего года.

Хотя на инвесторов по-прежнему влияли такие факторы риска, как остатки российского синдрома, «болото» нерешенных проблем в Косово, повышение цен на нефть, обесценение евро, 2000 год будет, несомненно, первым годом экономического роста в регионе. Как предсказывают экономисты ЕБРР, он возобновится, практически повсеместно и составит в среднем по региону 3—4%. Усилятся потоки прямых иностранных инвестиций, оживится активность на фондовых рынках. Наиболее динамично продолжает расти экономика Венгрии, Польши и Словении, а также Албании, Боснии и Герцеговины, Болгарии, Эстонии и Латвии.

Что касается СНГ, то перспективы во многом зависят от роста в России, который экономисты ЕБРР предсказывают на уровне 4%. Двухзначным ожидается рост в Туркменистане, если будет реализовываться соглашение о поставках газа «Газпрому», достигнутое в декабре 1999-го. Высокая цена на нефть будет стимулировать рост в Азербайджане и Казахстане. Рост в Грузии и Армении, поддерживаемый динамичным развитием малого и среднего предпринимательства, будет на уровне 4— 5%. Украина, как ожидается, зарегистрирует первый за весь период независимости скромный рост в 2%, тогда как самые «отстающие» ученики в области реформ, Беларусь и Узбекистан, будут топтаться вокруг нулевой отметки.

Однако самый неприятный вывод, на который обращает внимание анализ ЕБРР, заключается в том, что в среднесрочной перспективе разрыв в уровне роста производства и ВВП между странами Центральной и Восточной Европы и странами СНГ будет не сокращаться, а, наоборот, расти. Если в первой группе стран производство достигнет «доперестроечного» уровня уже к концу 2001 года, а к 2008 году превысит его на 40%, то уровень производства во второй группе даже при наиболее оптимистичном сценарии в 2008-м будет все еще меньшим, чем 20 лет назад.

Уроки рыночных реформ

Начало нового столетия ознаменовало собой наступление второго десятилетия эпопеи под названием «переход к рыночной экономике» на постсоциалистическом пространстве. Почему существуют такие различия в положении между двумя группами стран региона? И как нам, выражаясь на популярном когда-то жаргоне, «реорганизовать Рабкрин»? Чем в этой связи помогает заграница, то есть ЕБРР?

Если коротко, то различия в динамике и качестве роста, а также уровень иммунитета к внешним шокам в значительной мере определялись различиями в динамике и последовательности в осуществлении странами региона институциональных и структурных реформ.

На протяжении последних десяти лет в общей картине реформ в регионе наблюдались два серьезных феномена. В более продвинутых странах Центральной и Восточной Европы быстрая либерализация экономики, устойчивая макроэкономическая стабилизация и широкомасштабная малая приватизация создали основу для постоянных, хотя и постепенных изменений в характере и уровне эффективности системы институтов государства и общества. В итоге экономический рост у них выше и устойчивее.

В менее продвинутых странах бывшего СССР и Юго-Восточной Европы прогресс в либерализации был медленным и неровным, а макростабилизация постоянно подвергалась опасности из-за «мягких» бюджетных ограничений. И хотя различия в качестве реформ несомненно отражают разные стартовые позиции и глубину наследства (как, например, искореженная советским планированием структура экономики Украины и проблема Чернобыля), списывать неудачи только на этот счет себе дороже. Были же страны с очень сложной «юностью» (например, балтийские «тигры» или та же Польша), которые просто продемонстрировали решимость двигаться вперед, когда перед их политическими элитами стояла та же непростая дилемма выбора.

Исключительно важным звеном между прогрессом в «переходе» и ростом производства являются небезызвестные структурные реформы. Причем анализ показывает, что те страны, которые быстрее и последовательнее либерализовали рынки и торговлю, быстрее, чем отстающие, сумели скорректировать структуру экономики по образу и подобию развитых западных государств. Однако сами по себе быстрая либерализация и приватизация автоматически всего не решают. Предпринятые с налетом «местной специфики», они могут создать мощные «окопавшиеся интересы», которые в свою очередь начинают блокировать дальнейшие реформы и осуществляют «захват государства» в своих интересах. И хотя в процессе при(х)ватизации собственность вроде переходит из государственных рук в частные, приватизированные предприятия продолжают активный симбиоз с государством. Предприятия тратят немало средств для умасливания госчиновников и уклонения от навязчивых объятий государства, получая взамен всякого рода субсидии, льготы, взаимозачеты и налоговую терпимость.

Успешный «переход» также подразумевает раскрытие инновационного потенциала корпоративного сектора, от которого зависит рост и укрепление предприятий. Так вот, различия между странами в темпах роста, как показывают исследования ЕБРР, определяются не только степенью «мягкости» бюджетных ограничений и качеством инвестиционного климата, но и на уровне предприятий — интенсивностью конкурентной среды и развитостью малого и среднего бизнеса. Причем главными препятствиями на пути развития малого и среднего бизнеса являются коррупция и антиконкурентная деятельность, тогда как «мягкие» бюджетные ограничения способствуют сохранению тех предприятий, на которых производительность труда неуклонно снижается.

