Чтобы стать полностью «своим» для «ближних», надо их защитить, внедрять европейское законодательство (а не имитировать его внедрение) и очистить поле двусторонних отношений.
Путь Украины в Европу — это «путь к своему дому», провозгласил 9 февраля 2023 года в Европейском парламенте президент Владимир Зеленский. Он — не первый руководитель государства, который говорит о Европе «наш дом». Но ему первому выпадает реальная возможность воплотить мечту.
На первый взгляд все достаточно просто: получив в июне 2022 года авансом статус кандидата, для его закрепления нужно выполнить семь в целом несложных условий Европейской комиссии, что Киев пообещал сделать за шесть месяцев. Выполнение открывает двери к переговорному процессу о членстве.
Содержание переговоров — постепенная адаптация отечественного законодательства к совокупности правовых актов Брюсселя (acquis communautaire) по 35 разделам, сгруппированным в шесть кластеров. Достижение соответствия будет длиться годы и на каждом этапе фиксируется единогласным решением всех стран ЕС.
Решение зависит от…
Упомянутые выше семь условий касаются в первую очередь законодательного закрепления верховенства права, борьбы против коррупции и обеспечения прав национальных меньшинств, они не выполнены полностью до сих пор, но в правительстве обещают успеть до конца весны. Будет ли так, и начинать ли переговоры, выскажется каждая страна — и Нидерланды, и Кипр, и Венгрия, и Эстония. И так же все 27 государств будут позволять Украине (или нет) шаг за шагом двигаться к членству.
В Евросоюзе все равны, но, в зависимости от темы, некоторые немного равнее других. В стратегических вопросах сильнее слышны голоса Франции и ФРГ, в экономической и энергетической безопасности — интересы тех, кто жизненно зависим от единого источника, как, например Греция от танкерных перевозок или Словакия от российской нефти. В случае с Украиной первое слово будет принадлежать «экспертам-украинологам», странам, ежедневно сталкивающимся с ее территорией, экономикой, гражданами, ее проблемами и вызовами. То есть тем, кого называют Центральной и Южной Европой — нашим соседям, Балтии, Балканам.
Именно эти двенадцать государств, по стечению обстоятельств объединенные в формат Триморья, должны действовать как наши лоббисты на пути в Брюссель, а Киев, соответственно, должен стать «своим» для их столиц.
Когда именно почувствуется, что мы «свои», каждое государство будет решать самостоятельно с учетом политического понимания, истории отношений, глубины экономической взаимозависимости, взаимоотношений между социумами/гражданскими сообществами, а не только товарооборота.
Ход военных событий, победа Вооруженных сил Украины — первоочередной фактор оценки. Идем в успешное наступление — растет позитивное ожидание окончания боевых действий, возвращаются беженцы, возрождается экономика, снижаются риски безопасности, а значит растет вес Украины в глазах каждого государства ЕС. Чем ближе она к нашим границам — тем этот фактор важнее.
Второй фактор — качество выполнения требований для обретения полноправного кандидатства (своеобразной облегченной версии так называемых копенгагенских критериев), что открывает путь к переговорному процессу. Все государства-члены живут по единым правилам в рамках упомянутого acquis communautaire. В Украине многое не так, как в Евросоюзе. Какую-то часть acquis мы уже имплементировали в процессе выполнения Соглашения об ассоциации (СА), начиная с 2014 года. Верховная Рада принимала соответствующее законодательство, Кабинет министров в случае необходимости дополнял его подзаконными актами, Европейская служба внешних дел и представительство ЕС в Киеве отслеживали и процесс, и результаты в практической жизни.
На начало 2023 года Украина, по оценкам правительства, выполнила почти 80% обязательств по СА. Но там признают, что требования к кандидату — «это абсолютно другое качество и другой объем задач и ответственности, который даже не в десятки, а в сотни раз превосходит все, что мы делали до сих пор в рамках Соглашения». Двенадцать оценщиков не хотят ощущать дискомфорт при пересечении границы с Украиной. Ни в защите инвестиций, ни в качестве дорог, ни в личной безопасности.
Сегодня разница ощутимая, иногда — разительная. Вспоминается рассказ пенсионерки Оксаны Яковец о том, какими непомерными поборами сопровождалось ее пребывание с переломом ноги в украинской больнице: в свое время это реально ошеломило десятки тысяч наших соотечественников. А речь шла не о глухом селе, а о «продвинутом» образцовом Львове! Истории этой — полтора года. С тех пор о похожих случаях написали и пишут еще сотни и сотни пациентов. По сути речь идет о системном взяточничестве в медицинской системе страны. Ничего похожего не произойдет в случае болезни или травмы с гражданами стран Триморья, как и с украинцами в статусе временной защиты у них в гостях. И не только в холеной Австрии, но и в менее зажиточной Румынии. Подтверждено многими рассказами в социальных сетях.
Не меньше нашумела другая, более свежая история — о заоблачной сумме, которую требовали в Украине от турецкого производителя беспилотников «Байрактар» за подключение к энергосистеме. Как выяснилось, аналогичные проблемы — «норма» и для отечественных, и для иностранных инвесторов. То есть и для гражданина, и для бизнесмена из стран ЕС мы сегодня чужие. И когда далекий от нас португальский эксперт поинтересуется положением дел в Украине у близкого нам болгарина, тот даст неутешительный ответ.
Примеров, когда мы как экономика, правовая система, гражданское общество не вписываемся в нынешний ЕС, можно привести множество. Правда, есть кому помочь. Миллионы временных украинских эмигрантов, которые будут возвращаться после победы домой, уже знают, что именно надо изменить, и активно будут этим заниматься. К сожалению, без содействия власти дело затянется. Брюссель не будет ждать.
Этот особый третий фактор
Третий фактор, который будет определять отношение оценщиков, — «индивидуальные», то есть двусторонние отношения Киева с каждым из них. Как ни странно это констатировать, но в этом вопросе украинское общество почему-то считает себя экспертом и судьей. Сколько указаний, советов и требований, адресованных дипломатам, как вести себя с каждым конкретным государством, приходится видеть в социальных сетях и слышать в ток-шоу! Известная поговорка: граждане лучше специалистов разбираются в футболе, архитектуре и внешней политике. В Украине она справедлива на 100%! На самом деле в межгосударственных отношениях чаще всего обращают внимание на то, что лежит на поверхности, поскольку не знакомы с деталями.
Сегодня практически безоблачными выглядят отношения Украины и, например Латвии. Это государство — среди чемпионов помощи в политической поддержке, лечении наших бойцов, отстаивании украинских запросов в международных организациях. Но специалисты знают, что многие годы тамошние банковские учреждения служили «стиральными машинами» для отмывания коррупционных средств, а среди самых активных клиентов были мошенники с Украины. Оставил здесь свой след украинский «Приват», не обошлось и без «русских». А это — тема для будущих глубоких проверок брюссельскими финансистами, которая может попортить нервы гражданам и регуляторам обоих государств.
Уже стало штампом называть Польшу «адвокатом Украины» — о чем бы ни шла речь — о вступлении в ЕС или НАТО, или на каких-то других международных площадках. Во время последнего визита в Варшаву президент Зеленский и президент Дуда объявили наши страны братскими. Заговорили об «исчезновении» границ. Сравнили украинско-польское сближение с франко-немецким примирением, этим хребтом европейской интеграции. Но недавние забастовки польских аграриев по поводу «украинского зернового демпинга» продемонстрировали, каким опасным может быть это «безграничье» в экономической плоскости, если оно отпускается на самотек. Известно также, что не только украинский аграрный экспорт может вызвать обеспокоенность соседей: речь идет и о промышленности, и о компьютерных технологиях.