Единственной сферой, где вряд ли может похвастаться значительным прогрессом какая бы то ни было страна региона, является реструктуризация промышленных гигантов. В начале переходного пути думали, что либерализация и приватизация решат всё, а оказалось, что сочетание политических, фискальных и социальных тормозов очень сильно замедлит этот процесс.

Отсюда и первый урок: «переход» будет длительным и трудным — лет эдак десять- пятнадцать, как минимум. Причем одинаково важными для его успеха будет соединение двух, казалось бы, взаимоисключающих факторов — решимости и последовательности в проведении реформ (без трудных, но правильных политических решений никак не обойтись) и поддержки (понимания) широких масс.

Урок второй: «переход» — это не создание и наращивание производственных активов, а создание новых институтов и нового социального поведения. И хотя создание институтов, поддерживающих рынок и частное предприятие, остается главной проблемой нынешнего периода, принятия правильных законов, декретов и постановлений недостаточно. Их суть должна пропитать социальные нормы, общепринятую практику и поведение как правительств, так и частных предприятий. Иными словами, для эффективных институтов рынка должен быть аккумулирован особого рода социальный капитал, ориентированный на рынок и демократию.

Урок третий: роль государства в процессе «перехода», как это ни парадоксально, возрастает, но только в противоположную сторону. Потому что «реорганизовать Рабкрин» лучше и дешевле не усилением инспекции и тотального контроля, а фундаментальной переориентацией роли самого государства, главной целью которого становится создание климата, благоприятного для инвестиций и предпринимательства. Создание правил игры, в которой государство постепенно сводит свои функции к роли «безучастного» арбитра и «цепного пса», ревностно оберегающего эти самые правила.

Урок четвертый: главная движущая сила экономического роста — новые частные предприятия, особенно малый и средний бизнес, а посему все усилия должны быть направлены на их зачатие и вскармливание. Именно экспансия «новых» приведет к насильственной реструктуризации «динозавров», а также создаст мощную социальную базу реформ.

Эти же уроки и являются, по мнению ЕБРР, главными задачами нового десятилетия «перехода». Я бы добавил еще одну. Сохранить путем усиленного внимания к сфере образования и профессионального обучения оставшиеся в наследство от социализма преимущества высокообразованной нации, которые станут в новом веке самым главным фактором конкурентоспособности страны в новой, интеллектуальной экономике. Но об этом отдельный разговор.

Поможет ли нам заграница: ЕБРР и Украина

Какую роль в период «перехода» играют международные финансовые институты (МФИ), в частности ЕБРР?

Они поддерживают рыночные трансформации, предоставляя странам кредиты, техническую помощь, осуществляя инвестиции и содействуя их привлечению. Однако, как это ни грустно, в самом Евробанке считают, что во втором десятилетии реформ роль МФИ и двусторонней помощи развитию как источников денег будет снижаться, а вот роль частных источников, то есть прямых инвестиций и международных рынков капитала, — расти. Поэтому задача этих организаций — вместе с правительствами создать надлежащий инвестиционный климат, а также находить такие формы проектов, которые бы были катализатором более широкого участия частного сектора в развитии страны. Этим МФИ, и особенно ЕБРР, ценны для частного инвестора — именно они в силу своего веса и политического авторитета обладают способностью управлять определенными типами политических рисков в той среде, которая для большинства владельцев капиталов является все еще слишком рискованной.

Именно такую роль — катализатора и амортизатора — играет ЕБРР в Украине. Начиная с 1993 года, когда он стал разворачивать деятельность в нашей стране, объемы ежегодных обязательств постоянно возрастали (с 65 млн. в 1994-м до 245 млн. в 1999-м). Мы учились работать с ЕБРР, а ЕБРР узнавал, что такое инвестиционный климат Украины. Суммарно на конец 1999 года обязательства Евробанка по проектам в Украине составили 878 млн. евро, а с учетом общего объема финансовых ресурсов по всем 34 проектам эта сумма составит почти 1,8 млрд. евро.

Много это или мало? Поскольку общий объем иностранных инвестиций в Украину к концу 1999 года составил 2,75 млрд. долл., то ЕБРР может смело называть себя одним из самых крупных кредиторов и инвесторов страны, особенно ее частного сектора, где сконцентрировано 65% всех ресурсов Банка в Украине. Что же касается отраслевой структуры, то самый весомый — это агробизнес и пищевая индустрия (26%), дальше идут финансовые институты (25), энергетика (20), телекоммуникации (9), инфраструктура (7), промышленность (5), транспорт (4), недвижимость и туризм (4) и нефтегазодобыча (3).