Есть свои угрозы для украино-польского двустороннего движения и в духовной сфере. Ведь исторические споры между Киевом и Варшавой еще окончательно не улажены. Да, практически достигнуто понимание в отношении операции «Висла». В то же время то, что в Польше известно как «волынская резня», до сих пор кровавым пятном лежит на двусторонних связях. И это лишь один из вопросов, который может стать преградой на пути в Брюссель.
Европейская интеграция, среди прочего, базируется на солидарности. Это позитивное явление неожиданно показало Украине свои острые зубы. Вслед за Польшей протестовать против «украинского аграрного демпинга» солидарно взялись румыны и болгары.
Венгрия сегодня предъявляет безосновательные требования изменить «несправедливое» украинское языковое законодательство, о чем непрерывно информирует все страны ЕС. Другие государства, чьи национальные меньшинства живут в нашей стране, относятся к этой теме конструктивнее, не в последнюю очередь из-за войны. Не изменится ли их позиция, когда мы победим и наступит мир? И речь идет не только о соседях: в Украине живут и болгары, есть чешские села, на Донетчине были (и, надеемся, остались) большие поселения греков.
Среди 12 стран Триморья есть одна особенная — Австрия. Ее, наверное, как никакую другую европейскую столицу, любят граждане Украины — сторонники «русского мира», беглецы от повесток, да и прямые предатели. Символично, что именно в австрийской столице еще с 2014 года (!) скрывается от американского правосудия обвиненный в масштабной коррупции Дмитрий Фирташ. И он, и сотни других из того же теста, многое рассказали об украинских политических, экономических и правовых реалиях местным юристам. Эти знания превратятся в вопросы, которые Вена будет задавать Киеву в ходе евроинтеграции. То есть у нас найдется «скелет в шкафу», может быть, для каждого партнера, и чем ближе партнер, тем опаснее «скелет». Можно ли от них как-то избавиться?
Чистить шкаф уже сейчас!
Наверное это лучший совет, потому что никакие искренние двусторонние отношения сегодня не будут служить пропуском в Брюссель завтра. Тем более что отношение стран-«украинологов» к Киеву не будет оставаться статичным. Например выборы, которые пройдут осенью в Словакии, где сейчас правит чрезвычайно активное в помощи Украине правительство, могут изменить расклад сил на противоположный. Поэтому следует воспользоваться благоприятной атмосферой и сделать так, чтобы и при негативном сценарии украинцы остались для Братиславы «своими». Перетряхивать скелеты страшно и неприятно. Но в столицах стран ЕС такие действия горячо поддерживают. Власть, которая не боится не только осудить предшественников (а это так по-украински!), но и признавать собственные ошибки, начинают воспринимать как «свою». Потому что именно это, а не только выборы, — основа демократического устройства и обязательное условие для членства.
Как сделать процесс эффективным, а результат — необратимым?
В первую очередь — не экономить на информационной работе. Представительства Украинского института (УИ) должны открыться во всех самых крупных столицах стран Триморья. Каким бы мощным ни был УИ, он не охватит все население страны пребывания. В то же время это по силам многочисленным украинским временным эмигрантам, которые находятся именно в этих государствах, ближе к родным границам. Привлекая дипломатическую службу, УИ, в контакте с украинскими социальными, религиозными, художественными организациями, и организациями, оказывающими помощь Украине, дойдет и до местной государственной власти, и до гражданского общества. Цель — почувствовать точки двусторонней проблематики и найти лекарство.
Второй обязательный компонент — беседы с местным бизнесом, которые должны вести их украинские коллеги. Подключать торговые палаты, ассоциации производителей, инвесторов. Третье, но не последнее, — местные власти. Связи украинских областей, городов, районов, громад с близкими зарубежными партнерами широкие и продуктивные. С каждым случаем, когда какая-то часть украинской территории будет становиться «своей» для иностранных коллег, будет расширяться представление об украинцах как «своих».
…Создавая в свое время должность вице-премьер-министра по вопросам европейской и евроатлантической интеграции, в правительстве понимали, что для эффективной работы нужен аппарат, который назвали офисом. Представление о его минимальных масштабах приходит только сейчас. А мы только в начале пути.