Если же учесть, что при выборе своих проектов ЕБРР концентрирует внимание прежде всего на имеющих сильный так называемый трансформационный эффект (transition impact), то финансирование со стороны ЕБРР становится важным фактором в создании институтов рынка и рыночного поведения, важным фактором инвестиционного процесса в Украине, фактором поддержки будущего экономического роста.

Прошлый год был самым урожайным для Украины в ЕБРР. По объему подписанных новых обязательств (245 млн. евро) мы вышли на первое место среди всех остальных стран операций, опередив даже всегдашнего лидера — Россию. Да и проекты были заметные: «Газтранзит» (51 млн. для строительства насосной станции трансбалканского газопровода до Турции), «Укрзалізниця» (52 млн. для модернизации путей и систем управления Юго-Западной дороги), «Киевстар» (34 млн. — мобильная связь), «Ивеко-КрАЗ» (21 млн. евро), а также создание нового банка микрокредитования.

Не менее важны проекты, находящиеся в стадии подготовки. И они отвечают приоритетам, определенным в стратегии ЕБРР по отношению к Украине: укрепление банковского сектора и поддержка малого и среднего бизнеса, реабилитация энергосектора и приватизация системы облэнерго, развитие транспортной инфраструктуры, муниципальные (коммунальные) услуги, предприватизационная поддержка «Укртелекома». Всего наберется еще почти на 830 млн. евро.

Два слова о самом заметном из всех готовящихся проектов — достройки двух пресловутых ядерных блоков. Если ЕБРР его когда-либо утвердит, это будет самый крупный кредит в истории Банка (ориентировочно 215 млн. долл.), а заодно и самый сложный (общий пакет финансирования может достигнуть 1,4 млрд. долл.), и самый важный для Украины в силу его системного значения (главными условиями его одобрения ЕБРР являются реформирование энергорынка, которое обеспечит прозрачность и повышение уровня оплаты «живыми» деньгами, а также начало приватизации облэнерго с привлечением стратегических инвесторов). Идут дискуссии о путях реформы энергорынка, идут непростые переговоры с западным консорциумом-генподрядчиком, от результата которых зависит дальнейший темп рассмотрения этого важнейшего проекта.

ЕБРР играет центральную роль в обеспечении процесса закрытия Чернобыльской АЭС, являясь также администратором и координатором двух грантовых механизмов: Счета ядерной безопасности и Фонда «Укрытие».

В рамках Счета и согласно грантовому соглашению, подписанному в ноябре 1996 года, выделено 118 млн. евро на подготовку к закрытию блоков ЧАЭС путем строительства двух объектов (установки по очистке жидких радиоактивных отходов и промежуточного хранилища для отработанного топлива), а также выполнения краткосрочных мероприятий по повышению безопасности третьего блока. Контракты «под ключ» на выполнение строительных работ по этим объектам были подписаны летом прошлого года; по графику их ввод должен состояться в 2002 году. Интересен тот факт, что половина контрактной стоимости должна быть передана на тендерной основе украинским предприятиям-субподрядчикам.

Что касается проекта «Укрытие» общей стоимостью 760 млн. долларов, разработанного еще в 1997-м, то Банк выполняет здесь роль распорядителя средств созданного при нем Фонда и общего координатора. К концу прошлого года 22 донора сделали 393 млн. долл. взносов в Фонд. На сегодняшний день полностью создана институциональная инфраструктура этого беспрецедентного по сложности международного проекта; подписано распоряжение правительства о предоставлении в духе Венской конвенции «ядерных гарантий» всем фирмам-подрядчикам, введены процедуры освобождения всех компонентов и поставок от налогов. Украинская сторона, как полноправный член ассамблеи доноров, вносит свой вклад (50 млн. долл.) в натуральной форме, предоставляя инфраструктуру и обеспечивая обслуживание участников проекта. В июле 1999 года подписано пятое по счету грантовое соглашение (111 млн. евро), которое довело общую сумму выделенных из Фонда грантов до 265 млн. евро.

Самым знаменательным достижением в рамках проекта «Укрытие», которое предотвратило страшную опасность падения крыши этого объекта, стало завершение в декабре прошлого года срочного ремонта балок. А в середине этого года начнется вторая стадия проекта. Ей будет предшествовать проведение в июле в Берлине второй международной донорской конференции, на которой «семерка» обещает восполнить ресурсы Фонда «Укрытие».

Реализация всех планов ЕБРР в Украине зависит от ряда факторов, из которых важнейшие... Об этом, впрочем, смотрите выше. Все они, в конечном итоге, упираются в одно — в качество пресловутого инвестиционного климата.

Окончательно вырваться из круга политических дрязг, создать институты, работающие на рынок, сформулировать прозрачные и справедливые правила игры, а затем аккуратно из этой игры выйти (для государства), укрепить ростки начавшихся структурных реформ, раскрутить инновационный и творческий потенциал малого и среднего предпринимательства — вот что, по мнению Евробанка, должно уверенно поставить Украину, как, впрочем, и весь близлежащий регион, на большую карту международных инвесторов.